Тень амёбы
Шрифт:
…Но вот: удача! В первый же утренний час после открытия «У Дэна Брауна» у стойки появились Штеллены. Точнее, у стойки появился генерал, а его (бывшая) жена, только поздоровавшись с Данизом, двинулась в литературный сектор, где намеренно не глядя цапнула со случайной полки какую-то книжку. Далее, пройдя мимо стойки, она слегка хлопнула генерала по плечу. Он, опять-таки не глядя, полистал книгу, ткнул пальцем в случайный абзац. Даниз знал этот семейный обычай Штелленов: гадание по книге. Есть много вариантов такого гадания – как задать Фортуне вопрос на какую-то тему.
—
— Не то что проблема… Видите ли, Даниз, мы прилетели с ночного заседания Римского клуба, где подавали дрянной кофе без кофеина и дрянные тезисы с имитацией мыслей.
— О, так вы только что были в Риме!
— В Винтертуре, — поправила Кристина, оторвавшись от гадальной книги, — это в кантоне Цюрих, Швейцария.
— Странно, — заметил Даниз, — почему тогда клуб Римский?
— Потому, что там фейк и бред во всем, включая топоним в названии, — пояснила она.
— Понятно… А это как-нибудь связано с инопланетянами, которые на первых полосах?
— Еще как связано! – подтвердил генерал, — Вот что, Даниз, если вас интересует тема, то организуйте нам завтрак прямо на стойке, и задавайте любые вопросы об этом.
— Неужели вообще любые? – изумился хозяин китаплика.
— Да. Вообще любые. Секретность никакая, у этого клуба дырявые стены. В зале мутные персонажи почти открыто снимают аудио-видео, игнорируя кружочки с перечеркнутым микрофоном. Наверняка к вечеру вся эта помойка выплеснется в медиа.
— Тоже понятно, — Даниз хитро улыбнулся, — тогда я воспользуюсь вашим предложением насчет завтрака и вопросов. Хотите для начала настоящего хорошего кофе с кофеином?
Генерал поднял над стойкой сцепленные ладони в знак полного одобрения, а Кристина прочитала вслух выпавший абзац из гадальной книги: «Неоднозначность отношений имеет позитивное значение для вас лично, вам выгодно находиться со всеми в диалоге — это увеличивает вашу самореализацию».
— Это что? – спросил генерал.
— Это некто Калинаускас, «Наедине с миром», 1991 год. То ли психоанализ, то ли йога.
— Так. Даниз, включите книгу в счет, пожалуйста. Вдруг там есть еще толковые идеи.
— Разумеется, Вальтер. Надеюсь, вам пригодится. А что, все-таки, с инопланетянами?
— Вы удивитесь, Даниз, но Первый Контакт, о котором так долго мечтали фантасты, на практике оказался рутинным согласованием маневра Алкйоны относительно Чубакки.
Видя некоторое недоумение хозяина китаплика (вполне естественное для человека, чья профессия далека от астронавигации) генерал попросил у него лист бумаги и несколько разноцветных фломастеров. И скоро на бумаге возник схематичный план миссии.
…5 ноября прошлого года Алкйона стартует с околоземной орбиты вслед за Чубаккой, который улетает от Солнца со скоростью более 20 километров в секунду и уже ушел за орбиту Сатурна
…За две недели Алкйона набирает крейсерскую скорость: 120 километров в секунду, и обгоняет Чубакку 25 августа, успевая сделать видеорепортаж с короткой дистанции.
…Далее по плану Алкйоне надо погасить скорость относительно Солнца, чтобы опять сблизиться с Чубаккой, уравнять
скорости и в идеале выполнить условный абордаж. И торможение началось сразу после маневра обгона. Оно займет примерно 7 месяцев.…Скорость Алкйоны относительно Солнца составит 10 километров в секунду, и далее Чубакка будет догонять ее примерно 32 месяца.
…Далее маневр уравнивания скорости и выход на позицию условного абордажа. В это время Алкйона и Чубакка будут находиться уже далеко за орбитой Нептуна, примерно настолько же далеко от Солнца, как карликовая планета Плутон.
Генерал нарисовал последнюю зеленую стрелочку и отложил фломастер. Даниз Бурхан примерно минуту с все большим удивлением смотрел на картинку, затем произнес:
— Сколько же лет эти двое несчастных астронавтов проведут в космосе?
— Много! — ответил генерал, не уточняя НАСКОЛЬКО много (плановый прогноз мог бы шокировать собеседника), — Но, Даниз, вы напрасно назвали Зенона Пекоша и Ликэ Рэм несчастными. Им выпало участвовать в самом гигантском путешествии за всю историю человечества, и в самом гигантском приключении.
— Ох, не знаю… — хозяин китаплика покачал головой, — …Мне это кажется ужасным. И, неизвестно, насколько дружелюбны эти инопланетяне на Чубакке.
— Если я правильно поняла, то их там нет, — заметила Кристина.
— Как это нет? — еще сильнее удивился Даниз, — Почему тогда газеты пишут про Первый Контакт и про всякое такое.
Она сделала паузу, чтобы глотнуть кофе, затем улыбнулась и развела руками.
— Вот так. Мы с 1970-х запускаем в дальний космос станции-роботы. Вполне возможно, джамбли поступают так же. Но, разумеется, их станции-роботы намного совершеннее и намного интеллектуальнее, чем наши. Значит, лезть туда в гости без предупреждения и приглашения стало бы очень неосмотрительным шагом с нашей стороны.
— Поэтому, — продолжил генерал, в ЦУП был разработан конфиденциальный протокол предполагаемого диалога с Чубаккой, началом которого стал рутинное уведомление о плановых маневрах Алкйоны на ближайшие три с половиной года.
— Конфиденциальный протокол? Значит, MOXXI засекретил Первый Контакт, да?
— Да, и чуть позже я объясню причины.
— Ох, надо же… А на каком языке Алкйона послала ему уведомление?
— Не на языке. Только средствами арифметики и геометрии. Летом нам удалось частично расшифровать радиообмен между Чубаккой и его зондом, посланным на Титан, спутник Сатурна. Это позволило нам, точнее экипажу Алкойны, отправить схемы вроде тех, что я нарисовал сейчас, только в двоичном коде и на характерной радиочастоте.
— А-а… Откуда известно, что Чубакка получил это послание?
— По его реакции. Чубакка ответил на той же частоте и тоже в виде графики. Он переделал некоторые детали в последней планируемой фазе сближения. Наверное, у него на то есть резоны, которых мы не знаем. Далее, выполняя протокол, Алкйона отправила урезанную картинку, где были лишь изменения первоначального плана. На этом пока все.
Хозяин китаплика снова покачал головой
— Как-то это странно. Первый Контакт, а ничего не сказано про нас и про них.