Тени истины

Насколько им было известно, у Костюма все еще находилась в заложницах сестра Ваксиллиума. Мараси мало что знала об этом – Ваксиллиум отказывался обсуждать детали.

Он с мрачным видом поднялся и направился к двери позади павших охранников. Распахнул ее и вошел; Мараси с Уэйном двинулись следом и обнаружили единственный труп, безвольно лежащий в мягком кресле посреди комнаты. Человеку перерезали горло, и кровь на передней части костюма напоминала толстый слой засохшей краски.

– Убит чем-то вроде длинного ножа или маленького меча, – сказал Арадель. – Что еще более странно, ему… вырезали язык. Мы послали за доктором, чтобы тот рассказал побольше о ране. Не понимаю, почему убийца не воспользовался пистолетом.

– Потому что в тот момент еще были живы охранники, – негромко пояснил Ваксиллиум.

– Что?

– Они пропустили убийцу. – Ваксиллиум смотрел на дверь. – Это был кто-то, кому они доверяли. Кто-то свой. Они позволили убийце войти в убежище.

– Или он просто слишком быстро прошел мимо них, – предположила Мараси.

– Возможно, – согласился Ваксиллиум. – Но дверь открывается изнутри, и ее не взламывали. Тут есть глазок. Винстинг впустил убийцу, а он бы этого не сделал, если бы охранники были мертвы. Он спокойно сидит в кресле – никаких следов борьбы. Видимо, кто-то, находившийся сзади, быстро резанул его по горлу. Или Винстинг не знал, что в комнате есть кто-то еще, или этому человеку доверял. А теперь присмотритесь, как лежат охранники снаружи. Все они были сосредоточены на ступеньках – значит ждали опасности именно оттуда. Они по-прежнему охраняли лестницу. Нутром чую, Винстинга убил кто-то из своих – тот, кого они сюда пропустили.

– Ржавь, – негромко выругался Арадель. – Но… ферухимик? Вы уверены?

– Ага, – подтвердил стоявший у двери Уэйн. – И это точно был не скоростной пузырь. Из них нельзя стрелять. Этих ребят убили быстрей, чем хоть один из них успел оглянуться. Вакс прав. Или ферухимик, или кто-то вычислил, как стрелять изнутри скоростного пузыря, – а мы весьма не прочь узнать, как провернуть такой фокус.

– Ферухимическая скорость движения объясняет и смерти от удара ножом в бальном зале. – Ваксиллиум поднялся. – Несколько быстрых убийств посреди хаоса перестрелки. Быстрые и хирургически точные удары – значит убийце ничего не грозило, несмотря на пальбу. Капитан Арадель, предлагаю вам собрать имена деловых партнеров и слуг Винстинга. Проверьте, не отсутствует ли здесь чье-то тело. А я займусь металлорожденными – стальные бегуны даже среди ферухимиков встречаются редко.

– А пресса? – спросила Мараси.

Ваксиллиум посмотрел на Араделя – тот пожал плечами:

– Мне не удержать это в секрете, лорд Ладриан. Слишком много людей замешано. Все узнают о случившемся.

– Ладно. – Ваксиллиум вздохнул. – Но я не могу отделаться от ощущения, что ради этого все и затеяли.

– Прошу прощения? – не понял Уэйн. – Я думал, все затеяли ради того, чтобы перебить этих ребят.

– Слишком много «ребят», Уэйн. – Ваксиллиум покачал головой. – Похоже на передел власти в городе. Были ли те люди наверху главными целями? Или это атака на губернатора собственной персоной, удар исподтишка по его Дому, некое послание? Сообщение губернатору Иннейту о том, что даже он не может уберечься от них…

Он отвел назад голову Винстинга и принялся рассматривать разодранный рот. Мараси отвернулась.

– Кто-то вырвал ему язык, – прошептал Ваксиллиум. – Почему? Что ты затеял, дядя?

– Прошу прощения? – спросил Арадель.

– Пустяки. – Ваксиллиум позволил голове трупа снова упасть. – Я должен отправиться к художнику, чтобы позировать для портрета. Вас не затруднит прислать мне сообщение, когда станут известны все детали?

– Пришлю. – Арадель кивнул.

– Отлично. – Ваксиллиум направился было к двери. – И еще, капитан…

– Да, лорд Ладриан?

– Приготовьтесь к буре. Это сделали не втихую; это сделали так, чтобы люди заметили. Это вызов. Кто бы ни стоял за случившимся, он не остановится на содеянном.

Часть вторая

5

Уэйн натянул свою счастливую шляпу Это была шляпа извозчика, похожая на котелок с широкими полями, но не такой, который готов лопнуть от помпезности. Кивнув своему отражению в зеркале, Уэйн вытер нос. Чихнул. Откладывать здоровье про запас он начал накануне, сразу же после того, как обнаружились все эти трупы.

В метапамяти, которую Уэйн носил в виде наручей, уже собрался неплохой резерв здоровья, и им можно было воспользоваться при случае. В последнее время много не требовалось, и похмельные дни Уэйн всегда проводил настолько больным, насколько мог, – все равно чувствовал себя ужасно. Однако с таким количеством мертвых важных шишек дела начали плохо пахнуть, и Уэйн забеспокоился. Вскоре придется прибегнуть к исцелению, и лучше увеличить запасы, пока еще есть такая возможность.

Впрочем, сегодня Уэйн не очень старался. Сегодня требовалась удача. Его так и подмывало назвать этот день худшим в своей жизни, но это точно было бы преувеличением. Худшим днем будет тот, когда он умрет.

«Но ведь я могу умереть и сегодня, – подумал Уэйн, застегивая пояс и засовывая дуэльные трости в ременные петли; при этом он то и дело вытирал нос. – Покамест ни в чем нельзя быть уверенным».

Всякому человеку суждено однажды умереть. Уэйн всегда находил странным, что так много людей умирает в старости, – ведь логика подсказывала, что всю свою жизнь они усиленно практиковались в неумирании.

Он не спеша вышел из комнаты, которую занимал в особняке Вакса, лениво подметил, что из кухни пахнет утренним хлебом. Уэйн был благодарен за комнату, хотя на самом деле оставался в ней лишь ради бесплатной кормежки. Ну и еще ради Вакса. Другу требовалась компания, чтобы не сделаться еще более странным.

Уэйн брел по устланному ковром коридору, где пахло полированной древесиной и избытком свободного времени у слуг. Особняк был милый, но вообще-то люди не должны жить в домах, способных постоянно напоминать о том, до чего мал человек. Слишком уж он огромен. Уэйн был бы счастлив в хорошенькой тесной квартирке. В ней можно ощущать себя королем в битком набитой сокровищнице.

У кабинета Вакса он приостановился. Это еще что такое на столике возле дверей? Новый канделябр из чистого золота на белой кружевной салфеточке. Именно то, что нужно!

Уэйн покопался в кармане. В поступках богачей нет никакого смысла. Канделябр стоит, наверное, целое состояние, а Вакс просто взял и оставил его без присмотра. Уэйн пошарил в другом кармане, выискивая что-нибудь подходящее для обмена. Наконец вытащил карманные часы. Потряс ими – внутри что-то задребезжало.

«Интересно, как давно эта штуковина на самом деле показывала время?»

Он поднял канделябр, забрал салфеточку, потом поставил канделябр на место, повесив на него карманные часы. Обмен показался справедливым.

«Мне как раз нужен новый носовой платок», – подумал Уэйн.

Высморкавшись в салфеточку, он открыл дверь в кабинет и вошел.

Вакс стоял перед мольбертом и смотрел на большой лист бумаги, изрисованный замысловатыми схемами.

– Не спал всю ночь? – Уэйн зевнул. – Ржавь тебя побери, дружище, я не могу как следует отлынивать от дела. И это все ты виноват.

– Не понимаю, как моя бессонница связана с твоей ленью.

– Она представляет меня в черном свете. Вот так вот. – Уэйн заглянул Ваксу через плечо. – Как следует отлынивать от дела можно только в компании. Один человек, который валяется и ничего не делает, называется «лентяй», а если двое валяются и ничего не делают, то у них просто обеденный перерыв.