Тень грядущего

— Арххх, — произнес Хан, остановившись шагах в пяти.

— Ага, — согласился с ним Павел, оркестр в подсознании уже наяривал «Путь в Вальхаллу».

— Я вижу тебя, — неожиданно произнес Хан, но совершенно чужим и потусторонним голосом. — Тебе не скрыться, это моя земля.

— Он под контролем, — тут же выдал ИИ.

— А то я без тебя не догадался, — с максимум сарказма мысленно ответил соседу Головин.

— Ты сделаешь то, что я прикажу, или умрешь, — меж тем вещал враг, используя Хана, как репродуктор.

— С хрена ли? — развеселился Мираж.

— Ты один, тебе не победить. Покорись!

— А давай так, отпусти моего человека, открой дорогу через город, и тогда мы поговорим.

— Он больше не твой человек, он уже вообще не человек. Хороший материал.

— Ну, значит, и разговор закончен, — ответил Головин. — Только запомни, пощады не будет, я найду место, где ты скрываешься, и уничтожу кристалл.

Удар Хана был стремительным, видимо, то, что с ним случилось, добавило бывшему наемнику прыти, но Мираж знал, что не будет никакого вызова и громких слов, будет удар, и это бы сработало с кем угодно, кроме него.

Призрачное лезвие черты было нацелено ему в лицо, но Павел просто слегка склонил голову, и клинок прошел всего в паре сантиметров от уха. Второго шанса он противнику не дал, мощнейший удар телекинезом, и тушка Хана, поднятая в воздух, просвистела над разоренным лагерем и впечаталась в борт разбившегося фарадэра. Через пару секунд кусок мяса, который еще несколько часов назад был его телохранителем, сполз на каменную обожженную землю.

Головин поднял выпавшую из рук телохранителя артефактную шапагу, которую местные называли чертой, и медленно отправился к фарадэру, где шевелясь и подергиваясь, лежало то, что осталось от Хана. Да мутация, которая случилась с его ординарцем, боролась за жизнь объекта до конца.

Павел с секунду постоял над телом и одним ударом пробил голову умирающего Хана, после чего вскинул клинок в воинском салюте.

— Прощай, я отомщу, — произнес он негромко, после чего развернулся и направился к своей завалившейся палатке, нужно было поспешать.

— Торопись, внук, — когда Головин замер, решая, как лучше забраться внутрь тяжелого шатра, произнес дед, — скоро сюда пожалуют твари и призраки, чтобы закончить дело.

И верно, надо поспешать. Павел поднял руку, и тяжелое полотно поднялось в воздух. Как только обрисовался вход, Головин прошел внутрь. Подняв шест, он воткнул его в землю, затем проделал это со вторым, и аккуратно опустил на них ткань палатки.

Окинув взглядом нутро, он поднял валяющийся на земле плащ и быстро натянул его на себя. Затем настала очередь артефактной сумки с его барахлом. Следом он поднял сумку Хана, там всегда было много полезных вещей. Он иногда, словно фокусник, извлекал оттуда необходимое. В нее он и запихнул пару спальников, которые скатками валялись на земле. Спать им с Ираной нужно, и лучше это делать максимально комфортно. Грязный котелок туда, пару мисок он оставил валяться на земле, найдет чистую посуду.

Головин огляделся и, не обнаружив больше ничего ценного, вышел наружу. Следующей его целью стала палатка, в которой квартировала Ирана и ее телохранители. С ней Головин поступил еще проще, он поднял ткань в воздух, отрывая от костылей, забитых в каменистую землю, и отшвырнул в сторону. Стол, на котором располагалось артефактное оборудование, привезенное с собой исследовательницей, опрокинулся, и теперь все оно валялось на земле. Три спальных места у дальней стены фактически не пострадали. Павел быстро обшарил сумки, которые стояли рядом со спальниками, две из них принадлежали мужчинам, а третья явно женщине, это оказался вполне себе удобный артефактный рюкзак, и, скорее всего, там было очень много всего нужного для нее, поэтому Головин, не думая, застегнул открытый клапан и забросил его себе за спину. Мираж бросил взгляд на опрокинутый стол, длинный, раскладной, он занимал весь центр палатки. Среди частично побитого исследовательского оборудования валялся боевой жезл. Судя по сиреневой рукояти, это было электричество, а вот рядом еще один, этот явно огненный.

— Заряжены под пробку, — сообщил ему ИИ, когда он сунул трофеи в свою сумку. — Кстати, вон там, под одним из приборов, валяется перчатка, по размеру женская, правда, боюсь, кристалл мог пострадать.

— Заменить — не проблема, — мысленно ответил Головин, и телекинезом сбросил с перчатки какой-то тяжелый ящик, покрытый рунами. — Главное, чтобы была не порвана, а то рунным цепочкам конец. А кристаллы для них для всех одинаковые, сниму с какой-нибудь другой перчатки, тут их много валяется.

— Цела, — уверенно заявил ИИ после того, как Головин внимательно осмотрел очередной трофей. И кристалл цел, вот только заряжен процентов на шестьдесят, сам знаешь, без артефакта они напитываются энергией куда медленней.

Больше в этой палатке искать было нечего. Предназначения артефактов, которые были разбросаны по земле, он не знал, пара из них повреждены, там были какие-то линзы, и теперь они осколками валялись рядом.

Павел направился к фарадэру. Корпус разломился на три части, и если он прикинул все правильно, то камбуз должен был быть в хвостовой, которая валялась метрах в сорока от лагеря посреди каменного лабиринта.

— А вот и группа зачистки, — сообщил ИИ.

Но Мираж и без этого предупреждения видел врага. Твари вынеслись из-за обломков фарадэра, их было шесть, они бежали прямо на него на четырех лапах, припадая к земле, выгнув слегка горбатые мускулистые спины.

— Ну-ка попробуем, — прошептал Павел и упал на одно колено.

Мусора вокруг столько, что недостатка в метальных снарядах не было. Камни, обломки досок, несколько разорванных тел, какие-то железки…

Мутанты стали притормаживать, выравнивая строй и расходясь фронтом, стараясь охватить его и с флангов. Все же какие-то зачатки знаний о тактике у них имелись, построение было выбрано правильное — полумесяц. Вон они снова рванули вперед, и когда до них оставалось метров десять, Павел нанес свой удар. Он сконцентрировал силу имплантата в правой руке, и хлопнул ладонью по земле прямо перед собой. Он рисковал, впервые он использовал этот прием, поскольку раньше у него это сожрало бы слишком много энергии, но теперь…

— Что ж, эксперимент можно считать удачным, — подвел итог атаки ИИ, — правда, два процента от имеющегося заряда, как не бывало. Но учитывая, что теперь это некритично, это весьма эффективный прием.

— Верно, — согласился Головин, вставая.

Телекинетическая волна подняла в воздух огромное количество хлама и камней, и с невероятной скоростью понесла его на тварей. Она смела их, словно те были тополиным пухом на бульваре, когда перед грозой поднялся сильный ветер. Некоторые из них еще живы, они пытаются подняться на лапы, скаля свои острые зубы, их прочная шкура пробита в десятках мест, кости переломаны. Один насажен на острую доску, торчащую из обломков. Она вошла ему в спину и пробила его насквозь, как булавка бабочку. Три минуты, чтобы добить подранков, имплантат немного нагрелся, но так же быстро остыл. «Путь в Вальхаллу» прекратил звучать в голове, разоренный, заваленный трупами людей и тварей, лагерь снова тих и безмятежен.

— Неплохо, — продолжил анализировать ИИ, — ты уверенно поразил все на сто восемьдесят градусов. Эффективная дистанция — пятнадцать-двадцать метров, дальше волна сильно сдала, но мелкие камни и прочий мусор унесло примерно метров на семьдесят. Против массового противника — отличный прием.

Но Павел почти не слушал соседа, он уже дошел до обломков хвостовой части фарадэра, и теперь прикидывал, как забраться на вторую палубу, пустой, сильно пострадавший трюм, его совершенно не интересовал.