Тень Эндера
Шрифт:
– Да, сэр?
– Твое несдержанное поведение сегодня в Боевом зале мало чем отличалось от неповиновения. Это не должно повториться.
Боб не мог поверить в существование подобного идиотизма.
После всего, через что пришлось пройти Эндеру, вернее, через что его протащили учителя, они намерены и дальше продолжать давить на него! Они даже сейчас хотят, чтобы Эндер чувствовал свое одиночество! У этих парней, видно, чувство жалости вообще отсутствует.
Эндер ответил тем же безжизненным тоном:
– Да, сэр.
Но Боб был уже по горло сыт учительским гонором:
– Полагаю, пришло время хоть кому-то
Ни Графф, ни Андерсон даже ухом не повели. Оба сделали вид, что ничего не слышат. Андерсон вручил Эндеру большой лист бумаги. Он ничем не походил на те бумажонки, которые сообщали о перемещениях или об очередном сражении. Это был большой лист, на котором обычно печатались важные приказы. Эндер, видимо, увольнялся из школы.
– Свидетельство об окончании? – спросил Боб.
Эндер кивнул.
– И чего они так долго валандались с тобой? – спросил Боб. – Могли бы сделать это годика два назад. Ты уже умеешь ходить, разговаривать, так чему же еще они могут тебя научить?
Все происходящее напоминало дурацкий сон. Неужели учителя и впрямь рассчитывают кого-то обмануть? Делают выговор Эндеру за неповиновение и тут же выпускают его из школы, потому что война уже на носу и у них нет возможности тратить на его подготовку еще несколько лет. Он их последняя надежда, но обращаются они с ним как с грязью, налипшей на подошвы сапог.
– Мне понятно одно, – сказал Эндер, складывая бумагу, – с Игрой я покончил. Что ж, давно пора. Могу я попрощаться со своей армией?
– Время подпирает, – ответил Графф. – Твой челнок уходит через двадцать минут. Да и вообще, лучше с ними не общаться, раз уж приказ вручен. Так будет проще.
– Проще для них или для вас? – спросил Эндер.
Он обернулся к Бобу и взял его за руку. Боб почувствовал себя так, будто его коснулась рука Бога. Будто ток высокого напряжения прошел через тело. «Может, я действительно его друг? Может, и он чувствует частичку того, что ощущаю я? Хоть тень моих чувств к нему?»
И тут же все кончилось. Эндер отпустил его руку и пошел к дверям.
– Подожди! – крикнул Боб. – Куда тебя направляют? В Тактическую? Навигационную? Снабжения?
– В Командную.
– В Подготовительную?
– Просто в Командную, – ответил Эндер и вышел в дверь.
Итак, Командная. Элитная школа, даже местоположение ее не было известно. В эту школу шли только самые старшие. Наверняка сражение с жукерами вот-вот развернется, раз учителя решили обойтись без Тактической или Подготовительной школ, как это практикуется обычно.
Боб схватил Граффа за рукав:
– В Командную школу не принимают ребят моложе шестнадцати!
Графф стряхнул руку Боба и вышел. Если он и понял иронию, которую вложил Боб в свою фразу, он ничем не выдал этого.
Дверь захлопнулась. Боб остался один в комнате Эндера.
Он огляделся. Без Эндера она стала совсем незнакомой.
То, что он находится в ней, больше не значило ровным счетом ничего.
А всего несколько дней назад – меньше недели – Боб стоял тут и Эндер говорил ему, что он в конце концов получил свой вожделенный взвод.
Почему-то в памяти Боба вдруг всплыла та минута, когда Проныра высыпала в его ладонь шесть арахисовых орешков.
Она подарила ему жизнь.
Возможно, и Эндер подарил ему жизнь? Вторую? Нет, это разные вещи. Проныра дала ему
жизнь, а Эндер – смысл.Пока здесь был Эндер, это была самая важная комната во всей Боевой школе. Теперь это будет просто чуланчик, где хранят половые тряпки.
Боб вышел в коридор и пошел туда, где раньше находилась комната Карна Карби. Еще сегодня. Еще час назад. Он прикоснулся к двери ладонью. Она послушно отворилась. Все по программе.
Только вот комната пуста. В ней никого не было.
«Это моя комната, – подумал Боб. – Моя… и все еще пустая».
Он ощущал, как где-то внутри его бушуют плохо контролируемые эмоции. Да, конечно, он волнуется, он даже гордится тем, что получил армию. Но если разобраться, то все это не очень интересно. Как сказал Эндер, Игра – ничто. Да, он честно будет заниматься своей армией, но причиной того, что он завоюет уважение солдат, будет то, что на нем еще лежат отблески славы Эндера. А сам-то он – крошечный наполеончик, шлепающий в чужих сапогах не по размеру и визгливым детским голоском выкрикивающий приказы. Миленький маленький Калигула – Сапожок – гордость армии Германика. Но когда Калигула надевал сапоги своего папаши, эти сапоги уже были бесхозными, и он знал это, и, что бы он ни делал, факт этот оставался фактом. Может быть, это и было причиной безумия Калигулы.
«Нет, я-то с ума не сойду, – думал Боб. – Потому что я не стану домогаться того, что присуще Эндеру и составляет его суть. Достаточно того, что Эндер Виггин существует. Второго Виггина не надо».
Боб прекрасно разбирался в том, какие чувства бушуют в нем, чувствовал, как они поднимаются вверх, как хватают его за глотку, как выжимают слезы из глаз, как от них пылает лицо, как спазмы переходят в молчаливые всхлипывания. Он прикусил губу. Пусть боль приглушит эмоции. Не помогает.
Эндер ушел.
Теперь, когда он знает, что это за чувства, он сумеет их обуздать. Боб лег на койку и занялся обычными упражнениями, чтобы расслабиться. Потребность плакать отпустила. Эндер взял его за руку – хотел попрощаться. Эндер сказал ему: «Я надеюсь, он оценит тебя по достоинству». Теперь Бобу ничего и никому не надо больше доказывать. Он будет честно работать с Кроликами, ибо, возможно, когда-нибудь в будущем, когда Эндер будет стоять на мостике флагманского корабля земного флота, Боб получит возможность сделать для него что-то, что поможет ему. Боб выкинет какой-нибудь фокус, необходимый Эндеру, чтобы отвлечь внимание жукеров. Ладно, он будет завоевывать симпатии учителей, он заставит их уважать себя, и они будут открывать ему двери, пока наконец не откроется та, за которой окажется его друг Эндер. Он, Боб, снова станет солдатом армии Эндера.
19
Мятежник
– Прием Ахилла в школу – последнее распоряжение Граффа. И мы знаем, что по этому поводу были большие разногласия. Почему бы не проявить осторожность и хотя бы не перевести Ахилла в другую армию?
– Ситуация, которая должна возникнуть, вовсе не означает отзеркаливания ситуации с Бонзо Мадридом.
– Но ведь у нас нет полной уверенности, что это так, сэр. Полковник Графф утаил от нас немало важной информации. В частности, почти все разговоры с сестрой Карлоттой – не осталось никаких записей, касающихся их бесед. Графф знал о Бобе многое – и, я уверен, об Ахилле тоже. Мне кажется, он нам подготовил ловушку.