Тени исчезают в прошлом

— Ничего у меня с ним не было и быть не могло, — ответила Марика с раздражением. — А что ты там говорила о деньгах?

— А, ну да, — Анке громко икнула в трубку. — Так вот, мой папахен в воскресенье встречается с новым партнером. Этот чувак, как я поняла, из России. Папаша уверен, что без переводчика им не обойтись, и тогда я сказала ему, что ты вполне можешь поработать на переговорах. Деньги неплохие. Соглашайся!

— Я, конечно, согласна, но я ведь не профессионал, — неуверенно возразила Марика.

— Так и заплатит он тебе не как профессионалу! — захохотала Анке. — Ты же знаешь, если можно сэкономить, то папочка никогда эту возможность не упустит. На том и стоит! Ну что, приедешь?

— Хорошо. Где и когда?

…Переговоры проходили в Мюнхене в небольшом, но уютном и безумно дорогом ресторане в центре города. Партнером отца Анке оказался довольно симпатичный мужчина, правда далеко не первой свежести, как определил наметанный и профессиональный глаз Марики. Его проницательные глаза за прозрачными стеклами очков в тонкой, почти невидимой оправе, всего на секунду задержались на ней, но в этот момент она вдруг почувствовала, что ее как будто просветили мощнейшим рентгеном. Однако с самого начала выяснилось, что в услугах переводчика герр Колобов вовсе не нуждается, так как совершенно свободно и почти без акцента разговаривает на немецком языке. Справедливости ради надо сказать, что герр Бихельмайер не стал лишать Марику гонорара и заплатил за доставленные неудобства даже немного больше оговоренной заранее суммы. Марика вежливо попрощалась и ушла. Остаток дня она провела в убогой квартирке родителей, а под вечер в сумочке вдруг ожил телефон.

— Здравствуйте, прекрасная Марика! Это Тимофей Дмитриевич Колобов вас беспокоит, — на чистом русском языке проговорил из трубки бархатный мужской голос. — Вы меня помните?

— Да, конечно, господин Колобов. Чем могу помочь?

— Ну, что вы, не надо так официально, мы все-таки уже не на деловой встрече. Кстати, можете меня поздравить. Переговоры прошли очень успешно. А по их окончании я попросил господина Бихельмайера дать мне номер вашего телефона. Надеюсь, это не слишком дерзко с моей стороны?

— Что вы, я очень рада! — Марика почувствовала, как сильно и громко вдруг забилось сердце. Щекам стало жарко, а по спине прошлась плавная горячая волна.

— Тогда разрешите мне пригласить вас в одно очень красивое местечко. Там не так пафосно и мы могли бы с вами немного пообщаться наедине….

* * *

…Не прошло и полугода, как Марика, несмотря на протесты родителей, бросила университет, вышла замуж и переехала в Вену. Единственное, на чем удалось настоять ее родителям, так это на том, чтобы она оставила прежнюю фамилию. Тимофей оказался довольно властным, но щедрым человеком. За год до встречи с Марикой он развелся с прежней женой, которая на протяжении многих лет так и не смогла подарить ему наследника. Пунктик «дети» был самым, пожалуй, неприятным для Марики во всей этой денежно-семейной эпопее. Тимофей мягко, но настойчиво заставил ее пройти все анализы, и только убедившись в том, что она способна родить, сделал предложение. Обзаводиться потомством сразу после свадьбы Марике вовсе не хотелось. Но удача снова обернулась к ней лицом. После двух лет неудачных попыток, Тимофей сам прошел обследование, и выяснилось, что его здоровье оставляет желать лучшего. Вердикт врачей был безжалостным: у него никогда не будет детей. Марика вздохнула полной грудью. Колобов не ограничивал ее свободу, денег хватало на все: и на машины, и на отдых в экзотических странах, и на самых дорогих косметологов и, конечно, на молодых красивых любовников. Тимофей безоговорочно доверял ей, никогда не проверяя СМС-ки и звонки, но подспудно Марика всегда знала: такой, как Колобов, измены не простит, поэтому никогда не теряла бдительности и старалась не давать мужу ни малейшего повода для ревности.

…Томас был ее новым инструктором по йоге. Молодой, загорелый, накаченный, он заводил Марику как никто другой до него. Рядом с ним она будто каждым нервом, каждой клеточкой своего тела чувствовала исходящий от него невидимыми волнами запах и энергию настоящего самца и теряла голову. Почти сразу после Рождества Тимофей в очередной раз отбыл в далекий Сидней, для подписания какого-то нового выгодного контракта, а она, повинуясь своим инстинктам и желаниям, недолго думая, заказала недельный тур на Шри-Ланку.

* * *

…Утро разбудило шелестом прибоя и мягкими лучами январского солнца, бесцеремонно забравшегося в щель между плотными тяжелыми атласными шторами. Марика с наслаждением потянулась и вышла на террасу своего бунгало. Плеснув в высокий прозрачный стакан минеральной воды, она устроилась в плетеном шезлонге и подставила лицо теплому соленому ветру, несущему с океана мелкую, едва ощутимую водяную пыль. Прошедшая ночь отдавалась приятной усталостью во всем теле, и она прикрыла глаза, вспоминая Томаса и то, что он делал с ней. В этот раз он превзошел самого себя. Холеный, как породистый жеребец, он, пожалуй, был самым лучшим из всех ее любовников, которые в последние годы сменялись так часто, что она иногда даже путалась в них. Сегодня последний день, уже завтра идиллия закончится, нужно будет снова изображать из себя любящую супругу, искренне сожалеющую о невозможности иметь детей. В последнее время Колобов раздражал ее ужасно. Кроме того он стал каким-то сентиментальным, а не так давно вообще ни с того ни с сего вдруг вспомнил, что когда-то давным-давно, еще в России, был женат и у него родилась дочь. Его навязчивое желание отыскать ее напугало и насторожило Марику настолько, что она даже было подумала отказаться от поездки с Томасом. Но по зрелому размышлению пришла к выводу, что вправить мозги мужу она еще успеет, а вот Томасом нужно пользоваться здесь и сейчас. Завтра, все это завтра, а сейчас… Она проскользнула в комнату и нырнула в постель.

Через пару часов, приведя себя в порядок, Марика, облаченная в купальник и ярко-красное парео [3] уже шла по берегу океана. Ноги утопали в мелком, горячем и нежном, как шелк, белоснежном песке; Томас нежно обнимал ее за плечи и шептал на ухо, щекоча своими мягкими настойчивыми губами.

— Фрау Шнайдер?! — Марика машинально оттолкнула от себя Томаса и невидящим взглядом поискала зовущего. В двух шагах от нее стоял… герр Бихельмайер, отец Анке.

— Добрый день, какая неожиданная встреча! Очень приятно! А где же ваш муж?

3

Парео — предмет женской одежды, прямоугольный отрез ткани, подвязываемый на бедрах в виде юбки, под мышками в виде платья или иным образом. Родина парео — Французская Полинезия, Таити.

В настоящее время парео часто входят в женский пляжный костюм.

В глазах нестерпимо защипало, как будто кто-то сыпанул ей под веки пригоршню песка, дыхание перехватило, а в уголке рта быстро-быстро задергался невидимый нерв.

— Добрый день, герр Бихельмайер. Тимофей сейчас в командировке, а это мой… брат Томас.

Ложь была такой неуклюжей, такой неприкрытой и наивной, что ее собеседник даже не попытался скрыть презрительную усмешку.

— Ну, конечно, брат! — многозначительно кивнул он.

Он еще пару секунд мерил презрительным взглядом Марику и ее «родственника», а потом, не говоря больше ни слова, отправился прочь.

* * *

…Все случилось в полном соответствии с пошлыми сценариями голливудских мелодрам. То, что последовало после этого, слилось для Марики в один непрерывный, липкий, бесконечный кошмар, похожий на дурной сон. Вся ее такая устроенная, сытая, безбедная жизнь, к которой она так долго и трудно шла, рушилась на глазах. Пропасть, в которую увлекало ее этим потоком событий была, казалось, бездонной, и летела она туда не имея ни малейшей возможности зацепиться. Было понятно, что упав, она обязательно разобьется, да так, что заново подняться уже никогда не сможет. Унижения, заверения в любви и преданности — все оказалось совершенно напрасным. Но самый страшный удар ожидал Марику впереди. У Колобова случился обширный инсульт. Врачи беспомощно разводили руками. Через сутки все было кончено…

* * *

На третий день после пышных похорон, Марике позвонил адвокат и попросил о встрече. Где-то в глубине сознания зашевелилась надежда: а может все совсем не так плохо? Может все, что происходит, даже к лучшему? Остаться богатой независимой вдовой — это вовсе не так дурно. В самом приподнятом настроении Марика явилась на встречу. Из-за стола поднялся пожилой сухопарый мужчина, облаченный в черный костюм и снежно-белую сорочку.

— Здравствуйте, фрау Шнайдер! Выражаю вам искренние соболезнования в связи с теми трагическими событиями, которые происходят в вашей жизни, — Марика опустила взгляд и промокнула несуществующие слезы крохотным белоснежным батистовым платочком.

— Меня зовут герр Миллер и я являюсь официальным представителем воли вашего мужа. Кофе? Чай?

— Воды, если можно, — еле слышно прошептала она.

Почти сразу, неслышно, в кабинете материализовалась секретарша. Разлив «Перье» по бокалам и поставив на стол тяжелую хрустальную пепельницу, она так же незаметно испарилась.

— Ну, что ж, я готов огласить вам последнюю волю покойного. Впрочем, много времени я у вас не отниму, так как завещание очень короткое и простое.

Марика затаила дыхание, стараясь не выдать ни жестом, ни мимикой своего нетерпения.