Тень дракона. Хозяйка

Положила ладонь на портрет и закрыла глаза, набираясь драконьей уверенности в себе. Задышала ровнее и, бросив последний взгляд на нарисованного Реджинхарда, на… будущего мужа, вышла из комнаты. Снаружи ждали самые близкие на данный момент люди.

— Лина, у Тапределя твоя… — скорбно заломила руку Айсана, в глазах которой блестели слезы.

— Потом! — резко обрубила я все попытки со мной заговорить и поспешила мимо, ничего не объясняя.

Мой путь лежал в подземелье, где стоял на подзарядке Рассекающий. С легкостью я выудила его из сталагмитового куста. Стоило только подумать, и меч сам прыгнул мне в руку — добрый знак.

Постояла, прислушиваясь к собственному сердцу. Скорее всего, у меня будет ровно одна попытка…

— Надеюсь, я поступаю правильно, — глубоко вдохнула и резким движением подняла меч к своду пещеры, загадывая единственное желание.

Клинок тут же заметно потускнел, намекая, что в нем почти не осталась магии. Что ж, на кону все. А если у меня не получилось, хуже все равно уже не будет. Пусть врагу достанется разряженное бесполезное оружие, если мы проиграем…

С мечом в руках я вышла на двор замка, где собрались мрачные и отчаявшиеся люди.

— Лина, нельзя отдавать меч Нирфее! Это конец всему! — на выходе из подземелья ко мне подскочил Нож.

— А кто сказал, что я его отдам?

Люди, которые не слышали этих слов, смотрели на меня с немым вопросом, а некоторые даже с укором. Похоже, уже все знали, что Нирфее зачем-то понадобился меч драклорда.

— Ньера, нет! Ньера, не надо! — раздались перепуганные выкрики, но никто не решился ко мне приблизиться в этот момент.

— Я хозяйка Дорт-Холла и предела Дракендорт, — негромко произнесла я ни на кого не глядя, и ни к кому не обращаясь. — Я сделаю все, что смогу, чтобы защитить вас, или… погибну.

В полной тишине я направилась к выходу. Оставив позади ворота замка, ощутила себя одинокой, как никогда, но, загнав страх и панику в самый дальний уголок сердца, напустила на себя спеси. Мне б сейчас того художника — второй портрет рисовать, и все бы подумали, что в Дорт-Холле те еще господа проживают.

От этой идиотской мысли губы искривила едва заметная улыбка, заменившая истерический смешок. И с таким неадекватным выражением лица я и отправилась за ворота — навстречу вражеской армии. Как и Редж в прошлый раз, я дошла до самой границы защитного контура и остановилась.

Тапредель, завидев меня, расплылся в гнусной улыбке. По его знаку, из-за спин воинов выпихнули… Злату!

Вот и нашлась моя девочка…

Грубо ухватив ее чуть повыше локтя, предатель тоже сделал несколько шагов вперед. Сердце сделало головокружительный кульбит и замерло, точно балансируя над бездонной пропастью.

Дочка не плакала, только зло косилась на этого урода и, рыча от натуги, пыталась выдернуть руку. Меня она не сразу заметила, но когда увидела, ее глаза расширились, и на миг она прекратила борьбу. Но… промолчала, хоть и сильно побледнела. Не было криков: «Мама, помоги!»

Я была ей за это благодарна. Мне кажется, я упала бы в обморок или начала умолять, обещая сделать все, только бы отпустили мою дочь. Но Злата повела себя смело, и я тоже должна быть смелой ради нее, поэтому только крепче стиснула рукоять меча, ощутив тепло, и это придало мне силы.

Не начиная разговор, я будто невзначай посмотрела на Драконий Пик. Тапредель мой взгляд заметил и проследил за ним.

— Надеешься, что прилетит дракон, — довольно улыбнулся предатель. — Мы знаем, что это просто иллюзия, — заметил он. — Хорошая иллюзия. Качественная. Признаю, вам удавалось несколько дней водить нас за нос, но больше это не пройдет.

— Отпусти ребенка! — потребовала я, не вступая в беседу.

— Как скажешь, Тень. Но сначала отдай Рассекающий королеве Нирфее, — сверкнув белыми зубами, ответил довольный, будто выиграл миллион в лотерею, Тапредель.

— Сначала отпусти девочку.

Я намеренно не называла Злату по имени или дочкой. Казалось, стоит произнести эти слова вслух, и от моего напускного хладнокровия и следа не останется. Только вряд ли выйдет толк, если я начну рыдать и ползать перед ними на коленях.

— Ты не из этого мира, какой тебе резон соблюдать его законы? Отдай мне Рассекающий, и я отправлю вас с дочерью домой. Ты же хочешь вернуться, туда же, откуда пришла? — вкрадчивым голосом увещевал Тапредель, не хуже какого-нибудь демона искусителя.

Да только домой меня и Реджинхард сможет отправить, когда вернется, да и я сама теперь могла это сделать, раз уж на то пошло. Только мое возвращение грозило гибелью этому миру. И я сделала свой выбор — пошла ва-банк. Осталось только тянуть время и надеяться, что я не ошиблась…

— Говоришь, что можешь отправить нас домой? Я подумаю об этом, когда моя дочь будет стоять рядом со мной под защитой.

Главшишка усмехнулся и сально осмотрел меня с ног до головы:

— А ты похожа на нее. Линдара сейчас выглядела бы почти так же. Она ведь ко мне неровно дышала… — комплимент получился сомнительный.

Это блин что еще за неуклюжий намек? Он так меня соблазняет?!

Возможно, смазливая внешность Тапределя, на кого-то могла подействовать, но не на женщину двадцать первого века. Я закусила губу и в свою очередь пристально осмотрела его с ног до головы, ярко представив картинку, где на Главшишке нет штанов, а только его нелепый доспех в верхней части и шапочка а-ля желудь на голове. Фантазия не подвела, и я презрительно улыбнулась. Чуть подавшись вперед, не менее вкрадчиво произнесла:

— А я слышала другое. Ты преступно домогался Тени Дракона, притворяясь ее другом. А потом предал обоих и Дракона, и его Тень! Верни моего ребенка немедленно, гад! — перешла я на рык.

— Не смей так со мной разговаривать, дрянь иномирная! — рассердился Тапредель. — Я на куски порежу твою малышку, он выхватил кинжал.

У меня в глазах потемнело. Не знаю, где я нашла в себе силы, чтобы внешне остаться невозмутимой:

— И лишишься малейшего шанса заполучить Рассекающий? Ты даже не представляешь, на что способна иномирная дрянь, желающая отомстить, Тапредель.

Ситуация накалялась, и я снова покосилась на Драконий Пик.

Позади меня что-то произошло, и Главшишка лихо приподнял бровь.

— Если это твоя армия, с помощью которой ты мне собираешься мстить, могу только посочувствовать, — презрительно усмехнулся он.

Любопытство пересилило, и я степенно обернулась. Из ворот выступали и выстраивались в линию: Пиран, Ган, Бран и еще с десяток мужиков и парней. Все при доспехах и оружии. С хмурыми сосредоточенными лицами, явно готовые к любому повороту событий.