Тени Лавуара

С каждым словом мужчины маска оскорбленный невинности шла трещинами. Каждое слово било и било по этому нежному фарфору, пока он окончательно не осыпался. Губы Лары дрогнули от ужасного осознания. Запоздалого и жуткого.

Это чудовище ей не подчинить. Это чудовище она создала сама, своими руками сотворила свою гибель.

— Он сказал бы что угодно, только бы его прекратили пытать и Августа я не убивала.

Даже понимая, что проиграла, Лара с ожесточенным упрямством пыталась удержаться, отстоять свою лживую правду.

— Прекрати, — скривился мужчина, махнув рукой. — Ты жалка в своих попытках оправдать себя. Я просто предложил ему больше денег и власти, чем могла дать ты. Да и, второй твой товарищ твердит то же самое, к тому же, Инга слышала ваш разговор.

— Что?!

На миг лицо женщины исказила жуткая гримаса бессильной ярости и черной злобы. Казалось еще миг и она вовсе попытается вцепиться зубами в глотку мужчины. Казалось, что вот, ее загнали в угол аргументы, доводы, против которых она ничего не могла противопоставить, но нет, не совсем так.

— Инга значит?! Твоя ручная зверушка? — почти прошипела она, окончательно взбесившись.

Женское имя стало последней каплей, ударом по самому слабому месту. Лара не терпела, когда что-то, бывшее когда-то ее собственностью переходило к другому. Ее это бесило и сейчас, когда она видела, во что превратился, упущенный ею мужчина, женское имя с его уст жгло каленым железом.

Сдержанность и продуманная позиция жертвы — все разом схлынуло с нее, открывая настоящее лицо. Лицо озлобленной жадной женщины, одержимой властью и богатством, готовой на все ради того, чтобы получить то, что считала своим по праву.

— Как тебе угодно, — спокойно улыбнулся мужчина, склонив голову. — Итак, если у тебя нет последнего желания, через час за тобой явится стражник.

Сжав дрожащие от ярости губы, женщина с силой сжала ладони, чувствуя, как от бессильной ярости ее трясет. Это был конец. Конец всех стремлений. Сама смерть стояла перед ней в белоснежном костюме. Стояла и смотрела так, будто она всегда была ему чужой. Это осознание окончательно лишило последних сил и женщина разом обмякла, опираясь спиной о стену. Огонек ярости погас в глазах, подернутый пеплом обреченности.

— Поцелуй меня, Эллиа. Как раньше, поцелуй. Это мое последнее желание, — тихо произнесла она.

— Поздно, — ухмыльнулся мужчина, отступая назад. — Свое последнее желание ты использовала. Я тебя услышал, я тебя понял, а теперь, — прощай, дорогая.

Шагнув в дверной проем, насмешливо бросил он, жестом велев солдату запереть дверь темницы.

— Будь ты проклят! — раздраженно и отчаянно воскликнула женщина, бросившись на дверь, но та закрылась у нее прямо перед носом, отрезая путь к отступлению.

В течение нескольких дней после ночного происшествия Инга не видела Аделара. Собственно, встречи она и не искала, проводя большую часть времени у Рады. Та наконец-то прекратила метание между небом и землей и решила ожить и прийти в себя, что не могло не обрадовать девушку.

Этим полуднем Инга как раз сидела на краю постели своей единственной здесь подруги, как вдруг привычный шум людей за окном стал звучать громче и девушка, обрывая себя на полуслове, удивленно оглянулась на окно, а после и вовсе поднялась, чтобы чуть нахмуриться. К центру площади стекались зеваки, чтобы позабавиться зрелищем повешенья главаря пришедших, недавно устроивших на площади кровавую резню.

Поднявшись на локтях, Рада попыталась выглянуть в окно, но бессильно опустилась обратно на подушки.

— Что там происходит? — осведомилась она, повернув голову к Инге.

— Казнь, — покачав головой, Инга поджала губы. — Женщина, которая проникла сюда вместе с другими пришедшими…

Вздохнув, совсем не желая на это смотреть, блондинка отступила обратно к постели подруги и присела рядом с ней. Некоторое время она молчала, рассеянно глядя вперед слушая глашатая, зачитывающего приговор и возбужденный шум толпы.

— Странно… Это ведь убийство, но я не ощущаю возмущения. Мне кажется, что это правильно и в целом действия перфектума, пусть и такие жестокие, правильные.

О том, что в перфектуме она увидела человека и о том, что сейчас казнят его жену, девушка говорить не стала. Нет, о таком не треплются.

— Я знаю, как ты к нему относишься, прости. Но мне он кажется неплохим человеком и правителем.

Поджав губы, Рада лишь тихо вздохнула, ничего не ответив.

Она ненавидела этого человека. Из-за него их всю жизнь преследовали, из-за него случилось все зло в ее жизни, и даже то, что произошло с Таиром, Рада ставила в вину Аделару.

Да и сама Инга не стала развивать эту тему, только оперлась спиной о спинку постели. Между тем за дверью вдруг раздался какой-то шум, на который блондинка обернулась.

Дверь тихо скрипнула и девушка резко выпрямилась, едва не свалившись с постели.

— Луи!?

На какое-то мгновение блондинке вообще показалось, что она сошла с ума, но темнокожий здоровяк, занимающий собой весь дверной проем, оказался более чем реальным. Белозубо улыбнувшись, он тихо притворил дверь и приблизился к постели Рады.

— К вам было тяжело пробраться, но никто кроме меня не смог бы пройти незаметно…

— Луи! — появление здоровяка, казалось, придало Раде сил и она даже поднялась с кровати. — Как я рада тебя видеть! Но, как ты… Что произошло?

Покачав головой, мужчина только бережно обнял ее, на миг прикрыв глаза. Он тосковал за маленькой цыганкой и волновался за нее. Никого ближе этой малышки у него не было.

— Произошло много чего… Таир предал нас и творит ужасные вещи. Много наших он перетащил под свое крыло, но есть и те, кто не пошел за ним. Тем стало худо. И совсем худо было бы, если бы не Володя.

— Что? — встрепенувшись, Инга изумленно взглянув на него.

— Да, он тоже остался здесь и за это время только благодаря нему выжившим удалось собраться вместе и обороняться от нападок людей Таира.

Вздохнув, здоровяк нахмурился. Он столько лет верой и правдой служил своему предводителю, что теперь называть его предателем было почти больно. Но вдвое больнее было от того, что он действительно был предателем их народа. Последнее он только подтверждал своими каждодневными действиями.