Теневой клуб

Тайсон жил в отеле со своими дядей и тётей, которые, как мы и догадывались, действительно оказались его приёмными родителями. Уверенности в том, кто устроил пожар на маяке — Тайсон или Теневой клуб — ни у кого не было. Тайсон сознался, но я сказал, что это сделал Клуб. Я не позволю Тайсону одному нести этот груз.

Мы с ним улизнули из-под надзора и вместе двинулись через лес к Стоунхенджу. Дорогой он всё больше помалкивал. Я тоже. У меня сложилось впечатление, что наверняка в голове Тайсона сейчас полная неразбериха. Сначала я терроризирую его, а потом прошу пойти со мной на место преступления. Не знаю, почему он согласился. Наверно, потому, что я позвал его. Ладно, неважно, что там сыграло роль — я был рад, что он отправился со мной.

Приблизившись к Стоунхенджу, я заметил вьющийся над ним дым костра, но заглянув в глубину фундамента, увидел там только одного человека — Шерил. Она подняла голову и несколько мгновений смотрела на меня. Я пока не торопился спускаться.

— А где остальные? — спросил я.

— Ещё не пришли. Привет, Тайсон. А почему вы не спускаетесь?

Я неохотно сошёл вниз, Тайсон за мной. Я сел по другую сторону костра от Шерил.

— Так чего ты хотела? — сказал я.

— Давайте подождём, пока не придут все.

— Хорошо.

Итак, мы ждали, и ждали, и ждали. Ждали почти целый час.

Никто не явился.

Когда огонь в костре начал затухать, я осведомился:

— Ты и вправду рассчитывала, что кто-нибудь придёт?

Она покачала головой.

— Слишком смело было надеяться, да? — Она взглянула на Тайсона; тот на неё смотрел, и Шерил вернулась ко мне. — У меня здесь список. Я посчитала, сколько мы должны заплатить каждому в возмещение ущерба, кроме, разумеется, дома Тайсона.

Я вскочил.

— И ты ведёшь речь о деньгах?! — воскликнул я. — Как насчёт Остина? И как мы возместим ущерб ему? Купим новую ногу?!

Шерил не смела поднять глаз.

— Я так же сожалею обо всём случившемся, как и ты, — проговорила она. И, помолчав, добавила: — Знаешь, не бери на себя вину за то, что я сделала с Остином.

— Ты лишь выполняла моё желание, — сказал я. — Так что моей вины здесь столько же, сколько и твоей.

— Грин хочет выдать тебе «карточку несовершеннолетнего преступника» [13] , правда? — спросила она.

13

Документ, в который заносится вся противозаконная деятельность получившего его юного преступника.

— Само собой. У него их целый ящик, только и ждёт, кого бы одарить.

— Не выдаст, — возразил Тайсон. Мы оба развернулись к нему. — Чтобы заработать такую карточку, нужно совершить много правонарушений. Я и то её не получил. — Он пожал плечами и улыбнулся. Видеть улыбку Тайсона в подобных обстоятельствах — это, скажу я вам, страннее не придумаешь. Я никак не мог его раскусить. Не понимаю, почему я по-прежнему нравлюсь Тайсону после всего того, что учинил над ним. Вот из-за этой его симпатии мне и хотелось стать его другом. Мне хотелось доверять ему.

— Я созвала собрание, для того чтобы разобраться вот с этимраз и навсегда. — Шерил раскрыла свою папку и вынула оттуда Хартию Теневого клуба. Мы подписали её всего около двух месяцев назад, а казалось, будто прошли годы. Шерил на мгновение задержала взгляд на бумаге, а затем протянула её Тайсону: — Предоставляем эту честь тебе.

Тайсон посмотрел на документ, потом на меня. Я кивнул. Он пожал плечами, сложил бумагу самолётиком и запустил её прямо в костёр. Умирающее пламя взвилось высоким языком, лизнуло самолётик, утащило его вниз. Крылья почернели и съёжились, а потом порыв ветра развеял пепел без следа.

— Теневой клуб объявляется распущенным, а Хартия аннулируется на вечные времена, — провозгласила Шерил.

— Аминь! — заключил я и принялся тушить костёр. Покончив с этим делом, я обратил внимание, что Шерил обводит взглядом Стоунхендж. Повсюду здесь валялись обёртки от конфет, банки из-под колы, пакеты из-под чипсов и прочий мусор, свидетельствовавший о том, что мы действительно посещали это место в течение нескольких недель.

— Может, здесь и правда водятся призраки, — сказала она. — Может, мы были одержимы каким-нибудь злым духом...

— Нет, — ответил я. — Я думаю, мы были одержимы самими собой.

Тайсон уже выбрался из фундамента. Я хотел было последовать за ним, но Шерил остановила меня.

— Джаред...

Я обернулся к ней.

— Да?

Она долго собиралась с духом, чтобы задать свой вопрос, и поскольку времени на это потребовалось немало, я догадался, о чём она спросит.

— Джаред... мы всё ещё... вместе?

Я на секунду задумался.

— Не знаю.

Мой ответ не слишком её осчастливил. Она уставилась в землю.

— Нет, я спросила не то. Мы всё ещё друзья? Вот в чём истинный вопрос, — прошептала она.

Я долго не мог найти ответа. Наконец я тихо проговорил:

— Не знаю. Спроси меня на следующей неделе.

— Понятно, — шепнула она и отступила назад. Шерил всё всегда было нипочём, но сейчас я видел: она сломлена, ей страшно больно.

— Нет, — произнёс я, подходя к ней вплотную. — Я имею в виду — действительно спроси меня опять через неделю. Пока я даже сам себе не друг.

И я поцеловал её. Что значил этот поцелуй? Поживём — увидим. Однако сейчас нам обоим немножко полегчало.

Наверху, у стены Стоунхенджа, Тайсон сидел на коленях около груды марионеток и пытался составить вместе части изуродованных тел. Заметив наше появление, он повернулся к нам и сказал:

— Неужели ты не мог пощадить хотя бы одну? Знаешь, сколько лет понадобится, чтобы сделать новые?

— Да на кой они тебе? У тебя теперь есть живые друзья!

Я протянул ему руку, помог подняться и впервые с того дня, когда я вытолкнул его из телефонной будки, заглянул ему в глаза. Они были глубокими и тёмными, как всегда. Там, в этих омутах, хранились такие тяжкие, мрачные воспоминания, каких у детей быть не должно. Возможно, придёт день и я узнаю их тайну, а возможно, этот день не наступит никогда; но одно было ясно: я больше не боялся того, что скрывали глаза Тайсона Макгоу. Он продолжал смотреть на меня — наверно, потому что я продолжал смотреть на него. И мне на ум пришла мысль: а что он видит в моихглазах?

— Некоторое время нам придётся нелегко, Тайсон, — сказал я. — Всем нам.

— Это ничего, — ответил он. — К трудностям я привык.

И он улыбнулся — по-настоящему, широко, и от этой улыбки нам с Шерил сделалось теплее. Она вселила в нас чувство, что тяжёлые времена пройдут, что всё будет хорошо... То есть, будет хорошо, если мы все как следует над этим поработаем.

Мы с Шерил в последний раз вгляделись в тёмную глубину Стоунхенджа. Нам обоим было ясно, что мы никогда сюда не вернёмся. Это место принадлежало теперь прошлому. Как и домик на дереве.