Тёмный Зов

Глава 16

День 543 П.В.

Всю последнюю неделю я отчаянно звала Цирцею. Но она не ответила даже рябью на водной глади. Не отозвался и Мэтью.

Каждый раз, пытаясь установить с ним связь, я заново задавалась вопросом: а может, голос Джека мне просто почудился? Как всегда сомневалась, что могу чётко разграничить, что реально, а что нет.

Постоянное прокручивание в голове телефонного разговора с Ариком только усугубляет моё состояние. Сразу вспоминается, каким жестоким он был, когда впервые в этой игре привёз меня в свой замок. Он запугивал меня, постоянно угрожал смертью. «Не сегодня ли тот день, когда я обезглавлю тебя, тварь?»

Но сейчас я так на него надеюсь, так рассчитываю на его любовь. Он моя родственная душа; мы созданы друг для друга. Как же он может говорить такие ужасные вещи?

А может, я действительно не в себе, как все твердят? Может, счастливая жизнь с Ариком была просто иллюзией? А я всё это время спала. И проснусь привязанной к Танатосу пленницей, идущей босиком избитой дорогой.

Хотя, даже это, наверное, лучше, чем беременность…

День 545 П.В.

От Цирцеи ни слуху, ни духу.

Постоянное сидение в машине начинает понемногу сводить нас с ума. Боязнь закрытой кабины. Поэтому, когда мы находим мало-мальски приличное убежище, ночуем там, разведя огонь. У Кентарха хорошо получается отыскивать драгоценную древесину. Дверь. Стул. Колыбелька.

Из еды ничего. Начинаю поглядывать на кошачьи консервы.

День 546 П.В.

Я была права. Кошачий корм на обратном пути оказался ещё отвратительней. Мэл в этой ситуации сказала бы: «Кто-нибудь, дайте уже этой сучке кусок бифштекса, не то устрою всем разнос».

День 548 П.В.

Великая грозная Императрица рыдает над последней банкой консервов Sheba.

Арик, сукин ты сын, приди за мной.

Глава 17

День 550 П.В.

— Чем могу служить, Императрица? — спросил Смерть елейным голосом.

Находясь в полувменяемом состоянии, я стащила из грузовика телефон Кентарха и прокралась в освещенную огнём пещеру, ставшую нам убежищем, чтобы сделать звонок.

— Арик, я хочу домой.

Раньше я боялась, что Кентарх покинет наш хрупкий союз, но вот первой выхожу из строя.

— Домой? — боже, ну откуда в нём столько язвительности? — Ты про мой замок?

— Забери меня.

Я присела у мусорной кучи и вытащила пустую банку из-под кошачьих консервов. Со слезами на глазах провела пальцем по ободку в надежде найти хотя бы крупинку. Ничего. Вылизана подчистую.

Ненавижу тебя, Арик.

Я отшвырнула банку, и в отблесках костра на пальце блеснуло кольцо с янтарным камнем. В последнее время оно начало так болтаться, что пришлось покрыть его живицей, чтобы не потерять.

— Я и сам сгораю от желания забрать тебя, Императрица. Но, увы, никак не могу, — сказал Смерть тоном, идеально сочетающим слащавость и едкость, — дело в том, что я несколько восприимчив к твоим чарам.

Слушая его, я оглянулась по сторонам. Несмотря на то, что в пещере больше никого нет, меня не покидает ощущение стороннего наблюдения.

— Я постоянно чувствую их взгляд.

Это доводит меня до безумия!

— Чей взгляд?

— Не знаю. Но я их чувствую.

Однажды Мэтью сказал мне остерегаться Бэгменов, работорговцев, ополченцев, каннибалов и Младших Арканов. И я уже сталкивалась со всеми, кроме последних. Дурак предупреждал, что они наблюдают за нами, выжидают.

Может, это они за нами следят?

Я уже и Джоуля спрашивала, не упоминаются ли Младшие в хрониках Калли.

«Редко, — ответил он, — фактически они проявляют себя, только если в игре что-то идёт не так. Но им не позволено вредить нам, а нам нельзя вредить им».

— Кажется, прогулки внешним миром плохо влияют на тебя, Императрица, — сказал Арик, — ты несешь какой-то бред.

— Не в этом дело. Можешь не верить, но я до сих пор беременна, — головокружение теперь мой верный спутник, а сон — единственное желание, — и я так больше не могу.

Сегодня я всю ночь проворочалась в спальном мешке. Наконец Кентарх не выдержал и со словами «Ну всё, хватит» сел рядом и вынул нож. Я уже успела испугаться, но он закатил рукав и занёс лезвие над своим предплечьем.

«Тебе нужно питаться. Давай, Императрица, ты же должна быть кровожадной».

«Нет, — ответила я, едва выдавливая из себя слова, — может быть, это первый шаг к каннибализму. А я не хочу стать каннибалом».

К тому же меня всё равно стошнило бы. А от одной мысли о рвоте теплой кровью меня уже чуть не выворачивает.

«Но мои соплеменники часто пьют кровь скота. И при этом масаи никакие не каннибалы».

«Ты и сам едва держишься», — на истощавшем лице теперь слишком резко выступают ещё недавно завидные скулы.

«Если она не хочет, — сказал Джоуль, тоже исхудавший до костей, — то я согласен без вопросов».

— Ты же обещал, что не остановишься, пока я не стану твоей навеки, — сказала я Арику, — что не обретешь покоя. Ну вот, я твоя. Но ты меня отталкиваешь. Отталкиваешь нас, — из глаз брызнули слёзы, — забери меня и лиши сил с помощью власяницы. А после рождения ребёнка, если захочешь, убей.

— Ах, власяница, — ответил он тоном, выдающим ухмылку, — после схватки с Огеном я вернулся в разгромленную теплицу и там нашёл её с остатками твоей плоти.

Я сама заставила Ларк содрать её с меня, чтобы иметь возможность обороняться.

При воспоминании о пережитой боли накатила тошнота, но на пустой желудок и вырвать нечем.

— Возвращайся в замок, и мы обсудим твоё предложение.

— Но я не смогу до него добраться! — отчаянно крикнула я, с трудом узнав собственный голос.

Голод и без жёлтой дымки перевернул моё сознание. Я бросаюсь из крайности в крайность: от безутешных слёз до кипучей злости.