Tempus

Мистер Зонко уже стоял в дверях.

– О, Мэтью, отлично. Поедем в парк на прогулку, погода сегодня отличная, – радостно произнес он, а за его спиной насмехалось серое небо. – Представляешь, миссис Спелл ни разу не была в парке Сент-Джеймс! – он казался искренне удивленным, но после того, что Мэтью увидел в этом доме, тому это не казалось невероятным. Кажется, миссис Спелл действительно была не из местных.

– Да, удивительно, – отозвался он, протискиваясь мимо хозяина и подходя к лошади, которая уныло перебирала копытами на дорожке из гравия. – Что, устала ждать? – тихонько спросил ее он, гладя по морде и доставая кусочек сахара из кармана, который добыл на кухне. Искорка тут же слизнула его мягкими губами.

Он отвязал поводья от столбика и подвел кобылу к выходу. Мистер Зонко нетерпеливо покачивался на носках сапог, оглядываясь на темнеющий проем. Вскоре на улицу наконец вышла хозяйка дома, закутанная вся в черное, как и тогда в церкви. Ее голову вновь украшала шляпка с вуалью, которая закрывала глаза, не позволяя Мэтью полностью разглядеть ее лицо, но, когда он опустил взгляд ниже, слова приветствия для молодой вдовы застряли у него в горле. Он побелел как полотно и на миг забыл, как дышать, с силой сжав поводья в руке. Юноша глядел большими глазами на грудь женщины. Вернее, не на грудь, а на брошь, приколотую к черному платью в районе груди.

Это были небольшие серебряные часики в виде змеиной головы с двумя изумрудными глазами. И он точно знал, где уже видел эти глаза.

Глава 5. Змеиные глаза

Моя жизнь когда-то казалась мне чередой случайных событий, которые привели меня туда, где я в итоге оказался. А потом оказалось, что все это было не случайно. Если бы какой-то биограф захотел рассказать мою историю людям, она показалась бы им забавной сказкой, не так ли?

– Мэтью? Ты в порядке? – с некоторым беспокойством в голосе спросил Зонко, глядя на застывшего как истукан кучера.

– Он выглядит так, словно вместо меня увидел привидение, – рассмеялась миссис Спелл. У нее был на удивление приятный смех – переливчатый и заразительный, так резко контрастировавший с ее внешним высокомерным видом.

Зонко тоже улыбнулся через силу и хлопнул юношу по плечу, недовольно хмуря брови. Мэтью с трудом оторвал взгляд от броши и против воли покраснел. Он вел себя неподобающе.

– Доброе утро, миссис Спелл, – он тут же склонился в легком поклоне и открыл дверь фаэтона, продолжая украдкой рассматривая брошь. Зонко подал ей руку, помогая забраться, а затем залез сам. Мэтью захлопнул дверь, руки у него немного дрожали, когда он садился на свое место. – С-сент Джеймс парк? – переспросил он, стараясь справиться с собой, но против воли снова оглядываясь. Змеиные глаза притягивали его взгляд, словно магнит. Миссис Спелл проследила его взгляд, и ее губы, ведь лишь они остались ему видны сверху, растянулись в улыбке. Мэтью словно прошибло током. Она что-то знает!

Он хлестнул поводьями чуть сильнее, чем нужно, и Искорка взметнулась, резво поскакав в сторону парка, а молодой человек между тем старался подавить внутреннюю дрожь. Он узнал бы эту брошь из тысячи подобных, хотя никогда не видел ее прежде – ведь он знал каждую черточку на серебре, которое носил за пазухой. Его рука против воли полезла под сюртук, нащупывая подвеску. Это помогло ему немного успокоиться.

Пытаясь рассуждать здраво, он предположил, что она, вероятно, что-то знает об окнах или прыгает сама. Или ее муж. Его прошибло неожиданной догадкой – тот и не умер вовсе, а просто является путешественником во времени, а она его ждет здесь. А может, и не было никакого мужа никогда! По ней же видно, что она не британка. Или, быть может, он просто накручивает себя, и брошь попала к ней случайно? Брошь в виде часов с головой змеи идеально подходила к его подвеске, это было неоспоримым фактом. Она была как раз такого размера, чтобы заполнить внутреннюю пустоту уробороса.

Мысли юноши скакали, как и Искорка по мостовой. Он заставил себя успокоиться и пустить лошадь медленнее. Возможно, миссис Спелл и правда не подозревала, что за вещь у нее в руках. С другой стороны, сам Мэтью тоже не знал, что носил на шее: за столько лет он уверился, что уроборос открывает окна в другой мир, но, по правде сказать, откуда ему это было знать? Ведь прошло 8 лет, а у него так и не вышло. Может быть, это просто украшение, выпавшее у того мертвеца? Однако наличие броши заставило его веру укрепиться – не могут две такие похожие вещи существовать просто так. Если принять теорию, что миссис Спелл – тоже не из этого времени и тоже (возможно) застряла, так, стало быть, они могут помочь друг другу? Он невольно оглянулся, глядя на разговаривающую с мистером Зонко женщину. Та выглядела спокойной и нисколько не взволнованной неожиданным вниманием со стороны кучера.

Может, ему следует как бы невзначай показать ей свою подвеску? Мэтью тут же тряхнул головой: плохая мысль. Интуиция подсказывала ему, что ни в коем случае нельзя давать понять этой женщине, что он из другого времени. Даже если она тоже прыгун. Теперь, когда мистер Зонко ухаживает за леди, очевидно, он будет ее часто видеть, возможно, ему удастся осторожно расспросить ее о броши, чтобы она ничего не заподозрила. В конце концов, Мэтью был умелым лжецом.

Благодаря этим мыслям он почти полностью вернулся к прежнему спокойному состоянию и уже не торопясь доехал до ворот парка Сент-Джеймс – это был большой и очень красивый парк, один из тех, куда пускали простых обывателей прогуляться. Большое вытянутое озеро посередине тянулось через весь парк, похожее на блюдо, а старые ивы низко нависали над ним, любуясь собой в водной глади. Вода рябила от легкого ветерка, раскачивая кроны деревьев, и свети солнце яркими лучами, парк бы заиграл прекрасными красками. В хорошую погоду Сент-Джеймс был полон представительных джентльменов в высоких цилиндрах и чопорных дам в пышных платьях, которые прогуливались рука об руку вдоль берега озера.

Кучер спешился у ворот, подавая руку Зонко, а затем миссис Спелл. Мистер Зонко обвел рукой парк с гордостью, словно самостоятельно насадил все ивы и дубы, а затем предложил миссис Спелл свой локоть. Парочка неторопливо направилась по дорожке мимо озера.

Мэтью горестно вздохнул – вновь ему неизвестно, сколько времени ждать этих двоих, а у него после завтрака маковой росинки во рту не было, кроме чая, отдававшего недружелюбием. Он осмотрелся, затем «припарковал» Искорку по соседству с остальными лошадьми и направил свои стопы искать обед. Очень скоро юноша наткнулся на лавочки уличных торговцев, предлагающих всякую снедь, и приобрел себе рыбу с чипсами 15 , которая была очень популярной уличной закуской, а затем зашел в пивную за полпинты пива. Холодная жидкость приятно охлаждала его мысли, а горячая рыба помогала успокоить ворчащий желудок. Насытившись, он решил немного прогуляться у входа парка и посидеть на берегу озера – Зонко редко проводил время на воздухе, а потому в парках сам Мэтью бывал редко. Молодой человек устроился на молодой траве и прикрыл глаза, глядя, как движется по небу белая масса облаков. Посасывая потухшую трубку, он не заметил, как его сморил сон.

15

На самом деле Мэтью называл это блюдо «рыба с картошкой фри» на русский манер, но поскольку никто в Англии XIX века не подозревал о том, что такое картошка фри, то автор будет указывать это блюдо по-английски – fish-and-chips.

Проснулся он от того, что кто-то пихнул его ботинком в плечо, и тут же вскочил, словно ужаленный.

– Я заснул! – в ужасе воскликнул он, но тут же увидел, что толкнул его никто иной, как мистер Зонко.

– М-да, – подтвердил тот. Он выглядел недовольным, но видимо, настроение у него было хорошее, поэтому он махнул рукой, отпуская того подогнать коляску. Мэтью понял, что легко отделался, и решил не искушать судьбу дважды. Он пролетел мимо миссис Спелл, которая стояла чуть поодаль, глядя на водную гладь.

– Хорошо, что мы тебя сразу заметили, – сказал Зонко, когда они все сели в фаэтон и направились к чайному магазину, где они планировали выпить по чашке чая с пирожными, а затем отправиться ужинать.

– Извините, сэр, – повинился Мэтью. – Я совершенно не планировал засыпать.

Зонко открыл рот, явно собираясь сказать: «Еще бы ты планировал!» Но вовремя закрыл рот обратно – сегодня он был в компании дамы и не хотел терять лицо, собачась с прислугой. Эта прислуга и так позволяла себе спать в парке, какой позор! Мэтью в свою очередь с каким-то весельем подумал, что миссис Спелл решительно все равно – ее собственные слуги уж точно могли побороться за звание самых грубых и неотесанных во всем Лондоне.