Тень правды

— Александр Иванович, не спешите, — сказал ему я. — Для начала позвольте мне пообщаться с ним лично. В психиатрическую лечебницу вы всегда успеете отправить этого человека. Но ещё есть шанс, что я смогу восстановить ему рассудок.

— Если честно, после всего, что мне пришлось увидеть, работая с вами, я даже не удивлюсь, если вы воду в вино превратите, — усмехнулся он. — Но с этим пациентом точно всё кончено. Я уже видел таких, как он. Вы уж простите за подробности, но он только что… Как бы помягче выразиться…

— Говорите как есть. Я — человек простой. Всё пойму, — ответил я.

— Он помочился в углу своей палаты, — поморщился Разумовский. — Теперь-то вы понимаете, что с ним что-то не так?

— И всё же я его осмотрю. Давайте договоримся, что подводить итоги насчёт его состояния мы будем только после того, как я выставлю диагноз. Понимаю, что я здесь не работаю и не имею никакого веса, но…

— Вы имеете вес, — ответил Разумовский. — Ваши записи я уже начал использовать, как свои, честно говоря. Надеюсь, вы не будете обижаться. Вы — грамотный человек, кто бы что не говорил. Поэтому я не против, если вы побудете с этим, мягко говоря, странным пациентом наедине. Если уж вы не вернёте ему разум, то уже никто не сможет это сделать.

Получив разрешение Разумовского, я направился к палате, где лежал Евгений Балашов. Или то, чем он в итоге стал. Городовых, к счастью, у его палаты не оказалось. Видимо, они уже решили, что он абсолютно невменяем.

И, между тем, это тоже огромный минус для нашего завтрашнего дела. Один из самых главных свидетелей, который может пролить свет на ситуацию с Виктором Балашовым, вышел из игры.

Я даже начал задумываться о том, не повлиял ли на него кто-то из людей избранника Телесфора, но это очень маловероятно. Никто бы не стал соваться в губернский госпиталь, где каждый день дежурят городовые. Евгений Балашов с самого момента своего возрождения был не в себе. Но факт остаётся фактом, ещё один свидетель пока что нам помочь не может.

Всеволод Углов, Александр Щеблетов, Евгений Балашов — их вернуть в игру будет практически невозможно.

На моей стороне пока что могут выступить только Илья Синицын, Артур Мансуров и Кирилл Мечников. Правда, Кирилл вряд ли окажется в здании суда. Я ещё проверю его состояние, но что-то мне подсказывает, что с больничной койки он поднимется нескоро.

— Илья, лучше подожди снаружи, — попросил Синицына я. — Хочу пообщаться с Евгением один на один. Думаю, ему так будет проще.

Илья кивнул, а я прошёл в палату и запер за собой дверь. После чего тут же обнаружил, как Евгений Балашов пытается пить воду. И это было до ужаса странное зрелище.

Бокал в его руках трясся, а воду он поглощал языком. Лакал её, как это обычно делает животное. Больше всего его поведение походило на собаку.

— Здравствуй, Евгений, — произнёс я.

У меня уже начали закрадываться мысли на тему того, что на самом деле произошло с Балашовым, но я не стал спешить с выводами.

Он резко перестал пить, отставил бокал, пролив половину воды на себя, а затем заявил:

— Я уже говорил. Я — не Евгений. Хватит меня так называть! Я понятия не имею, почему вы все меня путаете с кем-то!

— А как тебя зовут на самом деле? — поинтересовался я.

— Ты меня уже спрашивал, — заявил он.

— Неправда, — постепенно приближаясь к Евгению, произнёс я. — Я только что пришёл.

— И вправду. Пахнешь иначе. Лучше. Значит, это спрашивал другой «ты». Такой же гладкокожий, — заявил он.

Мои предположения оказались верны. От этого «человека» исходит двойная жизненная энергия. В нём действительно живут две души. Именно это меня и смутило в первый раз. А тот, с кем я говорю, и вовсе человеком не является. Похоже, передо мной более примитивное животное, которое подстроилось под новый организм.

— И всё же назови своё имя, — попросил я.

— Сначала меня называли Полканом, — ответил он. — А потом, когда мой хозяин умер, я стал «Иди отсюда». Или «Пошёл вон».

— Кем ты себя считаешь? Ты — человек? — присев рядом с пациентом, произнёс я.

На этот раз он задумался.

— Нет, — после долгой паузы произнёс он. — Я выгляжу как человек. Но на деле я то, что вы привыкли называть собакой.

Так и думал. Слишком уж он напоминает мне пса. Поведение очень свойственно этому животному. Только сейчас передо мной собака, которая обрела человеческий мозг.

Да уж, никогда не думал, что стану участником сюжета, который будто бы написал сам Булгаков.

— Послушай, Полкан, — произнёс я. — Опасности конкретно я для тебя не представляю. Я здесь, чтобы помочь тебе.

Он принюхался.

— Я так и понял. Ты — не такой, как другие. Пахнешь иначе. Ты не боишься меня, — обрывистыми фразами выразил свои мысли он.

— Скажи, что с тобой случилось до того, как ты оказался в этом теле? — спросил я.

— Догонял вшивого серого кота, — прорычал он. — Эта сволочь убежала в лес. А потом что-то прыгнуло мне на голову. И я перестал думать.

Видимо, этот пёс оказался в Красногривовском лесу, а потом его прикончил мана-клещ, который в будущем стал Токсом. Получается, что Виктория всё сделала правильно, но в итоговое тело попало сразу две души. Выходит, что Сухоруков вернул к жизни не только Евгения, но и собаку по кличке «Полкан». М-да… Некоторые люди даже после смерти умудряются оставлять следы сотворённых ими дел.

— Смотри, как обстоят дела, Полкан, — продолжил объяснения я. — Сейчас ты находишься в теле человека. И в этом теле должно присутствовать ещё одно сознание. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Ещё одно сознание? — нахмурился он. — Это ты про ту дрянь, которая постоянно пытается вырваться наружу? Я мысленно покусываю её, чтобы не мешала мне жить. Я не хочу снова оказаться в темноте. Мне нравится жить.

Чёрт подери… Значит, Евгений всё же тут есть. Он жив. Главное — придумать, как извлечь его из недр подсознания. Но Полкан этого боится. Он думает, что погибнет, если его сознание снова подавят.

— Доверься мне, — попросил я. — И доверься тому человеку, который пытается тебя вытеснить. Мы не желаем тебе зла. Обещаю, мы обязательно попытаемся спасти тебе жизнь. Но это будет непросто.

— Ты хочешь, чтобы я поддался этому назойливому человеку? — ещё сильнее нахмурился Полкан. — Но я чувствую, что он снова отправит меня в темноту!

— Отправит, но не навсегда. Тебе придётся поспать, а потом мы придумаем, как достать тебя оттуда. Или ты хочешь сказать, что тебе это тело нравится больше, чем предыдущее?

— Не нравится! — проорал он. — Оно противное! Неудобное. Я хочу вернуться туда, где я был прежде. Значит, ты сможешь помочь?

— Смогу. Пока не знаю как, но способ обязательно найду, — пообещал я.