Тень 'Курска', или Правды не узнает никто
Шрифт:
– Не думаю, что у меня будут из-за этого проблемы, - беспечно отмахнулся я.
– Скажу, что подвернул ногу и всю зиму провалялся далеко от города на станции у подобравших меня метеорологов. Могу, если понадобится, даже описать это в подробном очерке.
– Да я это к тому, чтобы ты случайно не проговорился и не рассказал о нашей миссии. Поверить тебе все равно никто не поверит, но слух может дойти туда, куда не надо, и тебя будут потом из-за этого таскать на всякие ненужные "собеседования".
– И у вас по этой причине могут быть неприятности?
– Неприятности? Не-ет... У нас неприятностей не будет. Какие могут быть неприятности у несуществующего экипажа несуществующей лодки? Ты был
– Да вы что?
– растерялся я.
– Вы хотите сказать, что по возвращении в базу, вас... что, боясь допустить огласки, вас могут... что у нас тоже...
– Да нет!
– усмехнулся, поняв, о чем я говорю, командир.
– Это в американских фильмах государство только и делает, что убирает нежелательных для него свидетелей. А нас просто расформируют и распихают по другим кораблям. Так что не бойся за нас, посмотри вон лучше на землю, - кивнул он в сторону перископа.
Он отступил на несколько шагов в сторону, и я с внезапно появившимся откуда-то внутренним трепетом прильнул к окулярам. И чуть не заплакал, увидев далеко перед собой полоску черного, вылизанного шершавыми северными ветрами берега. Не знаю уж, каким образом, но даже отсюда, через несколько миль холодного морского простора и толстенные стекла перископа, я почувствовал, что это не просто какая-нибудь абстрактная суша, но именно она - моя нищая, преданная, обманутая, обессиленная, ограбленная и обезоруженная Россия. Лучшая держава на свете...
ЭПИЛОГ
...Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина.
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме, любимая всеми жена,
Не Елена, другая, - как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны.
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
Осип Мандельштам.
...Да примет небо карандаш
и содрогнется от курсива:
ты Богу душу не отдашь,
она - у сына.
Сергей Соловьев.
...Ранним субботним утром 12 мая 2001 года я появился в Москве. Оглядываясь на все с таким чувством, словно я отсутствовал здесь не менее полувека, я опустился в ближайшее метро и, доехав по кольцевой линии до станции "Курская", перешел на "Чкаловскую". Вагон был практически пустой и, вынув из возвращенного мне в Северодвинской гостинице дипломата купленный в мурманском аэропорту номер "Морской газеты", я принялся дочитывать заметку о готовящихся съемках фильма, посвященного погибшей в начале июля 1961 года в Северной Атлантике советской атомной подводной лодке К-19, чуть не ставшей тогда первым мировым "Чернобылем". Спасая в те дни мир от ядерной катастрофы, получили смертельные дозы облучения и через несколько дней погибли восемь российских моряков, остальные члены экипажа провели долгие месяцы в санаториях и клиниках.
Около 30 лет морякам бывшей К-19 запрещалось не только упоминать о факте аварии, но и употреблять выражение "лучевая болезнь", и только с 1991 года трагические события на борту этой несчастной АПЛ перестали быть тайной, а вскоре привлекли к себе внимание и зарубежных кинематографистов.
И вот в начале декабря 2000 года некоторые живые участники той давней трагедии, проживающие ныне в городе Санкт-Петербурге, узнали, что американская кинокомпания "К-19 Film Production Inc." полным ходом развернула подготовку к съемкам фильма под названием "К-19: Оставляющая вдов". Тогда же в Петербурге состоялась и встреча некоторых ветеранов подлодки с суперзвездами американского кино Харрисоном Фордом, Лаймом Нисоном, режиссером Кэтрин Бигелоу и другими представителями
компании. На этой встрече американская сторона заверяла наших ветеранов, что при создании фильма будут полностью соблюдаться принципы достоверности, правдивости и уважительности к экипажу. Но когда ветеранам дали полистать сценарий будущей кинокартины, они увидели в нем, к примеру, такие сцены:– Командир дивизиона движения пьет спирт в реакторной выгородке, а при появлении начальства стыдливо прячет фляжку...
– Матросы рисуют на крыше жилого дома буквы USA...
– Матросы воруют апельсины и получают за это от офицера палкой по рукам...
– А также целый ряд других эпизодов в таком же духе.
Сценаристы сохранили в своем фильме подлинные фамилии и звания моряков, но снабдили его полностью выдуманным сюжетом. Командир атомохода Николай Затеев изображен грубым самодуром-извращенцем, которому все сходит с рук только потому, что он женат на племяннице Хрущева. Вот характерные отрывки из сценария: "В порту Ленинграда командир перед выходом в море осматривает экипаж, доходит до матросов и обращается к старшему помощнику Енину:
– На призывников глянь: один палец во рту, другой в жопе.
Подходит к последнему симпатичному матросу, самому молодому:
– Срань Господня! Этот мальчик вполне сгодится. Сынок, сколько у тебя было любовников?"
Или такой эпизод из жизни на подводной лодке:
"Затеев выходит из центрального отсека. Держится за стенки. Останавливается. Его рвет. Смотрит на матросов:
– Встать!
Находит в их форме какие-то неполадки и заставляет офицеров избить матросов прикладами от автомата Калашникова".
В свободное время командир К-19 читает журнал "Плейбой" или разглядывает фотографии голых мальчиков.
В момент аварии к нашей лодке подходит субмарина ВВС США. Американцы предлагают свою помощь. Енин согласен её принять, но Затеев боится гнева своего родственника Хрущева и отказывается. Между командирами завязывается драка, в итоге которой побеждает Затеев. Он приказывает арестовать Енина.
В отсеках распухшие и изуродованные радиацией подводники рыдают и в панике пытаются выбраться на мостик, но Затеев их запер. Весь американский флот поднят по тревоге - миру грозит ядерная катастрофа. В итоге американцам удается тайком от русских подойти к К-19 и каким-то непонятным, фантастическим образом остановить цепную реакцию в её реакторе. Мир спасен...
Не удивительно, что, обращаясь после прочтения этого сценария с "Открытым письмом" к актерам и руководству кинокомпании, члены первого экипажа АПЛ К-19 писали:
"Всё содержание сценария: стиль изложения, надуманность и глупость многих эпизодов и действий, приписываемых экипажу; сплошная нецензурщина и непристойные выражения в репликах персонажей; низкая общая культура и техническая безграмотность членов экипажа, их низкая дисциплина и безответственность, повальное пьянство, атмосфера неприязненности между членами экипажа - всё это вызывает у нас, как у реальных участников описываемых событий, чувство глубокого возмущения и протеста против подобной трактовки трагедии, разыгравшейся на борту нашего корабля в 1961 году.
Весь дух этого сценария направлен, с нашей точки зрения, на оскорбление не только личного состава первого экипажа подводной лодки К-19, но и всего Флота Советского Союза и Российской Федерации..."
Наши подводники обратились с просьбой к президенту Путину посодействовать в прекращении съемок, порочащих имена погибших героев. И сорвали первые съемки фильма на Красненьком кладбище в Санкт-Петербурге.
Голливудские продюсеры Стивен Джефф, Кэтрин Бигелоу и Кристин Вайтекер обратились в свою очередь к президенту Бушу, и тот позвонил в Кремль, прося Путина помочь созданию этого фильма.