Тень ее высочества
Шрифт:
Если можно обменяться недоуменными взглядами с внутренним собеседником, то именно это мы с Грэмом и сделали.
«Похоже, жрец давно не выползал из своего храма», — поделился наблюдением сатуриец.
«Ага, придется просвещать».
— Уже много лет, как желающих стать всадником мало, — вздохнула я. — У Братства магов с ламчерионами договор: ищущие отмечают для них подходящих детей, а пегасы самостоятельно уговаривают их родителей отдать отпрысков на обучение.
Юлиан расстроено посмотрел на меня, и я поспешила исправиться:
— Конечно, ты не мог этого знать, если не выходил за стены храма. Я ведь не ошибусь, если предположу, что ты совсем
— Ты не ошиблась, — отстраненно произнес маг, — я давно не выходил за стены храмы. Так что там случилось со стертым городом?
Уже пожалев, что завела разговор о позорном пятне на репутации расы ламчерион, я воровато оглянулась и тихо произнесла:
— Если коротко, то один пегас обезумел от потери своего всадника и, подчиняясь голосу ярости, наказал убийц своей половинки, попутно уничтожив город. Там даже руин не осталось, только катакомбы, словно и не было человеческого поселения… Вот почему говорят — «стертый город», и именно поэтому дети не мечтают стать всадниками.
«На сегодняшний день мечты детишек сосредоточены на магии, — шепнул голос Грэма. — Мода весьма переменчива. Не дай боги, наступит день, когда по ночам будут грезить о некромантии».
Разговор затух, как и костер, за которым никто не следил. Юлиан подкинул веток и трухлявый пень, а затем усилил оголодавшие язычки пламени магией. Костер радостно вспыхнул и принялся за угощение.
Я бы тоже не отказалась поесть… Ламчерионы, обещавшие позаботится о ночлеге и пропитании пассажиров, исполнять обязательства не спешили. Хотя их можно понять: перелет длился вдвое дольше, чем должен. Пегасы опасались погони и летели всю ночь и день.
Задремав, я едва не свалилась с дерева. От падения меня спасли крепкие руки.
— Бедняжка, так умаялась, что спишь сидя, — насмешливо произнес Ян, неохотно размыкая объятия. — Потерпи немного, скоро приготовим ужин.
Ехидство наездника, сутки управлявшего пегасом, чуточку раздражало. В конце концов, за его работу заплачены деньги, и деньги неплохие. Мне, как пассажиру, по статусу положено проявлять слабость.
— А что у нас на ужин?
Задав вопрос, я увидела возле костра тушу небольшого кабанчика. Ого, какие у некоторых аппетиты! Не представляла, что пегасам так много надо.
— Возможности охотиться у нас больше не будет, — объяснил Ян. — Последующие остановки на ночлег — в степи, а там, сама понимаешь, не разгуляешься, не нарвавшись на кочевников.
С этими словами наездник оставил меня. Валэри что-то прошептала, и Ян засмеялся. Тихо разговаривая, пегасы занялись нашим ужином. Наездник сделал неприметное движение ладонью — кабанчик ярко вспыхнул и быстро погас. Длинную коричневую щетину заменил толстый слой сажи. Ян снова применил Силу: шевельнул пальцами — и вокруг туши вспенилась вода. Постепенно сажа смывалась под напором упругих струй, возникающих прямо в воздухе.
Наблюдая за тем, как Ян легко призывает сырую силу двух стихий, используя пусть простейшие, но такие разные заклинания, я испытала невольную зависть. Человеческим половинкам ламчерионов подвластны все четыре стихии. Наверное, не будь я магом от рождения, то согласилась бы пройти обряд единения с пегасом. Обладать Силой всех стихий в равной степени — непреодолимое искушение.
Когда кабанчик засверкал чистенькой пористой шкурой, им занялась Валэри. Короткие ногти на правой руке заменили длинные когти-лезвия, которыми она ловко орудовала, точно мясник ножом. Не ошибусь, если предположу,
что девушке не раз приходилось разделывать туши — она быстро справилась со своей задачей.Разделенное на порции мясо подверглось обработке уже под руками Яна. Одну заднюю ногу парень положил на угли костра, остальное покрыл «Паутинкой мороза» и сложил в кожаные сумки.
Вскоре одуряющий аромат жаркого на углях заставил мой рот наполниться слюной, а живот нетерпеливо урчать. На запах из корзины выполз заспанный агграссец и молча уселся рядом со мной. А спустя считанные минуты из темноты в круг света от костра выступил Юлиан. Что ему понадобилось в ночном лесу, можно только гадать. Маг остановился возле ламчерионов и спросил, что нового они узнали от своих собратьев во время мысленного разговора.
Ян, поворачивающий мясо другой стороной, равнодушно пожал плечами:
— Аг-Грасса огласила свои требования, император никак не ответил. Братство также молчит. Правитель Джориан ждет, пока пострадала только Элевтия, но терпение агграсского монарха может урваться.
— И каковы требования Аг-Грассы?
По напряженной позе купца видно, что и ему тоже интересны последние события, только свое любопытство он тщательно скрывает. Да и во время привалов ведет себя смирно, стараясь не встречаться взглядом ни со мной, ни с Юлианом. Неужели боится, что разозленные имперцы, то есть мы с «братом», прибьем его на почве расовой ненависти?!
— Как мы уже вам поведали, официальная причина объявления войны — разорванная помолвка, — ответила Валэри, расстилая на земле чистый кусок ткани. На импровизированном столе, как по волшебству, появилась посуда и порезанный ломтями хлеб. — Агграссцы требуют руку принцессы и пересмотра условий брачного договора.
Ну, хоть не голову принцессы, а то с них станется и такие условия поставить… Шучу конечно, но этот больной в своих предпочтениях народ пугает меня до холода в животе.
«Чем тебе не угодили агграссцы, сапфироглазая? — полюбопытствовал Грэм. — Только тем, что чтят бога Смерти? Так некромантия в облегченном варианте, под стыдливым названием «некромагия», практикуется и в других странах».
«Они странные: порой восхищаются откровенным уродством, украшают свои тела шрамами, их привлекают чужие страдания. Их дети рано узнают, что такое боль, — в воспитательных целях к ним применяется система моральных унижений и жестоких физических наказаний».
«И эти наказания призваны повысить порог их чувствительности, — закончил мою возмущенную отповедь Грэм. В его тоне мне почудились нотки недовольства. Недовольства мной. — У каждого народа своя культура, ты не вправе осуждать то, чего не понимаешь. Не видя оборотную сторону, легко ошибиться. Например, у сатурийцев десятилеток связывают и оставляют на дне пустого бассейна, который быстро заполняют ледяной водой. Не успел развязать узлы и всплыть, будь добр — отсиди под водой положенное время. Если кто-то и этого не сумел, его откачивают простыми методами, не привлекая целителя».
До меня доходило медленно, сначала казалось, что Грэм шутит, насмехаясь над моими убеждениями. Но тон его как никогда серьезен.
«Зачем такая жестокость по отношению к детям?!»
«Жестокостью станет неподготовленность воина к службе. Думаешь, нас ценят лишь за стойкость к ментальной магии?»
«И много детей захлебывается на таких уроках?» — мне страшно услышать цифру.
«Насколько я знаю, ни одного, — успокоил Грэм и добавил: — Десятая часть из группы гибнет во время выпускных испытаний, но это малая кровь».