Тени и зеркала

— Я… Я одолжил её. Обменял.

Собственно, почти и не враньё…

— Нет, — незнакомец спокойно качнул головой. — Вы украли её. И я догадываюсь, у кого. Я заметил на этой вещи особый знак — авторское клеймо мастера… Моего друга. Покойного. Вы могли взять это у единственной в мире женщины.

Ривэн молчал.

— У женщины родом из Альсунга, — надавил незнакомец, выразительно приподняв бровь. Он был по-прежнему спокоен, но Ривэн ощутил невысказанную угрозу — точно шипение змеи за безобидными словами.

Он вздохнул и встал.

— Я покажу Вам эту вещь, если Вы не возражаете… Милорд, — обращение Ривэн добавил, повинуясь порыву, и с удовольствием пронаблюдал, как по непроницаемому лицу скользнуло — на миг, не больше — беспокойство. — Простите, я просто подумал, что Вы не можете быть меньше, чем лордом…

— Ошибаетесь, — вместе они двинулись к лестнице, и краем глаза Ривэн увидел, как человек и гном обменялись быстрыми жестами. «Всё в порядке? — Всё в порядке». Он прямо спиной ощутил, что незнакомец улыбается — не радостно и даже не насмешливо, краешком губ. — Я не лорд.

«Ну да, конечно, — с досадой подумал Ривэн. — Тогда я не вор».

В то же время он догадывался, что этот человек мог и не соврать — не опуститься до лжи такому, как он. Пока Ривэн возился с ключом, упорно пытаясь воткнуть его в скважину не той стороной, над верхней губой у него выступил пот. В голове всё мешалось; он запоздало сообразил, что не доплатил за чай Зелёной Шляпе…

— Вот она, — сказал он, трясущимися руками извлекая диадему из-под кучи тряпья. «Забирай её и уходи, ради всех богов. Не хочу знать, что тебе надо. Не хочу знать и твоего имени, господин волшебник».

Незнакомец взял диадему бережно, точно боясь сломать, и мизинцем указал Ривэну на маленькое углубление возле самого камня. Ривэну оно казалось частью орнамента на серебре, но теперь он видел отличия. Крошечный знак — буква? руна? — и едва заметное углубление. «Но как, проклятье, он увидел её от двери?…»

Это невозможно. У людей не бывает такого зрения. Скорее всего, даже у колдунов. Ривэн помнил, как близоруко щурился Линтьель, разбирая мелкий почерк лорда Заэру.

Хотя — теперь возможно, видимо, всё. Незнакомец нажал на углубление, и прозрачный камень легко отошёл от оправы, скользнув ему на ладонь. Ривэн тихо охнул — а он-то сколько дней ломал голову…

Внутрь, в серебряное углубление под камнем, был искусно вправлен маленький кусочек стекла. Потайное зеркало — гладкое и ясное; ровно на таком расстоянии, чтобы грани не повредили поверхность. Незнакомец побледнел (хотя сильнее, казалось, уже некуда) и приложил костяшки пальцев к виску, будто от резкой боли. Другой рукой он ещё крепче сжал диадему.

— Вы позволите? — пробормотал он, явно только что вспомнив о присутствии Ривэна, и, не дожидаясь ответа, отошёл в дальний угол комнаты. Там привалился к стене плечом и, прикрыв глаза, словно в полусне, коснулся стекла камнем…

Увидев его лицо в следующие несколько секунд, Ривэн решил, что не должен находиться при этом. Он совершенно не понимал, что именно происходит и что незнакомец видит там, в этой стекляшке, — зато понимал другое: случайно он оказался рядом с чем-то безумно личным и таким важным, что это и словами не описать. Он отвернулся, чтобы не видеть мгновенную смену выражений на чужом лице — обнажённую боль, от которой дрожал и наливался жаром гостиничный воздух. Один раз Ривэну показалось, что он услышал имя — даже не шёпотом, а одним движением сухих губ: «Фиенни…» И ещё какие-то слова на непонятном языке. Дрова в камине вдруг вспыхнули сами собой — пламя жадно рванулось к дымоходу.

Потом раздался невнятный звук — то ли вздох, то ли стон, — и всё закончилось. Ривэн боязливо обернулся: незнакомец уже был спокоен, как прежде, и вертел камень с диадемой в своих нервных пальцах.

— Сколько Вы хотите за неё?

Ривэн не поверил своим ушам.

— Что?…

— Сколько Вы хотите за диадему? — нетерпеливо повторил человек. — Вместе с камнем, разумеется. По отдельности они для меня бесполезны. Ти'аргскими монетами, дорелийским золотом, кристаллами Альсунга… Как угодно.

— Ничего, милорд, — в ужасе заверил Ривэн, не успев даже толком подумать. — Что Вы, ничего. Окажите мне честь… У Вас явно на неё больше прав. В память о Вашем друге…

Он сам не понимал, что несёт, и вообще был в каком-то полубреду. «Проклятое королевство, проклятое место… Проклятая магия».

Незнакомец горько усмехнулся.

— Вы даже не представляете, насколько правы… Что ж, спасибо. Я этого не забуду.

И человек в чёрном, не прощаясь, тихо растворился в полумраке за дверью. Ривэн молча смотрел ему вслед.

ЭПИЛОГ

Долина Отражений. Дом учеников

…Пальцы всё ещё плохо слушались большеголового человека с копной соломенных волос, но он старался. Согнувшись над чистым листом, он с наслаждением вдохнул его запах — ни на что не похожий. Так пахнет настоящая жизнь.

Обмакнул в чернила перо. Замер, вслушиваясь.

Знал ли мастер Нитлот, что подарил ему, когда научил писать? Вряд ли.

«Немой» — так прозвали его Отражения. Совсем как в родной деревне — даже привыкать не нужно. Но про себя он всегда добавлял: «Немой Летописец».

Соуш знал своё предназначение. Соуш знал, кому должен служить.

Прижав лист пятернёй, он медленно вывел: «Жизнеописание Альена Тоури, волшебника и лорда Кинбраланского». И, подумав, приписал ниже: «История Великой войны».