Тень грядущего

— Присоединяйся, — резко переключившись на новую тему, произнесла женщина.

— К вам что ли? — удивился Павел. — А зачем мне это надо? Что мне с этого?

— Ты же наемник — любая цена, все, что ты желаешь, любая женщина, поклонение рабов, власть. Все, о чем ты мечтаешь, ты обретешь.

— Он ведь тебя боится, — подал голос ИИ, он звучал тихо, но не так, как в тоннелях. — Я отражаю ментальные атаки, но пока они не настолько мощные, чтобы он смог пробить мою защиту.

— Не пойдет, — покачал головой Мираж. — Я уже заключил контракт, и пока его не закончу, не имею права заключать новый, парни просто не поймут. Давай так, отпусти сознание Ираны, этих, — он качнул головой в сторону пастырей, — можешь просто убить, мне все равно. А потом я уничтожу кристалл и подарю тебе покой. Соглашайся, отличное предложение.

— Нет, — резко ответила Ирана. — Ты либо станешь моей частью, либо умрешь. И ты будешь страдать, когда я, сняв защиту, которая не дает мне захватить твой разум, стану уничтожать твой мозг, выжигая твою личность, час за часов.

— Б… — рассмеялся Головин, — диалог прямо из плохого кино, где актеры вынуждены произносить эти дебильные пафосные фразы, но их от этого тошнит, что отображается на их лицах, и на качестве сцены.

Ирана озадаченно уставилась на Павла. Она слышала слова, но ничего не понимала, ведь все это он произнес по-русски, а этот язык на планете знает только он один. А дальше все пришло в движение. Не было больше никаких пафосных фраз, типа, «убейте его» или «принесите мне его голову», просто кристаллы в посохах начали светиться золотом, верный признак атаки. Вот только парочке пастырей не повезло, клинья были куда быстрее, уже нацеленные на жертв, они со свистом разрезали воздух. Правому он пробил голову, левый получил стержень в грудь, его отнесло назад, бросив на какую-то кучу хлама, и острая железяка проткнула спину.

Удар в голову прилетел ниоткуда, не было вспышек, просто череп сжало тисками, а потом пошли вспышки боли, словно в мозг загоняют раскаленные гвозди. Головин рухнул на колени, в глазах потемнело.

— Выруби ее, она проводник, — пробился сквозь боль ИИ, — у тебя будет несколько секунд. Не станет ее, сможешь действовать.

Зрение прояснилось. Он увидел, что Ирана по-прежнему стоит перед ним, а пастыри только еще опускают свои посохи, все же есть минусы в этих палках, тяжело ими орудовать, если ты не монах из шаолиня.

Он ударил телекинезом по Иране со всей силы, вернее ударил не в нее, а в пол перед ней. Дури у него хватало. Кусок пола провалился вниз, унося Ирану с собой. Парочка пастырей тоже не удержалась на ногах, один полетел следом за женщиной, второй рухнул на задницу, но упустил свой посох, который со стуком упал в пролом. Вместе с этим ударом исчезло давление, вернее, оно осталось, но сильно ослаблено.

— Неплохо, — подал голос ИИ, — только там кристаллы, поломается девка.

Головин встал с колен и, подняв в воздух внушительный обломок стены, раздавил пастыря, метнувшегося к посоху погибшего собрата. Затем он поднял какую-то гнутую железку, это был прут в пару сантиметров толщиной, и с максимальной силой отправил ее в кристалл. Вот только результат был не тем, на который он рассчитывал, та просто отскочила от одной из граней.

— Однако, — озадачился ИИ. — Между прочим, твой импульс в разы выше, чем крупнокалиберная пуля из твоего мира.

— Однако, — согласился Павел. — И как эту хрень раздолбать?

Ответа он получить не успел, так как прилетело ему смачно. Кристалл полыхнул багровым, и свет в глазах снова погас, словно кувалдой по голове дали.

— Вставай, пробился в его сознание голос соседа. Вставай, иначе конец.

Головин шевельнулся, вот только это была жалкая попытка, больше было похоже на предсмертную конвульсию или судорогу.

— Вставай, боец, — хлестанул его голос деда. — Вставай, наемник, кому сказано, дело не сделано, денег не получишь. Вставай, ублюдок, ты должен сдохнуть, но выполнить работу.

И тут на задворках сознания проснулся затихший оркестр, неизменно наяривавший «Путь в Вальхаллу» Вагнера.

Головин с трудом оперся на руку, во рту он почувствовал привкус крови и какой-то песок, острый скол зуба царапнул язык. Павел, шатаясь, встал на четвереньки, кровавая муть в глазах, трупы пастырей, шаги за спиной.

— Убей его, — последовал новый приказ, — это враг.

Павел ударил на звук чужих сапог, ударил со всей мощи. Что-то глухо обвалилось, короткий крик, который почти тут же затих.

— Молодец, боец, — похвалил его дед. — А теперь вставай и доделай работу. Тебе платят, ты делаешь, ты сам выбрал такую судьбу.

Головин с трудом разогнулся, кровавая муть медленно отступила. Кристалл на постаментеполыхал багровым, но уже не так ярко, словно слегка под угас после удара. Совершенно неожиданно он почувствовал неимоверный приток сил, взгляд мгновенно прояснился.

— Ну, вот и хорошо, — произнес ИИ. — Последняя доза боевого коктейля из автоматического медицинского модуля, ты про него забыл, а я блокировал, берег на такой случай.

Головин разогнулся, сплюнул сгусток крови и обломок зуба.

— Ну и как эту дрянь валить?

— Просто. Это энергетический кристалл, нужно нарушить структуру, которая его подпитывает. Обычными средствами ты бы это сделать не смог, а вот силой своего имплантата, да.

— А по-русски?

— Прикоснись к нему и направь энергию внутрь. Но именно прикоснись, иначе он ее отразит, и просто взорви его изнутри.

— Да не вопрос.

Головин перепрыгнул проделанный им пролом, успел заменить лежащую на обломках женскую фигуру. Павел приблизился к кристаллу, давление на череп возросло, но оно уже не причиняло столько боли.

— Быстрее, — скомандовал ИИ тихим, далеким голосом.

И Головин решился. Он стянул с левой руки огненную перчатку и положил ладонь на одну из граней. Руку как будто кипятком обдало, но он выдержал, да еще начал нагнетать силу. Прошла минута, но видимого результата не было.

— Еще, — скомандовал ИИ, — он слабеет.

Мираж, сцепив зубы, накачивал силу в кристалл и накачивал, имплантат на затылке уже ощутимо потеплел.

— Сзади, — неожиданно возникнув в сознании, рявкнул дед.

Головин, не отрывая руки, обернулся. Прямо через пролом, пошатываясь и опираясь на посох, стояла Ирана, и кристалл, который был вставлен в посох, начал активно наливаться золотым светом.

Павел судорожно прикинул, что ему делать. Он не мог оторвать ладонь и использовать телекинез. Да, у него осталась перчатка на правой руке, но беда в том, что все, что имеется дальнобойное и летальное, прошьет ее и прожарит, цепная молния, тем более, а хлыст, у которого есть шоковой режим, просто не достанет. Конечно, перчатка его особенная есть, возможность оперировать телекинезом, он им даже ни разу не пользовался, слишком слабенький, отсюда до Ираны метров десять, она разве что покачнется. Хм, а ведь сработает. Ее не надо убивать, достаточно не дать ей навредить, пока он с тварью в кристалле не покончит. Безымянный палец активировал руну телекинеза. Головин, конечно, умел с этим управляться, но не так виртуозно, как с родным имплантатом. Почувствовав в перчатке проснувшуюся силу, он вытянул руку и послал ее в Ирану, и промазал. Та прошла рядом, но не зацепив, зато угодила в какую-то кучу мусора, которая разлетелась в разные стороны.

Ирана отпрянул и чуть не рухнула, но посох не выпустила, а тот уже сиял, видимо, она тоже не умела с ним управляться, до этого пастыри очень ловко его использовали.

— Бей в посох, — неожиданно посоветовал дед.

Головин уже создал новый заряд. Блин, он в бабу ростом метр семьдесят пять не попал, как в эту зубочистку-то зарядить? Он швырнул сгусток силы почти наугад,Мираж понял, еще секунда, и она шмальнет, а поскольку прикрыться ему нечем, а артефактный щит, который в ремне, не выдержит и десятой части мощи посоха.