Теневой перевал
Шрифт:
– Это вы точно подметили, ваше сиятельство, – усмехнулся Ганс. – При короле, как минимум, находилось человек пятьдесят, а то и все сто из его свиты. Эту ораву герцогу пришлось кормить и поить до самой смерти короля. А ведь они – не простые крестьяне. Им охоты, балы и дорогущие вина подавай…
– Вот и я о том же, – вернувшись к столу и опустившись в свое кресло, сказал я. – Средства, которые пошли бы на содержание пленных аталийских аристократов, я предпочитаю потратить на более важные проекты. Кормить и развлекать всяких бездельников я не намерен. Даже если из отпущенных вернется с выкупом хотя бы треть – я все равно буду в плюсе. И никакого
– Да, – кивнул Ганс. – Среди пленных аталийских легионеров лояльных нам и пожелавших остаться мы отобрали около трех сотен человек. По правде сказать, среди них аталийцев-то почти и нет. В основном это рекруты из соседних вольных графств и баронств. Остальных пленных по вашему приказу мы распределили по городам, чтобы они поучаствовали в восстановлении разрушений, учиненных легионами Золотого льва…
Сказав это, Ганс поморщился и замолчал. Он явно собирался еще что-то сказать, но не решился.
– Можешь говорить, – подбодрил я его.
– Знаю, что вы запретили… Но…
– Не тяни, – сказал я. – Говори прямо.
– В общем, представители городских советов предложили продать им этих пленников, – сказал Ганс, пристально глядя мне в глаза. – Предлагают хорошую цену. Но я могу увеличить ее почти в два раза. Это большие деньги и проблема с пленными исчезнет…
– Нет, – категорично сказал я. – Ты прекрасно знаешь, что одним из условий сдачи в плен было мое слово, данное их командирам. Я пообещал им, что сохраню их людям жизнь и не продам их в рабство. Восстановят все, что разрушили, и через три года пусть уходят. Объясни им, что нарушать свое слово я не намерен.
О том, что превращаться в работорговца я не собираюсь, говорить Гансу не стал. Не поймет. В этом мире торговля военнопленными – обычное дело, но подстраиваться под местных в этом вопросе и тем более менять себя я не намерен.
У Ганса Крауза с эмпатией было все в порядке. Я был уверен, что мой сенешаль к разговору о продаже пленных больше не вернется.
– Вас понял, ваше сиятельство, – произнес он.
– Есть вести от Кронера и Лафора?
– По последним донесениям, Кронер сейчас в Ромоне, – ответил Ганс. – У него много работы. Граф де Роллен загорелся идеей создания легиона из местных и всё это повесил на старину Самюэля. А Лафор со своими Отчаянными отправился патрулировать южную границу с Аталией. Другими словами, сбежал подальше от этого самодура Роллена.
– Я думал, что граф отправит его на восток. Усмирять непокорных бергонцев.
– Вы же знаете Лафора, – усмехнулся Ганс. – Он же скользкий, как тот угорь. Мне самому интересно услышать, как ему удалось выскользнуть из рук Роллена.
Я лишь хмыкнул и покачал головой.
– Что-то еще?
– Да, ваше сиятельство, – ответил Ганс и снова потер бровь своим протезом. – Кое-кто напрашивается к вам на аудиенцию.
– Полагаю, этот кое-кто очень важный, раз он действует через моего сенешаля, а не через секретаря?
– Его имя вам, скорее всего, тоже знакомо, – ответил Ганс. – Это Альдрик ван Клаусен.
– Тот самый знаменитый часовых дел мастер и глава торгового дома «Клаусен и сыновья»? – удивился я.
– Именно, – кивнул Ганс. – Вы прекрасно осведомлены, ваше сиятельство.
Еще находясь в Эрувиле, я наводил о них справки. Считается, что эта семья – одна
из самых богатейших не только в Бергонии, но и во всем Мэйнленде.– А через меня он действовал, потому что я с ним знаком лично, – добавил Ганс. – Когда-то очень давно ван Клаусен нанимал Диких для охраны своего каравана.
– И где же он?
– Здесь, в Гондервиле, – ответил Ганс и, лукаво усмехнувшись, добавил: – Он остановился в гостинице «Сова и Кувшин», что в двух кварталах от вашего дома.
– Судя по твоей хитрой физиономии, ты заставил его ждать? – правильно угадав причину веселья Ганса, спросил я.
– Уже семь дней, – охотно кивнул Ганс и мстительно добавил: – Ничего… Ему полезно… Привык пинком все двери открывать. Пусть теперь подождет. У маркграфа де Валье своих дел хватает.
Видя, что я жду более подробных объяснений, Ганс торопливо продолжил.
– Альдрик ван Клаусен, мягко говоря, человек сложный… Я не удивлюсь, если узнаю, что он потомок каких-нибудь дварфов. Уж больно скверный у него характер. Да и прижимист изрядно. Попил он нашей кровушки в тот раз…
– Были проблемы с оплатой?
– Нет, – покачал головой Ганс. – С этим как раз у ван Клаусена никогда проблем не было. У него репутация человека слова. И он ей очень дорожит.
– Тогда я не совсем тебя понимаю.
– Скажу так, – поморщился Ганс, подбирая правильные слова. – Если сунуть ему палец в рот, без руки можно остаться. Перед тем как заключать с ним контракт, надо очень внимательно перечитать все, что в нем написано. В общем, с Альдриком ван Клаусеном всегда нужно держать ухо востро. Иначе не заметите, как за те же деньги он спросит с вас в два раза больше. А начнете возмущаться, так он вам перед носом контрактиком помашет, где ваша подпись стоит, мол, здесь все записано…
– Он говорил, что ему от меня понадобилось? – спросил я.
– Сказал, что у него к вам деловое предложение, – пожал плечами Ганс. – Изложить мне суть дела более детально он отказался. Я же говорю – у ван Клаусена очень сложный характер.
– А сам что думаешь? Есть какие-то соображения?
– Нет, – покачал головой Ганс.
– Что же, – вздохнул я. – Хватит его мариновать… Завтра встречусь с ним.
– Добрый день, ваше сиятельство! Благодарю за то, что уделили мне свое время. Обещаю, что постараюсь отнять его у вас как можно меньше.
Замерший передо мной в почтительном поклоне пожилой человек был невысокого роста, но при этом размер его сапог был даже побольше, чем у Сигурда.
Кряжистый, крепко сбитый, с широкими ладонями – меньше всего он напоминал мне часовых дел мастера. Правда, когда я взглянул на него в истинном зрении, все встало на свои места. Бурая энергосистема, которая подпитывалась из десятка крудов, искусно встроенных в амулеты, ясно давала понять, что передо мной маг-артефактор. Ранг – медиус, буквально в шаге от перехода на новый уровень.
– Время в моих руках – совершенство в каждом мгновении, – процитировал я девиз торгового дома «Клаусен и сыновья». – Так кажется?
– Ваше сиятельство, вам удалось меня удивить! – серые, широко посаженные глаза ван Клаусена слегка расширились. – И мне льстит ваша осведомленность.
Несмотря на дружелюбный тон и доброжелательную улыбку, во взгляде Альдрика ван Клаусена я увидел лед, а еще презрение. Которое он, если и пытался скрывать, то делал это без особого желания. Очередной местный магнат, что считает меня бастардом-выскочкой.