Тени и зеркала

— Искусная работа. А из чего это?

— Как из чего? — Уддин не понял вопроса. — Это голова волка, я же говорю. Конгвар… То есть, король Конгвар как-то убил его на охоте и преподнёс госпоже. Иногда она мастерит чучела. Ну, для развлечения.

— О… — только и смог произнести Ривэн. — Знаешь, пожалуй, ты прав, пойдём. Мне что-то нехорошо.

* * *

Зима настала суровая — казалось, что альсунгцы привезли морозы с собой. Из своих мрачных краёв, где ночи тянутся дольше дней, а песни и сказки всегда кончаются смертью.

Постоялый двор «Зелёная шляпа» на обочине одного из торговых трактов, ведущих к Хаэдрану с юга, занесло снегом по самые окна на первом этаже. Впрочем, хозяин гостиницы — высокий огненно-рыжий человек с вечной щетиной — почему-то расчищал его собственноручно, без жалоб и ворчания. Сосульки над входом он тоже сбивал сам, улыбаясь их весёлому звяканью, а потом шёл на кухню — присмотреть за обедом для постояльцев, или протопить комнаты, или проверить счета. Дел всегда хватало.

Хозяин «Зелёной шляпы» обосновался тут очень давно. Никто не знал точно, откуда он и сколько ему лет — даже имя забылось. Зато ярко-зелёная охотничья шапка на рыжей макушке легко подарила и прозвище ему, и вывеску его заведению. «Зелёную шляпу» знали все — как большой, гостеприимный дом, где самые чистые комнаты и самая сытная еда во всём Ти'арге. Её дубовые двери были открыты круглыми сутками — для выходцев из всех королевств, от лордов до бедняков.

Даже начавшаяся война почему-то миновала «Зелёную шляпу». Альсунгские войска как-то удачно обошли её, стоявшую далековато от Хаэдрана и гор, на границе с богатым югом. Остались на севере или двинулись дальше, обойдя этот участок тракта аккуратной петлёй. Никто не задавался вопросом, почему так случилось, но местные крестьяне, фермеры и рыбаки кивали одобрительно. «Зелёная Шляпа знает своё дело», — говорили они. Зелёная Шляпа только улыбался да изредка невинно шутил.

Сюда-то и подался Ривэн в бега, вместе со своим безрассудно добытым сокровищем, под чужим именем и в новой одежде. В «Зелёной шляпе» он сидел уже третий день — тише воды, ниже травы, — размышляя, что делать дальше. В Хаэдране его, конечно, ищут — а может быть, и в окрестностях. Зависит от того, насколько дорога королеве Хелт диадема… А судя по тому, что она вообще не привезла из Альсунга других украшений, — очень дорога.

Ривэн поморщился, грея замёрзшие руки о кружку с травяным чаем. Он только что пообедал и сидел в общем зале, тщетно пытаясь сосредоточиться. Нужно найти ювелира или хорошего кузнеца, который сможет раздробить диадему на кусочки для продажи или переплавить в слиток. Нужно найти способ вернуться в Дорелию (а пересечь границу живым ему теперь будет трудновато). Или купить место на корабле — но ближайший порт в Хаэдране, а туда он не вернётся ни за какие сокровища. Или…

Но думать ни о чём не хотелось. Хотелось просто любоваться то мглистыми, то сияющими глубинами камня — что Ривэн и делал, как только запирался в комнате. Чудесный камень словно поглотил его душу — страшно было даже представить, что придётся его продать. Это был первый раз в жизни Ривэна, когда счастье обладания украденной вещью перевешивало азарт от самого дела.

В зал спустились ещё двое — похоже, новые постояльцы. Тихо переговариваясь, сели за стол в углу. Народу здесь было вообще немного (естественно — время такое), так что Ривэн присмотрелся к ним с невольным интересом. И чуть не выругался восхищённо — по-дорелийски и вслух, — когда понял, кого видит.

«Гном! Бездна, настоящий гном!..» Ривэн не был уверен, что они вообще существуют — карлики из Старых гор; даже лорд Заэру упоминал их разве что в шутку, а умнее лорда Заэру на свете никого нет. А тут — пожалуйста; сидит преспокойно, прямо перед ним, и с аппетитом уплетает цыплёнка. Рыжевато-коричневая, прямо роскошная борода, дорожная кожаная куртка — самая заурядная, но под ней наверняка кольчуга. Ривэн, как Коготь (ох, бывший Коготь…), привык на глаз определять такие вещи. Лицо круглое и скуластое, хотя бледные щёки ввалились, а руки — явно не руки громилы-воина. А главное — ноги: Ривэн с трудом удержался от улыбки, когда заметил, что гном болтает под столом пятками, не дотягиваясь ими до пола.

Его бледный темноволосый собеседник был, увы, человеком — просто путником, беженцем или торговецем, каких полно сейчас на дорогах Ти'арга. Или не совсем?… Ривэн пригляделся к нему — к строгому тонкому профилю, длинным пальцам в перстнях-амулетах, складкам чёрного плаща, небрежно брошенного на спинку стула… Почему-то его охватил холодок. Нет, не простой путник. До ужаса не простой.

У простых не бывает такого вкрадчивого, одновременно мягкого и стального голоса, который с идеальным выговором скупо роняет ти'аргские слова. Не бывает у них такого высокого лба и аскетично-тонких губ — тем не менее, не аскетично искусанных. Не бывает неприметного, но с явным знанием дела выбранного ножа на поясе — рядом с маленьким зеркальцем, какие носят Отражения. Они не сплетают пальцы во внезапной задумчивости, чуть подавшись вперёд и глядя в пустоту — с серьёзным, требовательным прищуром, будто решая сложную задачку в уме.

Не бывает таких простых. Ривэн сам был из простых — и поэтому знал, какими они бывают.

Может, по той же причине он даже не удивился, когда обнаружил, что незнакомец в чёрном уже подошёл к его столу. Как-то очень незаметно он оказался здесь — одним гибким, бесшумным движением. Слегка улыбнулся вежливо, даже не размыкая губ, — но Ривэну почему-то вспомнилась волчья голова в спальне Хелт. Наверное, у этого такие же зубы — белые и острые.

«Проклятье, да что со мной?…»

— Добрый день, — он поздоровался по-дорелийски, совсем без акцента. То, что он сразу узнал в Ривэне дорелийца, тоже почему-то не удивило. Такой должен узнавать всё. — Я могу Вас побеспокоить?

Гном следил за ним со своего места — готовый, видимо, в любой момент вскочить и умереть за своего господина в случае чего. Ну, или убить. В том, что гном — слуга человека в чёрном, Ривэн не сомневался. Как ведут себя хозяева и слуги, он как-никак тоже знал.

— Конечно. Присаживайтесь, — как во сне, ответил Ривэн. Трещать и острить, как обычно, ему не хотелось. Хотелось только подчиняться этому странному голосу — и предугадывать, что будет дальше.

Незнакомец сел напротив. Он был очень строен, но тощим не выглядел, — и, однако, стул даже не скрипнул под его весом. Внезапно Ривэн понял, кого он напоминает: тень. Царственную, хищную тень, которая вдруг решила заглянуть в «Зелёную шляпу».

— Не буду расспрашивать об имени и роде занятий — Вы тоже, если не ошибаюсь, путешествуете инкогнито, — начал незнакомец. От этой прохладной, подчёркнутой любезности Ривэну было не по себе — с ним никто так не говорил, кроме леди Синны… Да, возможно, есть нечто общее в этих двоих; однако он нутром чуял, что незнакомец — рыба куда крупнее. — Но у меня есть единственный вопрос, и я, если позволите, задам его напрямую.

Ривэн кивнул, понимая, что ответа от него пока не требуется. Незнакомец смотрел на него в упор — и от его взгляда хотелось испариться. Или, может, стать букашкой под этими сапогами из дорогой кожи.

Ривэн по привычке задался вопросом, сможет ли его обокрасть. И, озвучив про себя очевидное, торопливо отпил ещё глоток чая — так холодно стало внутри.

О боги, да он просто умрёт, если попытается. Так быстро, что не почувствует. Ну, или медленно — по настроению человека в чёрном. Вот невезуха.

— Мы с другом остановились здесь вчера вечером, и я заметил у Вас одну вещь. Простите — проходил мимо Вашей комнаты, дверь была приоткрыта… Вы понимаете, о чём я говорю?

Ривэн снова кивнул.

Глаза у незнакомца были синие — такие яркие, что это казалось неправдоподобным. Почти до черноты. В общем, глаза как глаза — большие даже, с красивым разрезом, — но заглядывать в них было страшно. Ривэн и не заглядывал.

— Могу я узнать, откуда у Вас эта вещь?

Ривэн обречённо понял, что не может — просто не способен — соврать ему. В буквальном смысле не повернётся язык.

— Из… Из Хаэдрана.

— А точнее? — мягко спросил незнакомец. «Да ты же всё знаешь, — с тоской подумал Ривэн, мечтая убежать и всё больше прирастая к месту. — Зачем меня мучаешь?»