Тень правителей
Шрифт:
– У нас дождливо и слякотно, – сказал Мишка. – Унылая пора…
– Очей очарованье, – продолжила Даша. – А я на Новый Год не приеду.
– Почему?
– Чего-то не получается. Да и родители ко мне в середине января собираются. Так что не знаю, когда увидимся.
– Жалко, – сказал Мишка. – Я так тебя жду.
– Не грусти, – сказала Даша и отключилась.
Мишка вернулся на кухню.
– Как раз к обеду, – сказала Лариса. – Предлагаю открыть бутылочку «Шабли».
– Есть условие, – сказал Мишка.
– Любой каприз… – сказала Лариса.
– Я женюсь на твоей дочери.
– Сильно, –
– Причём сначала я женюсь на Даше, а потом происходит вся эта операция с этими дебильными миллионами. И меня совершенно не ебёт, заодно ты, сука, с мужем или порознь, и снимают нас сейчас на видео или нет. Ты поняла меня, моя замечательная будущая тёща?
– Поняла, – сказала Лариса. – С камерами я тебя разыграла. Но я поняла. Жди в своей комнате, я позову, когда понадобишься.
Был тихий вечер, Мишка жёг костер возле шашлычницы, когда раздались звуки подъезжающего автомобиля. Василий Константинович сел в кресло, сделанное из пня, и затянулся сигаретой.
– Курить ещё не начал?
– Бог миловал, – сказал Мишка.
– Ну что, парень, достали тебя мои бабы?
– Не без того, – сказал Мишка.
– Если когда-нибудь женишься, держи жену в «ежовых рукавицах». Я вот свою не сумел.
– Сочувствую, – сказал Мишка.
– Если я правильно понял, ты попросил руки моей дочери. А Даша об этом знает?
– Вы же несколько дней назад собирались меня женить, не спрашивая мнения невесты. В чём разница?
– Разница в том, – сказал Василий Константинович, – что это моя дочь. И я воспитал её таким образом, чтобы всегда выбирала она, а не за неё выбирал кто-то. Никто, включая меня и её маму, не имеют права выбирать за неё. Понятно излагаю?
– А если я действительно вашу дочь люблю?
– Любить не вредно, вредно – не любить. Вопрос заключается в другом. Зачем моей дочери муж, который обосрался при первом же серьёзном жизненном испытании. Даже не при испытании, а только при болтовне о нём. Какая из него, на хер, каменная стена, за которой она сможет спрятаться? Фуфло получается, а не жених.
– Ваша жена собирается вас посадить, – сказал Мишка.
– Знаю, – сказал Василий Константинович. – Я стреляный воробей, я давно заметил, как Лариса и Кэтрин спелись. Одна шлюха, вторая блядь, видно, совсем в мужиках разочаровались. Тот полицейский чин, на которого рассчитывает Лариса, сдал её мне со всеми потрохами за весьма скромное вознаграждение.
– И кто же в результате сядет? – сказал Мишка.
– Обе, – сказал Василий Константинович. – Одна поедет к мужу, который её явно заждался. Моя же супруга случайно отравится супом в местах заключения. Не гуманно, согласен. В средние века ненужную жену отправляли в монастырь до конца дней своих. Спорно, насколько это было гуманно.
– Жестоко, – сказал Мишка. – Убить Дашину маму. Это из-за денег или это месть?
– Месть актуальна только в литературных произведениях, – сказал Василий Константинович. – А деньги это лишь инструмент для того, чтобы максимально полно соответствовать своему естеству. Лучшие розы вырастают на самых вонючих фекалиях. Ни у меня, ни у моей жены шансов стать нормальными людьми уже нет. А вот у Даши есть. И ради
этого я буду лопатить говно столько, сколько надо. Поэтому в твоём предложении я тебе отказываю. Пока, во всяком случае. Что касается участия в схеме, даю время подумать до утра. Выбирай свою дорогу сам. И сам решай: идти тебе по жизни, гордо вздёрнув подбородок, или ползти на животе.Рано утром пришла эсэмэска: «Не верь ни одному их слову. К». Мишка стёр эсэмэску, поворочался и задремал. Через полчаса раздался телефонный звонок.
– Сынок, – у отца был тревожный голос. – Ты можешь отпроситься с работы?
– Что случилось, папа? – сказал Мишка.
– Маму на «скорой» отвезли в больницу. Инсульт.
– Сейчас примчусь, – сказал Мишка.
Вдвоем с отцом они сидели в кабинете главного врача, тот хмуро полистал историю болезни и произнёс речь, переполненную медицинскими терминами, из которой они ничего не поняли.
– Требуется операция, – сказал главврач. – Довольно сложная. И дорогая. У вас льготы есть?
– Нет, – сказал Чехов старший. – Мы обычные люди.
– Тогда не знаю, – сказал главврач. – У нас в клинике такие операции бесплатно не делаются.
– Сколько денег нужно? – сказал Мишка.
– Триста тысяч.
– Вы в долларах примете?
– Примем, – сказал главврач. – Отчего бы не принять. Вы платить сейчас будете?
– Да, – сказал Мишка.
– Тогда идите в 117 кабинет, в бухгалтерию. Скажете, что от меня.
– Откуда у тебя такие деньги? – спросил отец в коридоре, когда они шли в бухгалтерию.
– Это неважно, пап. Я потом объясню.
К матери их пустили всего на несколько минут, она лежала под капельницей, чуть приоткрыла глаза и снова закрыла их.
– Речь постепенно наладится, – сказала медсестра. – Время требуется, время лечит.
– Вы не волнуйтесь, – добавила она. – У нас доктора замечательные.
Вечером Мишка несколько раз пытался дозвониться Ларисе, но её телефон был выключен. Отцу он неуклюже соврал, что деньги взял взаймы у хозяйки, на всякий случай. Отец не поверил, но допытываться не стал.
На следующий день Чехов старший отправился на работу, а Мишка в больницу – навестить мать.
Мать лежала на койке все в том же отрешённом состоянии.
– Мама, ты бойся ничего, – сказал Мишка, держа её за руку. – Мы тебя обязательно вылечим.
Когда он вышел из палаты, его окрикнула медсестра: «Тебя главврач просил зайти».
– Сейчас? – спросил Мишка.
– Да, прямо сейчас. Тебя ждут.
В кабинете главврача сидел парень в кожаной куртке.
– Михаил Чехов? – сказал он и показал удостоверение. – Я из полиции.
– Ну, вы тут пообщайтесь, – нервно произнёс главврач. – Я в соседнем кабинете подожду.
– Скажите, Михаил, – спросил полицейский. – Вы где взяли доллары, которые вчера заплатили за операцию?
– Занял, – сказал Мишка. – У знакомых.
– У кого именно, фамилии, телефон.
– А что случилось? – сказал Мишка.
– Деньги, которые ты вчера отдал в бухгалтерию, оказались фальшивыми.
– Этого не может быть, – сказал Мишка. – Я у серьёзных людей занимал.
– Тем не менее, факт налицо, – сказал полицейский. – Банковскую экспертизу не обманешь. Итак, где ты взял эти доллары?