Тени Деймона: Шаг в неизвестность

— Шеф, живой? — Селлас рывком поднимает меня с земли. — Давай, последний рывок остался. Я собрал всех уцелевших наших. Руководи.

Обвожу взглядом небольшую горстку людей. Человек двадцать. Некоторые ранены. Остальные так и остались лежать на поле перед крепостью. Потом. Все потом.

— Сначала надо вырубить глушилку, чтобы восстановить связь и понять, что с Беньяртом и беломордыми. Валим тарелку! Все, кто с ракетометами — в центр, остальные прикрывают. Готовьте гравигранаты, за мной!

И рванул в пролом. Прямо следом за дымящимся, но все равно продолжающим ползти вперед «Марком».

Сзади раздается рев солдат и топот десятков ног. А впереди уже ждет враг. Внезапно БТР замедляется. Миг. Другой. Третий. Корпус машины охватывает вспышка оранжевого света, а гудящее от выстрелов и воя сирен марево, повисшее над базой, на мгновение разрывает глухой раскатистый грохот. Машина встает намертво. Одно из орудий валяется рядом. Другое безвольно повисло. Из дыры в башне валит густой дым.

— На крыше барака! — орет Селлас, но я и сам уже вижу, откуда тянется инверсионный след снаряда, а руки сами собой вскидывают винтовку. А наймит уже выцеливает наш отряд. Теперь решают все доли секунды.

Внезапно голова бойца с гранатометом взрывается красным фонтаном, а на крыше барака появляется группа солдат в черных скафандрах. Значит беломордые все еще живы и ведут бой. Хорошо.

— Давай, давай, шевелись! — ору я, оббегая остов «Марка», на ходу пытаясь понять, откуда лучше вести обстрел радиолокатора. Впереди на улицу выбегают несколько местных защитников. Гул винтовки. Короткая очередь. Пули лишь высекают искры на пластинах их скафандров. Дерьмо. Даже визоры шлемов, и те прикрыты броней. Сбоку раздается хлопок нарукавного гранатомета. Затем еще один. А в следующее мгновение на нашу группу обрушивается шквал игл.

Боец, бежавший справа, внезапно останавливается. И начинает медленно заваливаться на землю. В бронестекле, прикрывавшем лицо, две крупные дырки. Но пули летят уже куда-то в сторону, а тела наёмников отрывает от земли и начинает медленно, но верно сжимать в два небольших кровавых комка. Мгновение. И ошметки разлетаются по округе. А ноги уже сами несут меня вперед.

Угол командного центра. Если за него завернуть, то тарелка окажется в зоне прямой видимости. Оборачиваюсь. Осталось всего четыре гранатометчика. На одну попытку. Не больше. Значит надо действовать наверняка.

— Значит так, — слова с трудом и хрипом выталкиваются из пересохшей глотки, — нам надо прикрыть ручную артиллерию огнем на подавление. Как только выходите из под прикрытия здания, пускайте гравигранату и тут же начинайте стрелять по всему, что движется. Игл не жалеть. Все ясно?

— Да, — ответил за всех Селлас.

— Тогда пошли.

Рывок. Хлопок нарукавного гранатомета. Руку чуть подбрасывает. Еще один. Рядом уже гудят винтовки, поливая улицу и окна домов вольфрамовым дождем. Пули летят и в ответ. Боец, бегущий сразу за мной, внезапно останавливается и, хватаясь руками за кровоточащий бок, начинает медленно оседать на землю. Попали между пластинами. Хлопок мухобойки. И еще у одного взрывается грудная клетка. Голова и одна из рук отлетают в разные стороны. Зараза, нас тут всех сейчас перещелкают.

— Ракеты! Сейчас!

Гул. Над головой появляются четыре инверсионных следа. Затем еще. И еще. Первые уже достигли цели, и основание тарелки окутывается красновато-оранжевым облаком взрыва. Оно растет, и массивная железная конструкция начинает под собственным весом медленно кренится в сторону. Получилось.

— Назад! Все назад! — кричу я, но бойцы и сами уже поняли, что стоять на открытом пространстве самоубийство. Шаг. Другой. Третий. Мимо проносится дымящийся «Шеннехт». Теплоотводники на пушках уже раскалились добела, но водитель все равно продолжает поливать округу молниями, буквально выжигая огневые точки противника. Ну, сейчас он этим уродам покажет.

— Алекс, твоя там как? — раздается в ушах голос Беньярта. Глушилка все-таки перестала работать. Как и их передатчики дальнего действия.

— Повалили тарелку, идем штурмовать штаб, — ору я, пытаясь перекрыть гул работающего дугового орудия.

— Ми захватить космо… — его слова тонут в грохоте взрыва, раскатывающегося по улице. Серый корпус танка братства с гулким лязгом падает на асфальт, а из его башни начинает валить черный дым. Техника все-таки не выдержала нагрузки. Дерьмо.

— Держитесь! Сколько сможете.

Теперь все зависит от нас. Остается только надеяться на то, что командир наймитов находится сейчас в штабе. Захватим его — и защитники базы сложат оружие.

— Остались у кого эми-гранаты?

— У меня, — вперед выбегает один из бойцов, — две штуки.

— Погоди, — я отбежал чуть в сторону и длинной очередью высадил два окна. От одиночной пули бронестекло еще могло спасти, но под таким напором поддавалось даже оно. — Херачь гранаты туда. Остальным — приготовить антигравы!

Два коротких хлопка. Мгновение. Другое. Третье. Яркая вспышка света, охватившая нутро здания. Ноги отрываются от земли, а руки уже вовсю вдавливают спусковой крючок, заливая оконный проем десятками игл. Если внутри кто и остался, ему не выжить.

Под стальными ботинками хрустит выбитое стекло. Впереди маячит открытый дверной проем. На пороге лежит неподвижная туша робота-защитника. Видать, накрыло разрядом. В коридоре лежат еще двое. Люди. Системы костюмов полностью отключились, но бойцы внутри все еще живые. Выстрел. Другой. Третий. Теперь точно не встанут.

Так, надо найти командира.

— Сел, бери половину людей и прочешите западное крыло! Как понял?

— Вас понял, босс!

— Остальные — за мной!

Бежим вперед, по пути высаживая все двери в боковые комнаты. Здание почти пустое. Большая часть наймитов все еще ведет бой на улице. Коридоры сменяются просторным залом с кучей какого-то странного оборудования. В дальнем конце двое солдат тащат тяжелую мобильную турель, которая прямо на их руках начинает медленно разворачивать орудия в нашу сторону.

Палец вдавливает спуск. За спиной раздается гул еще нескольких винтовок и наймиты, роняя на бок турель, падают на пол, отползая за укрытия. Дагор! Некогда с ними разбираться.

— Гравигранаты, живо!

Рядом слышится несколько хлопков. Вейм со своими бойцами. Надо же, живой еще. Тела наемников отрывает от пола и начинает медленно скручивать. Опрокинутая на бок турель тоже поднимается. И в следующий момент, когда кровавый шарик забрызгивает всю комнату красными брызгами, падает. Падает на фиксирующие манипуляторы.

— Ложись! — крик сам по себе вырывается из моей глотки, а тело уже летит за ближайшую стойку с какими-то странными приборами.

Над головой свистят пули. Несколько солдат не успевают уйти с линии огня. У двоих пробиты визоры. Третий держится обрубок руки и орет. В следующую секунду град пуль сносит и его. Дерьмо! И ЭМИ-гранат не осталось. Придется самому разбираться.

— Не высовывайтесь! — кричу я, а сам уже короткими перебежками от стойке к стойке побираюсь в дальнюю часть зала. Турель бессмысленно и беспорядочно продолжает поливать все вокруг себя потоками игл. При такой интенсивности огня у нее боезапаса хватит минут на десять. Но у нас нет и их.