Тени Авалона

Над головой раздался шорох. Огромные почтовые вороны Службы Вольных Ловцов спали на насестах. Это значит, что она под самой крышей, на вершине Башни.

Дженни поглядела в бойницу, не разбирая деталей, – море сплавилось в единый золотой слиток, и ей тоже хотелось стать его частью – чтобы ни о чем не думать, оживать и замирать с ходом солнца и только петь изменчивую песню цвета в ответ на касания его лучей.

Глава девятнадцатая

Она плыла по звездной дороге, между кипящих лазурью и золотом облаков, алмазная пыль выстилала путь. Сферы из хрусталя и серебра вращались над ней, и оттуда тек несмолкаемый шепот:

«Одни называют это молочной дорогой. Другие – соляным путем. Кто-то – хребтом Имира, кто-то Небесным ясенем [50] . Ось мира, его сердцевина, ныне она расколота. Ты видишь?»

Дженни видела – глубокая трещина, мировая прореха делила сияющую ткань пространства на две части. Одна часть светила как солнце, другая – как луна.

«Прежде мир был одним, прежде мир был един, а теперь он расколот, и ни одна из половинок не существует полностью…»

«Не понимаю», – шепнула она. Это странное чувство, когда ты спишь и понимаешь, что ты спишь, давно уже не оставляло Дженни, но только сейчас она осознала, что это были не просто сны. Она путешествовала по Дороге Снов.

50

Хребет Имира, Небесный ясень – в скандинавской мифологии мир был создан из тела ледяного великана Имира, из черепа был создан небесный свод, из крови – море, хребет же пошел на создание Млечного Пути. Небесный ясень Иггдрасиль – дерево, которое растет в трех мирах: Верхнем, где живут боги, Среднем, где живут люди, и Нижнем, где обитают демоны и чудовища.

«Теперь мир – как мужчина и женщина. Только вместе они могут быть большим, чем они сами… Земли Скрытые и земли Внешние».

Девушка опустила глаза. Она плыла высоко над землей: сверкающие пятна городов, пульсирующие вены автострад и капилляры местных дорог. Горячие огоньки домов.

Внешние земли готовились ко сну.

Радужное цунами опоясало землю – от края до края выгнутого земного диска, и на картину этой жизни лег поверх призрачный облик жизни Той стороны. На месте пашен встали леса, на месте карьеров и заводов – горы и долины, на месте громадных городов – высокие белые замки. Моря, небеса, недра расцветились хороводом призрачных теней – жители Скрытых земель заполнили мир.

«Так было раньше. А ныне мир расколот».

Звездный шепот, небесная шелуха сыпалась сверху, все больше заполняя ее, ее дух блуждал по небесным тропам.

«Плотью Имира мир сотворен, и все причастно ей, – шептали звезды. – Люди смотрят и не видят, слушают и не слышат».

Что-то горячее толкалось у нее в кармане.

Дженни вытащила глиняную табличку – она билась как живое человеческое сердце, багровый свет вытекал сквозь пальцы, стершиеся символы пламенели в кровоточащей ткани. Дженни поднесла ее к лицу, чтобы прочесть их…

Она проснулась, сорвала с себя простыню. Какие странные сны стали ей сниться в последнее время. Полежала, слушая утреннюю тишину. В их покоях никого не было.

После их разговора дед опять исчез, оставив записку:

«Миа кара. Я вынужден отлучиться по делам на несколько дней. Пожалуйста, развлекайся, гуляй по острову, считай почтовых воронов, собирай золотой янтарь, только не заплывай за буйки – во всех смыслах! Тадеуш тебе поможет.

Твой дед.

P.S. Я люблю тебя».

И что теперь делать? Как быть?

Сначала она бесцельно бродила по Башне. Пыталась уложить в голове все, что рассказал Марко, примириться со всем, что узнала.

Был бы здесь Арвет, она бы все проблемы ему вывалила. А он бы слушал с привычным непроницаемым видом, а потом выдал что-нибудь эдакое… и они бы посмеялись, и разом тяжесть спала с плеч. Но Арвета не было, и быть не могло – она сама отсекла этот кусок жизни, и возврата нет.

«И хорошо, что уплыла! – одернула себя Дженни. – Иначе бы и он во все это вляпался: Видящие, колдуны, Дикая Охота. Хватит и того, что Арви из-за меня пулю схватил. Пусть он будет жив. Пусть уцелеет. Элва права – я приношу людям несчастье».

…Дженни умылась, доплелась до стены, устало дернула за шнур вызова кухонного лифта – обнаружилось и такое устройство в их покоях, очень похожее на встроенную в стену духовку в викторианском стиле.

Лифтовая шахта вела прямиком к кафе Сирены. Дженни даже не пыталась сообразить, как такое возможно. Просто дергала за шнурок, приезжал поднос с кофе и свежими круассанами. Дергала – и лифт увозил посуду. Если бы все в жизни было так просто.

Дожевывая круассан, она взглянула на сверток с вещами, которые прислала Германика, и кусок встал в горле.

Когда пришел Тадеуш, она была как никогда близка к краю. Во всех смыслах.

– За что она так со мной?

– Ты о чем? – Тадеуш застыл в дверях вопросительным знаком.

– О Германике. Я понимаю, она с давних пор сохнет по деду и, наверное, не очень любит маму, но я же ей ничего не сделала.

Тадеуш издал глубокомысленный звук и почесал локоть.

– По-твоему, в этом можно ходить?

Очередной наряд от Германики валил наповал. На сей раз это была кофточка с широкими плечами тошнотворного коричневого цвета с искрой и юбка-тюльпан.

– Ну, дырок нет…

Вода в чайнике у камина начала булькать. Это был плохой признак, учитывая, что камин погашен.

– Мысль! – резво поднял длинный палец пан Вуйцик. – Тебе понравится.

– Какая?

– Мы едем за обновками. В магазин.

– Тадеуш, это не ты, – сказала Дженни. – Тебя эльфы подменили. Тебе же, кроме книжек из Мимировой библиотеки, ничего не надо.

– Возможно, – согласился зверодушец. – Тем более надо этим пользоваться, а то вдруг подменят обратно. У меня и наличность есть.

Он потряс холщовым мешочком. Внутри с глухим стуком перекатывались авалонские жемчужины.

– Тебе дед дал, да? – Дженни уперла руки в бока. – Сказал, чтобы сводил девочку в парк на аттракционах покататься, она про все печали и забудет? У, трус! Вместо того чтобы самому расхлебывать, заставляет тебя отдуваться.

– У него срочные дела, он просил меня…

– У него все дела срочные, – разгневалась Дженни. – Если бы ты только знал, какая у меня семейка, Тэд!

– Так что, никуда не идем?

– Идем! А куда, собственно? В какой-нибудь королевский гардероб?

– Ты почти угадала, – улыбнулся Тадеуш и разломил табличку.

* * *

«Остров Королевы Медб! Самое обворожительное место на Авалоне, самое летучее, самое непредсказуемое – как погода у Башни Дождя, потрясающее, как дворец Великого Совета Магуса. Здесь ни одна лавка не похожа на другую, но все они ждут вас, чтобы преобразить ваш облик. Никто не покидал остров Королевы недовольным. Шиньоны и бутоньерки, корсеты и кринолины, накидки из шкур пещерных львов с нефритовыми фибулами и набедренные повязки, инкрустированные слезами неба, шелк и бархат, вельвет и лен, шерсть и хлопок! Здесь лучшие ткани Скрытых и Внешних земель, здесь величайшие мастера меж людей и фейри, паладины портновских ножниц, магистры мела и иглы, маги кроя и шитья. Здесь одеваются все герои!..»