Tempus

– Вы не считаете, что Регулус любил его?

Лестрандж встал, подошел к столу и поставил на него свою чашку.

– Он любил. По-своему. Но разве ты не находишь… душераздирающим… то, что все это время Драко тайно встречался не с тем, кто любит его, а с тем, кто ненавидит, и не замечал разницы?

Возможно, подумал Гарри, сказанное в равной степени можно было отнести и к Блэкам, и к Драко. Юноша подавил желание сделать огонь в камине еще сильнее. Душераздирающе было как раз тем словом, если Лестрандж чувствовал то же самое, что и Гарри: как будто в груди проворачивалось ржавое железо, когда он думал об этом.

– Так не должно быть.

Лестрандж негромко согласился с ним, затем подошел к платяному шкафу и достал чистые простыни.

– Вы не оставляете это на домовых эльфов?
– удивился Гарри.

Лестрандж расстелил оливкового цвета простыни и начал заправлять их по краям кровати.

– Ты можешь счесть меня эксцентричным, но я терпеть не могу этих существ. И, как ты мог заметить, мне есть что скрывать, - он печально улыбнулся Гарри.

Тем не менее, парень еще не закончил разговор насчет Драко.

– Ну и кто хуже? Регулус или Финеас Блэк?
– Взгляд Гарри был ярким и жестким, когда он спрашивал. его буквально изнутри затопило сильнейшее желание защитить Драко.

– О, Финеас определенно больший садист, - казалось, Лестранджу было мучительно говорить это, пока он поднимал с пола покрывало и встряхивал его.
– Регулус был манипулятором и удовлетворял потребность Драко в боли, в катарсисе* , но он не шел ни в какое сравнение со своим дедом. И как я уже говорил, Регулус, по крайней мере, испытывал некоторые… положительные эмоции к Драко. Финеас же - нет.

Гарри тихо выругался.

– В моем времени существует истинное воплощение зла, но, думаю, я только что обнаружил новое.
– Теперь уже у него шла кругом голова от вихря мыслей. Он отставил свою чашку.
– Итак, поправьте меня, если я что-то не так понял, хорошо, профессор?

Лестрандж разгладил покрывало, раскидал в беспорядке у изголовья кровати подушки и сел, сложив руки, словно в ожидании ответа студента на уроке.

Гарри перевел дух.

– Итак. Регулус Блэк и Драко Малфой были тайными… любовниками, пока учились в Хогвартсе. И хотя, ну, в общем, Блэк спал с кем попало, но, тем не менее, они были вместе. Они были разоблачены директором, и Регулуса отправили в… санаторий? Правильно? И Вы - стоит добавить, шантажируемый Регулусом Блэком, с которым имели несчастье переспать - согласились попытаться восстановить справедливость, помогая им видеться. Только прежде чем успела состояться их первая встреча, директор пронюхал об этом и еще более серьезным шантажом вынудил Вас позволить ему подменить Регулуса, чтобы иметь возможность… насиловать и пытать Драко. Я ничего не упустил?

Лестрандж снова кивнул. Гарри впервые видел кого-то таким несчастным.

Гарри почти сожалел, что придется расстроить его еще больше:

– Профессор, - обратился он как можно мягче, - Вам никогда не приходило в голову, что, возможно, э-э, директор уже мог превращаться в Регулуса немного раньше, чем…?

Юноша видел, как у Лестранджа расширяются глаза, и затем мужчина резко схватился за живот, как будто ему только что дали под дых.

– Нет. Регулус, он…

– Я хочу сказать, подумайте, - произнес Гарри, практически ненавидя вывод, к которому пришел.
– Вы уже были настроены помочь Реджу и Драко встретиться. Это была Ваша идея? Нет, Вы сказали, что она принадлежала Регулусу Блэку. Он пришел к Вам. И он шантажировал Вас, когда, вероятно, не стал был.
– Гарри наблюдал, как Лестрандж, по-прежнему не рассоединяя пальцев, обхватил ладонями голову и начал слегка раскачиваться.
– Откуда Вы знаете, что все это время это был не директор?

Несколько секунд Лестрандж сидел молча, и хотя Гарри в данный момент не читал его мысли, он знал, что мужчина прокручивает в голове сцену своей встречи с Регулусом. Это было полезно, когда данное воспоминание сопровождалось чувством вины, но сейчас все обстояло по-другому.

– Вы знаете, где сейчас Редж?
– спросил Гарри.

Лестрандж покачал головой.

– По правде говоря, я дважды пытался отправить ему сову. Но они возвращались назад - не могли найти его. Теперь я понимаю, что это изначально было бессмысленно.
– С горечью в голосе Лестрандж добавил: - Я говорил тебе, что был романтичным дураком.

Гарри поднялся, но не смог заставить себя подойти, чтобы утешить мужчину.

– Однажды один очень мудрый волшебник сказал мне, что любовь - одна из величайших в мире сил, - произнес он.
– Здесь нечего стыдиться.

– Но то, что я натворил… и Драко… - Лестрандж плакал сейчас без слез, как будто ранее выплакал последние.

– Я знаю, профессор. Но именно поэтому Вы должны помочь мне все исправить.

Лестрандж лишь всхлипывал и раскачивался, по-прежнему прижимая сцепленные ладони к голове.

– Я серьезно, сэр. Это Ваш единственный шанс загладить свою вину перед теми людьми, которым Вы причинили боль. Мы не можем позволить продолжаться этому дольше. Финеаса Блэка нужно остановить.

– Но что мы можем сделать?

– У меня большой опыт по части борьбы с темными волшебниками, - сказал Гарри, отчаянно желая убедить Лестранджа, что его сторона будет выигрышной. Потому что это был самый верный способ заручиться поддержкой любого слизеринца, так ведь?
– Финеас Блэк не должен быть такой уж большой проблемой.
– Поттер присел на край кровати всего в нескольких футах от мужчины.
– То есть, если Вы мне поможете.

Профессор сглотнул и перевел дыхание, успокаиваясь.

– Я так полагаю, что у тебя есть план.

– По крайней мере, его начало. Многое зависит от Вас.

Лестрандж потер лицо руками и посмотрел на Гарри.

– Ты, и правда, по-настоящему исключительный волшебник, Гарри. Но прежде чем ты изложишь свои задумки, могу я кое-что уточнить?

– Что такое, профессор?

– В ходе беседы, мне показалось, что дважды или даже трижды ты упоминал что-то, связанное с твоим временем. Запрет еще действует?

Гарри резко встал. Он сделал шаг по направлению к камину, а затем развернулся лицом к Лестранджу. Юноша должен был непременно проверить это, сказав что-нибудь:

– Мою мать звали Лили Эванс.
– Он почувствовал слабую щекотку в горле.
– Э, кажется, оно ослабло. Хотя во вторник должен приехать человек из Министерства, чтобы продлить его.

Лестрандж улыбнулся.

– Ты действительно совершенно особенный, ты знаешь это?

– Знаю, - подтвердил Гарри, думая про себя: «Вы и половины всего не знаете. И запрет или нет, но рассказывать Вам я ничего не собираюсь».
– Послушайте, я абсолютно уверен, что меня вернут в 1997 год, просто не знаю когда именно. Поэтому я думаю, что нам следует…

– Действовать расторопно, - предположил Лестрандж.

– М-м, не медлить, да, - закончил Гарри. Он посмотрел Лестранджу в глаза: - Послушайте, не знаю, помогут ли Вам мои слова, но… в моем времени, волшебники с нетрадиционной ориентацией не обязаны держать это в секрете. По крайней мере, в Британии. Больше нет.

Теперь слезы действительно выступили у Лестранджа на глазах.

– Я помогу тебе, Гарри.

– Спасибо, профессор. А теперь давайте обсудим план.
– Гарри жестом указал на дверной проем: - Думаю, нам следует пройти для этого в кабинет, как считаете?
– Он чувствовал себя в спальне Лестранджа почти также уютно, как в Исправительной Комнате.