Тени Марса

Алекс Батлер и Свен Торнссон молча переглянулись и медленно, бок о бок двинулись вперед, переставляя ноги очень осторожно, словно ступая по тонкому льду. После предыдущих пустых камер и коридоров этот зал выглядел чуть ли не празднично. Так, пожалуй, мог бы воспринимать площадь захудалого городка с тысячью-двумя жителей, площадь где наперебой зазывают к себе выцветшей рекламой целых два магазина и одна забегаловка, какой-нибудь бедуин, в жизни не видавший ничего, кроме своей пустыни.

Переход через зал завершился без неприятных неожиданностей, и астронавты остановились перед одной из «витрин». Алекс Батлер провел ладонью по словно бы запотевшей поверхности — она была холодной, гладкой, но не скользкой и, скорее всего, не стеклянной; возможно, какие-то силикаты там и присутствовали, но не занимали в составе этого материала ведущего места. Прозрачнее от прикосновения ареолога «витрина» не стала.

Как ни странно, но и направленные внутрь лучи фонарей не делали более зримыми какие-то лежащие за «стеклом» предметы; напротив, эти предметы как бы вовсе теряли очертания, превращаясь в еле уловимые глазом подобия миражей, в бледные бесформенные отпечатки, грозящие полностью раствориться в тех люксах, что исправно извергала из себя земная светотехника.

— Выключи фонарь, — тихо сказал Алекс Батлер пилоту и погасил свой.

Свен Торнссон, чуть помедлив и оглянувшись, последовал его примеру.

Света стало гораздо меньше, но видимость от этого только улучшилась. За мутной перегородкой проступили слабо освещенные сверху контуры. Алексу Батлеру представилось, что он видит монолит, платформу, не более чем на метр возвышающуюся над полом, бок которой, обращенный к астронавтам, испещрен какими-то едва заметными сквозь «изморозь» знаками; а на платформе лежат в ряд пять Продолговатых предметов... Белое... с золотом... серо-белая ткань и тусклое золото масок...

— Боже мой... — почти беззвучно ошеломленно выдохнул ареолог.

Пропитанные благовониями полотняные погребальные ткани и золотые посмертные маски... Казенное ложе ушедших...

— Что такое, Алекс? — встрепенулся Свен Торнессон, безуспешно пытаясь протереть «витрину». — по моему, это всего лишь покойники. Или куклы.

— Это мумии, — стараясь не повышать голоса сказал Алекс Батлер.

— Марсианское кладбище! — Пилот восхищенно покрутил головой. — Это классно, Алекс! Мы нашла мумии марсиан!

— Боже мой... — повторил ареолог. — Видишь вон те значки? — Он ткнул пальцем в «стекло», показывая на посмертное каменное ложе.

Пилот прищурился, всматриваясь. Сказал неуверенно:

— Вроде змейки какие-то... Птицы... Точно, птицы... Человечки... Какая-то корзиночка... Что-то типа мобильника...

— Это не мобильник, Свен, это изображение плиты, — Алекс Батлер по-прежнему говорил приглушенным голосом. — Иллюстрация предыдущих четырех знаков. А эти предыдущие четыре знака составляют слово «памятник».

— Ага, понятно. А вон та зверюга означает слово «пантера». Похоже, да? — Пилот вдруг с изумленным видом повернулся к Алексу Батлеру: — Ты что, доктор, знаешь язык марсиан? Такие находки уже были? Секретная информация?

— Это не марсианский язык, Свен, — ответил ареолог. — Это древнее египетское рисуночное письмо вперемежку с древнеегипетским языком. Такие же символы есть на Розеттском камне, его нашли в Египте во время военного похода Наполеона.

— Ты хочешь сказать, что марсиане обучили древних египтян языку?

— Не знаю, Свен, не знаю... Но перед нами именно древнеегипетские письмена... — Алекс Батлер, вдвинув брови, о чем-то размышлял. — Смотри, что получается. Фараонов в Египте хоронили в грандиозных пирамидах. Не в кубических гробницах, не под земляной насыпью — именно в пирамидах. Это факт. Другой факт: ни в одной пирамиде, насколько мне известно, не нашли ни одного фараона... то есть ни одной мумии. Объяснение есть: мол, те, кто был позже, осудили деяния предшественников и вынесли мумии из гробниц. Но вот они, фараоны, — Алекс Батлер кивнул на каменное ложе. — Я не утверждаю, что это именно фараоны, но похоже, что так. Золотые маски... Подобная была у Тутанхамона. Теперь смотри. Я, по-моему, уже говорил, есть некий математический код, одинаковый для нефракталов здешней Сидонии и земных сооружений Стоунхенджа, Теотиуакана, Гизы и Ангкора. Даже введено такое понятие: стандартная теотиуаканская единица»...

— То есть марсиане явились к нам на Землю, построили все эти сооружения, прихватили зачем-то мумии фараонов и вернулись сюда, так, что ли?

— Я ничего не могу утверждать, Свен, я могу только предполагать.

— И?

— Марсиане могли обучить землян строительству таких сооружений. С соблюдением нужных пропорций, соответствующих теотиуаканской единице. Наверное, пропорции тут очень важны. Не думаю, что марсиане обучили египтян письму — письмо-то довольно примитивное. Они просто воспроизвели здесь, — ареолог вновь показал за «стекло», — древнеегипетские тексты. Потому что здесь покоятся именно фараоны Древнего Египта. Не исключено, что в каком-то другом зале находятся останки правителей Теотиуакана. А ну-ка... — Алекс Батлер прошел вдоль стены, заглянув во вторую и третью «витрины». — То же самое, Свен, — сказал он, вернувшись к продолжающему разглядывать древние письмена пилоту. — Египетские мумии. Вообще, тут можно строить разные предположения, но для меня сейчас важнее другое: как мумии фараонов оказались здесь?

— А я думал, для тебя важнее: как нам выбраться отсюда, — с почти неуловимым оттенком сарказма сказал Свен Торнссон. — Могу объяснить. Здешние великие жрецы посетили Землю и, возвращаясь, прихватили их с собой в качестве сувениров. Или как вещественные доказательства того, что они летали именно на Землю, а не рванули куда-нибудь на Нептун. Замечаешь, как все кстати? Только что мы с тобой толковали о мумиях — и вот они, пожалуйста. И мы вскоре пополним эту коллекцию собственными бездыханными трупами.

— Да бог с ними, с нашими трупами, — отмахнулся Алекс Батлер. — Шутки шутками, но все же: как мумии попали на Марс? И как марсиане попали на Землю? — Глаза его возбужденно блестели. — И зачем там, — он кивком указал вверх, — на марсианской равнине, построены пирамиды?

— Ну давай, не тяни, — поторопил его пилот. — Ведь вижу, что есть у тебя ответ, тебе же идею выдать — все равно что мне хот-дог проглотить. Давай, рассказывай, как египетские рабы копали подземный ход до самого Марса.

— И расскажу. Слышал о таком понятии: энергия пирамид?

— Нет, док, не слышал. Мои интересы и увлечения лежат в несколько иной плоскости. Так что сделай милость, просвети.

— В пирамидах концентрируется некая энергия, — начал Алекс Батлер в манере школьного учителя. — Я читал научные отчеты и сам, своими глазами видел очень любопытные фотографии. Уже многократно установлено, что эта невидимая энергия пирамид не дает портиться мясу, бритвенные лезвия затачивает... — Свен Торнссон удивленно поднял брови, — вытягивает из предметов влагу... Даже раны заживляет. Точь-в-точь как вода, заряженная сенситивами... не шарлатанами, а настоящими сенситивами — таких не очень-то и много. Помещали в пирамиду яйца — и из них выводились птенцы. Помнишь, Фло говорила про инкубаторы? Так вот, сами пирамиды и есть инкубаторы. То есть, вне всякого сомнения, пирамиды влияют на химические, физические и биологические процессы. Заметь, Свен, археологи много раз пробирались в пирамиды и находили там абсолютно нетронутые саркофаги, запечатанные по всем правилам. Открывают — а там пусто. И сухо. Словно там не мумии лежали, а сплошные живые Гарри Гудини! Размотались, выбрались, не повредив печатей, и ушли куда-то.

— И куда же это они ушли? Сюда, на Марс? Через твое двадцать пятое измерение?

— Так ты же сам видишь: вот же они, тут! Есть такая идея, что пирамиды были нужны для перемещения в пространстве. Марсиане об этом знали и, судя по всему, поделились своими знаниями с египетскими жрецами. Для перемещения тел нужно перевести их в некое лучистое тонкоматериальное состояние. И этого можно добиться именно с помощью энергии пирамид, понимаешь? Возможно, пирамиды не только концентрируют энергию, но и время от времени ее излучают. Вот так эти мумии и были перемещены сюда.