Тени исчезают в прошлом

— Нет, солнышко, я не хочу чилийское! Может, возьмем французское? — услышала она капризный голосок, проходя мимо полок с вином. — А еще я слышала, что в этом году австрийское белое тоже очень даже ничего. Только непременно сухое.

— Мне все равно, — услышала она до боли знакомый, родной голос. — Если хочешь вина, бери. Я в этом все равно ничего не понимаю.

— Как же так, котик? Ты разве не составишь мне компанию?

— Знаешь, я как-то больше пиво люблю.

— Фу, гадость какая! Нет, сегодня мы как-нибудь обойдемся без пива. Мне дали посмотреть новый фильм Кустурицы. «Жизнь как чудо», слышал?

— Этому фильму уже почти десять лет.

— Ты смотрел?

— Конечно, смотрел. Может пойдем уже?

Полина сделала пару шагов вперед и взглянула в зеркало, висевшее напротив. Так и есть, слух не обманул ее. Митька Воронцов. Он стоял в следующем проходе, держа в руках большую красную корзину, нагруженную всевозможными деликатесами. А рядом с ним стояла девушка. Полина могла видеть ее только со спины. Белоснежное пальто в пол, мягкий кашемировый шарфик и светлые замшевые сапожки на тонком каблучке, не знающие, что такое лужи и грязь. Черные, как смоль, волосы были небрежно подколоты, но за всей этой небрежностью угадывалось профессиональная рука мастера. Девушка холеным ноготком указывала Митьке то на одну, то на другую этикетку и продолжала щебетать, щебетать… Митька легонько приобнял ее и слегка подтолкнул вперед. Полина почувствовала, как кровь бросилась ей в голову. Еще пара шагов, и они увидят ее. Ее, в заношенном пальтишке, шапочке-самовязке с дурацким помпоном, в дырявых сапогах и с убогим набором в тележке. Никогда! Полина зажмурилась и, то и дело натыкаясь на неторопливых покупателей, ринулась прочь. Горечь, слезы, обида подступили к горлу. Больше всего на свете она мечтала сейчас бросить все к чертовой матери и убежать, куда глаза глядят из этого проклятого магазина! Кое-как расплатившись, она засунула продукты в пластиковый пакет, заранее прихваченный утром, и что было сил, побежала к дому. Она бежала и чувствовала, что слезы заливают лицо, что еще немного, и она разрыдается, как ребенок. Лишь бы Дениса не было дома! Она мельком взглянула на окна: света не было. Слава Богу! Полина влетела в квартиру и, больше не сдерживая себя, заплакала горько, в голос.

Как же так?! Почему все так плохо и нескладно получается в жизни? Какие-то нелепые угрозы, любимая подруга в больнице, Денис с его театральными постановками, а вот теперь еще и Митька! И почему она до сегодняшнего вечера была уверена, что есть нечто незыблемое и постоянное, как день и ночь? Этим незыблемым был Митька Воронцов. Представить, что у него есть девушка, да еще такая красивая, она не могла. А может, просто не хотела? И вообще, почему ей можно, а ему нельзя? Разве не она первая оттолкнула его? Все это было логично. Митька красивый, успешный, одинокий мужчина. И с чего она взяла, что несмотря ни на что, он навсегда останется родным и близким ей человеком, тем самым другом, который по вечерам приносит «просто так» пряники?! Теперь он пьет чай (или вино? — чилийское, французское или австрийское, но непременно сухое!) в компании длинноногой брюнетки, которая называет его «котик». Полина включила холодную воду и брызнула себе в лицо. Глаза опухли, покраснели, тушь безобразными синяками растеклась по щекам. Прямо из-под крана хлебнув воды, она умылась с мылом и вышла в кухню. Где-то должна быть валерьянка. Надо успокоиться, иначе лишних вопросов не избежать.

Полина успела приготовить и пожарить котлеты, отварить макароны и даже выпить чаю. Дениса все не было.

«Может и хорошо. Лучше бы он не приходил сегодня. А еще лучше, если бы навсегда исчез из моей жизни!», — с ожесточением подумала Полина, и в этот момент в замке повернулся ключ:

— Полюшка, я дома!

III

Весна уже уверенно и по-хозяйски расположилась в городе. Солнце упрямо светило, словно торопилось наверстать упущенное, и, несмотря на то, что часы уже показывали половину восьмого, на улице было еще совсем светло. Теперь особенно стали заметны шершавые потеки и разводы на окнах кабинета. Вовка потер пальцем стекло со стороны улицы и поморщился — палец моментально окрасился в серо-черный цвет. Недолго думая, он вытер палец о джинсы — все равно стирать — и вновь набрал номер некой Сабуровой. Королев еще утром велел связаться с ней и побеседовать. Конечно, шансов на то, что эта самая Сабурова что-нибудь знает, почти не было, но Королев почему-то настаивал на встрече с ней.

— Макс, пойми, что если она только пару дней назад вернулась из-за границы, то к письму она отношения уж точно никакого не имеет, — убеждал его Вовка.

— Слушай, Емельяненко, не надо разговаривать со мной, как со слабоумным! Я сам все это понимаю, но мало ли? И потом, у нас пока нет вообще ничего, за что можно было бы уцепиться. Поэтому давай без лишних возражений.

Целый день Вовка пытался связаться с ней, но телефон упорно выдавал длинные нудные гудки. Однако в этот раз после первого же сигнала он неожиданно услышал приятный голос:

— Алло! Говорите, вас слушают!

— Добрый вечер, Ольга Львовна. Меня зовут капитан Емельяненко. Я веду расследование по делу о покушении на вашу знакомую, Елену Сергеевну Куприянову.

Последовала пауза.

— Какое еще покушение? Если это шутка, то это очень плохая шутка, — испуганно отозвалась его собеседница.

— Да уж какие могут быть шутки! Ваш телефон и адрес мне дала Полина Тимофеевна Колобова. Мы можем с вами увидеться?

— Боже мой, какой ужас! А что с Ленкой?

— Она ранена. Сейчас она в больнице. Так что насчет встречи?

— Да, конечно. Если хотите, то можете приехать прямо сейчас. Адрес знаете?

— Да, знаю. Буду у вас в течение часа.

«Если хотите» — смешно! — подумал Емельяненко, натягивая куртку. Конечно же, не хочу. Я хочу домой, где жена Катюшка уже приготовила вкусный плов, а в телевизоре ругаются смешные нелепые тетки, ищущие себе женихов с помощью всезнающего астролога и престарелой молодящейся свахи. Вовка обожал смотреть этот бред, потому что Катька ужасно смешно комментировала эти предсвадебные судороги. Но Королев как будто взбесился с этим делом. Сам день и ночь горит на работе, и всех остальных загонял, как Жучку хвост. Заглянув в «Яндекс», он понял, что выгоднее оставить машину и ехать своим ходом. Иначе он рисковал добраться до места только к утру.

Выйдя из метро, Емельяненко сверил адрес и прыгнул в желтую маршрутку, которая, как взбесившийся козел, подпрыгивая и дергаясь на дорожных ямах, в два счета доставила его к серому, двенадцатиэтажному дому. Дверь квартиры открыла красивая, очень эффектная блондинка, одетая в синие джинсы и белую трикотажную футболку с длинными рукавами, кокетливо обтягивающие идеальную фигуру. Широкий кожаный ремень подчеркивал безупречную талию, а на открытой длинной шее блестела тонкая золотая цепочка.

— Здравствуйте, это я вам звонил. Капитан Емельяненко, Владимир Романович, — представился он и предъявил удостоверение.

— Проходите, пожалуйста. Извините за беспорядок, просто я еще не успела окончательно обосноваться. Кофе хотите?

— Хочу, — сказал Вовка и прошел следом за хозяйкой на кухню.

На самом деле, Вовка больше всего на свете хотел не кофе, а поесть. В желудке одиноко бултыхался давешний чай с волглыми сушками, которыми его, как всегда, напоил Королев. Сегодня утром он безбожно проспал, и забыл дома приготовленный Катькой обед. Но он по опыту знал, что любые разговоры лучше всего идут под чашку чая или кофе, поэтому без возражений прошел за хозяйкой на кухню.

Она была так хороша, что Вовка невольно залюбовался ее легкой походкой и плавными жестами.

— Ольга Львовна, я вам целый день пытался дозвониться. Но безуспешно, — начал разговор Емельяненко, пристраиваясь на стуле.

— Знаете, эта разница во времени, перелет… В общем, я чувствую себя совершенно разбитой. Днем сплю, а ночью буду слоняться, как лунатик, — обезоруживающе рассмеялась она.

— Сочувствую, — понимающе покачал головой Вовка.

— Так что в конце концов произошло? — спросила Ольга, вытаскивая джезву и початую пачку кофе. — Я пока вас ждала, пыталась дозвониться до Поли, но она, как назло, не брала телефон. Оставила ей сообщение, однако пока — ни ответа, ни привета.

— Дело в том, что в квартире Колобовой два дня назад была тяжело ранена Куприянова Елена Сергеевна. У нас есть все основания считать, что преступник выстрелил в нее по ошибке, приняв за Полину.

— Стоп, стоп, — удивленно перебила его Ольга, — но Полю и Лену невозможно перепутать. Они совершенно не похожи друг на друга. Знаете, говорят же, что противоположности притягиваются. Так вот это про них. Они как солнце и луна. Ленка — яркая, дерзкая, смелая, а Полинка скромная, невзрачная, но до одури добрая. И потом у Ленки же рыжие длинные волосы.