Тень дракона

Мать тянет их одна, так говорят воспитатели в детском саду. И денег до зарплаты с семидесяти маминых рублей никогда не хватает. Женька слышал, как тетя выговаривала маме, что та не заставила свою дочь, а Женькину старшую сестру, идти после восьмого класса на работу.

И вот Женька получает кулек с печеньем и приступает к обряду деления его между всеми. Маме, сестре…

И быстрее к качелям. К колесу обозрения.

Мама скажет, что не хочет кататься. Женька знает, это потому, что взрослый билет стоит десять копеек. А детский – всего пять. И мама экономит. Она и печенья съест только кусочек, оставив все Женьке и его сестре.

Какие везде громадные очереди! Здоровенные. Билеты куплены в кассе, на два рубля. И Женька понимает, что это очень много. Он знает, что мама тратит сегодня все, что может. И все-таки обидно, когда ему говорят о том, что билеты закончились. Все, вечер.

И тут Женька вспоминает, что еще не заходил в тир. И еще он вспоминает, что мама к тиру относится неодобрительно. Один выстрел – три копейки. Одного выстрела, конечно, мало, но один выстрел – это три копейки. Два выстрела – и Женя мог бы покататься на карусели еще раз. А тут просто два раза нажмет на спусковой крючок. Тир в смету не включен, тем более, что они собрались идти в кино. По двадцать пять копеек билет в первом ряду. Женьку мама возьмет на колени.

Тир. Женька оглядывается на него. И снова. И снова.

– Мама, – говорит сестра, – ты пока купи билеты, а мы с Женей сходим в тир.

Сестра учится в десятом классе. И у нее иногда бывают карманные деньги.

– Я только посмотрю, – жалобно тянет Женька.

– Идите, – говорит мама.

И они входят в тир.

Женьку поражает запах оружейного масла. Гр-рохот выстрелов. Это же воздушка! Она стреляет так громко, что закладывает уши. Бах! Бах!

Сестра протягивает Женьке монетку. Пятнадцать копеек. Он может купит целых пять выстрелов. Скорее. Патроны продают в комнатке слева от входа. Пульки маленькие, скользкие, и чтобы они не потерялись, Женька сжимает их в кулаке. Потом, когда он их все выстреляет, рука еще долго будет пахнуть остро и волнующе.

Только вот к барьеру, на котором разложены воздушные ружья, не протолкнуться. Там стоят и взрослые, и дети. Отцы показывают своим чадам, как правильно целиться, молодые люди демонстрируют своим подругам меткость глаза и твердость руки. И всем совершенно наплевать, что семилетний Женька чуть не плачет от бессилия.

Но вот кто-то отошел, и сестра подталкивает Женьку вперед. Он хватает тяжеленное ружье, пытается зарядить его, но сил еще пока хватает не совсем, и сестра помогает. Женька отталкивает ее, вставляет пульку, защелкивает ружье, кладет его ствол на подставку и замирает, выбирая цель.

И не обнаруживает привычных жестяных мишеней. Там, в глубине тира Женька видит город. Дома, улицы, машины, люди… Женька удивленно и испуганно оглядывается на сестру, но ее нет. И нет давки возле стола. Есть Женька и рядом с ним стоит человек, сжимая в руках такое же как у Женьки ружье, а за спиной у него стоит очередь, десятки и сотни людей, хвост очереди теряется где-то далеко, в тумане. Туман обступает Женьку и того, человека, который стоит рядом, и Женьке кажется, что в тумане стоит еще кто-то.

Его лицо нельзя рассмотреть, но он что-то говорит стоящему в очереди первым, указывает рукой на город. Человек кивает, прижимает приклад к плечу. Выстрел, и Женька с ужасом видит, что один из человечков между игрушечных домиков вдруг падает, бьется в агонии и замирает.

Стрелок смеется, тот, что скрыт в тумане, хлопает его по плечу, и место стрелка занимает другой, тот, кто стоял у него за спиной.

Этот второй достает из кармана деньги, и Женька поражается, увидев, что тот дает целых десять рублей. Это очень много денег. На эти деньги они с мамой, сестрой и бабушкой могут прожить целую неделю. Женька знает, что колбаса стоит два рубля двадцать копеек. А ту – десятка. С портретом Ленина.

Тот, что в тумане, берет деньги и выдает новому стрелку пульку. Одну пульку за десять рублей. Стрелок целится, нажимает на спуск, и еще один человечек падает мертвый. Это девочка. Женька видит, что он одета в странное черное пальто. И он видит, как у нее из раны течет кровь.

Подходит очередь третьего, он шепчет что-то в туман и вместо пульки в обмен на красную купюру получает нож. Открывается дверца в барьере, и человек с ножом подходит к городку, из тумана доносится голос, Женька не может разобрать, что именно говорит этот голос, но понимает, что тот указывает на одного из человечков. Взмах ножом – человечек умирает.

Но его не успевают убрать, потому что приходит новый, дает деньги и подносит спичку к одному из домиков. Крыша вспыхивает, Женька слышит крики и плач, видит, как мечутся крохотные фигурки в дыму.

А к городку подходит следующий.

Женька кричит. Не нужно, кричит Женька, остановись. Но мальчишка, ровесник Женьки, отдает тому, кто в тумане, деньги и щелчком раздавливает еще одного обитателя городка. А те даже не пытаются прятаться. Они словно не видят, что время от времени кто-то из них погибает.

А мальчишка вытаскивает из кармана еще одну красную купюру, и заносит руку над еще одним человечком. И Женька не выдерживает.

Выстрел.

Мальчишка вскрикивает, оборачивается и падает. Не так, как это показывают в кино, и не так, как падают мальчишки, играя в войнуху. Он не запрокидывает картинно руку, не хватается за сердце. Он валится как подкошенный. Быстро и неотвратимо. Женька видит, как подскакивает голова мальчишки, ударившись о цементный пол.

– Нехорошо, – говорит незнакомый голос над самым ухом Женьки.

Туман сгустился настолько, что даже вблизи Женька не может рассмотреть лица хозяина тира.

Женька беспомощно оглядывается, но они остались только вдвоем.

– Ты зачем его убил? – спрашивает хозяин тира.

У него очень неприятный голос, холодный и скользкий. И туман, окружающий его, тоже очень холодный и скользкий на ощупь.

Женька оглядывается на лежащего мальчишку. Убил? Рука мальчишки шевельнулась, дрогнули веки.

– Он живой, – говорит Женька, – он живой.

Маленькие человечки из города вдруг замирают, и небольшая группка их отправляется к мальчишке.

– Он живой, – повторяет Женька. – Он шевелится.

Хозяин тира поворачивает голову, секунду смотрит, а потом вдруг оказывается возле лежащего мальчишки.

– Он живой, – кричит Женька, но хозяин тира вынимает нож и склоняется над раненым.

– Нет, не нужно, – снова кричит Женька. – Он ведь живой!

– Это не больно, – говорит хозяин тира.

Женька не может отвернуться, он как зачарованный смотрит на все происходящее. Вот нож, отразив лезвием свет лампы, опускается на горло мальчишки. Еле слышный хруст.