Тень Великого Древа

– Расскажу после победы. Никак не раньше.

Приступ горячки погасил его сознание.

Поздним вечером, когда все приготовления были завершены, Эрвин обратился с молитвою к Светлой Агате:

– Святая Праматерь, ты кое-чего не учла, когда решила наказать меня. Возможно, я мерзавец или глупец, но за мною идут триста достойнейших воинов – таких, как Гордон Сью. Ни один из них даже мыслью не провинился перед тобой. Когда я дал им Перст Вильгельма, они подумали сперва о чести, а уж потом – о победе. Не хочешь меня видеть – дело твое. Но будь добра, сделай так, чтобы иксы пережили завтрашний день!

* * *

Ганта Ондей не допускал и мысли, что волки могут иметь Перст Вильгельма. Персты говорят только с любимцами Гной-ганты – сынами Степи. Когда Ондей узнал, что один из ханидов пал под Рей-Роем, а тело исчезло, - он не заподозрил кайров. Очевидно, кто-то из шаванов спрятал труп и украл Перст. Ондей рассчитывал вернуться, обшарить город и найти пропажу. Но сперва следовало покончить с волками.

Разведчики доложили ганте, что северяне заняли деревню Берха на берегу Ройданы и вовсю пируют там. Ондей пришел в ярость: Берха стояла на его кочевьях и пользовалась его защитой; кузнец Бершан был родичем ондеевой жены. Но ганта не ослеп от гнева. Он внимательно выслушал разведчиков, узнал об укреплениях, которые строят северяне. Сделал стоянку в паре миль от села, дал коням и людям целый день на отдых.

В его лагерь пришли девушки и дети из деревни. Сказали: «Волки отпустили нас, ни один даже пальцем не коснулся». Ондей был очень удивлен, пока девушки не добавили еще одно: «Волчий герцог предлагает тебе мир». Тогда ганта рассмеялся и сказал всадникам:

– Ориджин умоляет о мире! Он сам признал, что слаб. Покончим с ним! Завтра пойдем в бой и сдерем с волков плешивые шкуры! Положим в пыль всех, никому не дадим сбежать.

– В пыль! К Червю! – закричали шаваны.

– Поступим вот как, - продолжил ганта.
– Два ханида вир канна и половина всадников поскачут прямо в деревню. Враги отойдут на другой берег и спрячутся за валами. Тогда я со второй половиной войска перейду Ройдану, обойду волчий лагерь и ударю в тыл. Мы зажмем их с двух сторон. Никто не сбежит!

Шаваны разразились криками, но их пыл не удовлетворил ганту. Люди размякли от долгой неспешной езды. Привыкли в пути находить свежие могилы северян, наполнились приятною верой, что волки сломлены и дохнут сами собой. Когда пришло время ужина, шаваны сели вокруг котлов и завели такие беседы, словно враг уже побежден, осталось лишь поделить трофеи. Тогда ганта Ондей вскинул Перст и стал сжигать котлы. Среди фонтанов пара и вспышек пламени он взревел, словно демон:

– Никто не жрет, пока волки живы! Втопчем их в пыль, устроим пир на костях. Другого стола у нас не будет!

Когда шаваны стали свирепеть, ганта развязал красный мешок, в котором хранил ценную добычу – черепа кайров. Один за другим он швырнул их в толпу:

– Видите, как мало?! Гнойный Червь не наелся ими! Завтра принесите мне триста голов! Накормите Червя, а потом ешьте сами!

Кто-то, охваченный гневом, стал дробить и ломать черепа, а кто-то попытался забрать себе. В голосах зазвучала злоба, вспыхнули драки. Ондею этого и надо было. Он подлил еще масла в огонь:

– Завтра все получат трофеи, но только один уйдет богачом! Кто принесет мне голову Ориджина – получит Перст Вильгельма!

Вот теперь шаваны кипели от жажды крови, было даже трудно заставить их дождаться утра. На рассвете шаванское войско разделилось и ринулось вверх по обеим берегам Ройданы, чтобы смешать с пылью ненавистных волков.

Дозорные иксы на сторожевой вышке издалека увидели врага. Трижды протрубил рог, и все северное войско пришло в движение. Люди покидали деревню и переходили за реку, в укрепленный лагерь. Взбивая облака брызг, проехала тяжелая конница Шрама. Стройною колонной по три проскакали иксы Айсвинда. Лидские Волки завели бравую боевую песню. Они везли Орудие, привязанное к лошадиной спине, а рядом плыл Стрелец. Лапы не доставали до дна, пес греб во весь дух, чтобы нагнать хозяина. Затем через реку двинулись раненые и санитары с носилками.

Деревня опустела: остался лишь герцог с вымпельной ротой да жители села, ожидающие своей участи. С верхушки сторожевой башни Эрвин смотрел, как приближается враг. Отряд Ондея выглядел темною кляксой среди зелени травы. Он двигался без видимого порядка, бесформенный и жидкий, и вовсе не такой большой, чтобы внушать страх. Эрвин встречал войска, в разы превосходившие эту стаю шаванов. Видал рыцарей Альмеры, закованных в стальную броню; многотысячную путевскую пехоту – от горизонта до горизонта сплошной стеною; видал и грозные точеные квадраты искровых полков. Все они пали перед Ориджином. А это – лишь горстка дикарей, пускай и с Перстами.

Альтесса укусила его за ухо:

– Верно, любимый, никакой опасности. Идем купаться!

На глазах герцога вражеское войско разделилось. Одна половина помчала прямо к деревне, вторая отклонилась на запад, чтобы пересечь Ройдану и зайти кайрам в тыл. Степняки исполнили маневр с ходу, без малейшей заминки, вызвав у Эрвина легкую тревогу. Он щелкнул хронометром – время пошло.

– Отходим за реку! Занимаем позиции! – скомандовал герцог, сбегая с башни.

Лейтенант Фитцджеральд только этого и ждал:

– За реку! На позицию!

Бойцы первой роты прыгнули в седла и двинулись к переправе. Задержалась лишь одна дюжина – та, что стерегла шаванов. Кайры обнажили мечи в ожидании приказа. Фитцджеральд кивнул им, даже не глядя на герцога. Судьба пленных не вызывала вопросов: они видели Орудие, а значит, должны умереть. Однако Эрвин вмешался:

– Отставить. Заберем их с собой.

Последние люди покинули деревню. Под флагом герцога Ориджина вымпельная рота пересекла Ройдану и въехала в укрепленный лагерь. Следом загнали пленных сельчан. Барон Айсвинд и Шрам, и Хайдер Лид уставились на Эрвина.

– Милорд, что здесь делают лошадники?!

– Я не мог оставить их в деревне: они выдадут врагу секрет Орудия.

– Мертвые – не выдадут.

– Кайры, вы хотели знать, чем мы отличаемся от бригады. В частности – этим. Пленные будут жить. Приставьте к ним охрану.

Эрвин глянул на хронометр: прошло семь минут, осталось сорок девять.

– По местам! Арбалетчики – к бою!

Стрелки и так уже находились на местах: лежали на валу, нацелив оружие на деревню. Напарники стояли внизу, держа наготове сменные арбалеты. Другой отряд оборонял тыльную сторону лагеря, обращенную на запад. Все конные кайры спешились и завели лошадей под прикрытие валов, чтобы их не задело Перстами. Раненых разместили в центре, под защитой с любой стороны. Северное войско заняло круговую оборону.

И последняя проверка. По заросшей ложбине Эрвин спустился к реке. У кромки воды стояло Орудие, за ним присматривал Джемис и пара Лидских Волков. Кусты надежно маскировали позицию, со стороны деревни почти невозможно было заметить. А вот сам Джемис отлично видел селение в просвет между ветвей.

– Готовы к бою? – спросил Эрвин, хотя и видел ответ.

– Так точно.

– Не давайте Стрельцу высунуться, его могут увидеть.

– Стрелец знает место, милорд.

Лиллидей избегал смотреть в глаза, это не давало Эрвину покоя.