Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия

empty-line />

Меня пробрал холод. Руки Имбри… Если сейчас кто-то из команды заметит то, что увидела я… Надо опередить события. Но как выбрать удачный момент?

Имбри забрал оружие с неподвижного охранника и, кажется, всё ещё сидя на корточках, приглядывался к коридору, откуда только что вышел. Чёрный прямоугольник, перетекающий в смутно освещённую перспективу, застыл на экране.

— Вспомнил, — вдруг сказал Имбри. — Отсюда начинается мой сон.

Отсюда начинался и звук. Ритмичный, иногда сбивающийся с ритма шелест грозно и неумолимо превращался в тяжёлый топот бегущих людей.

Пока на экране стены и коридоры мотались туда-сюда (явный беглец искал, куда бежать дальше), моя решимость окрепла, и я громко сказала:

— Это не твой сон, Имбри.

Оукс от неожиданности остановил запись. На экранном прямоугольнике окаменели выпрыгивающие из темноты охранники.

— Что значит — не мой? — хмуро спросил Имбри. — Раз я его видел, как он может быть не моим? Или это какая-то заковыристая метафора?

— Всё в прямом значении. Человек, который действует на экране, — не ты. Ты только наблюдаешь его глазами. Оукс, покажи руки того, кто снимал с охранника оружие.

— Вот чёрт! — вырвалось у Бланш при виде рук, вцепившихся — одна в ремень с боезапасом, другая — в корпус пулемёта.

— Это женщина! Теперь понятно, почему охранник так беспечен, — облегчённо выдохнул Синклер Мид. Этому главное — решить маленькие психологические нюансы, вызывающие недоумение по ходу просмотра.

Между тем Оукс поколдовал над пультом, и на застывшие экранные руки наложились колонки цифр, внизу замерцала черта, а под нею вывод: "Раса: белая. Пол: женский. Возраст: 30 — 35 лет. Происхождение: Земля. Цвет волос: возможно, брюнетка".

— Я видел чужой сон?

Вопрос растерянного Имбри разделил нашу команду на три группы. Первая отстаивала утверждение: Имбри видел во сне собственные приключения, но, по ряду психологических причин, был он в личине женщины; да и мало ли что происходит с нами во сне?

Вторая группа ратовала за версию о свидетельнице, пережившей на Персее катастрофу, каковую она теперь и видит в повторяющихся кошмарах; что касается Имбри, то он, известный Дон Жуан, пережил с героиней любовные приключения, а после близости энергетические поля обоих обменялись некоей информацией, и сон женщины стал частью снов Имбри; а ещё… В общем, вторая группа здорово нафантазировала.

Третью группу представляло меньшинство — я, с интересом следившая за дискуссией, и Оукс, вздрагивающий от нетерпения.

— А что скажет Ата? — спросил Брент, солидно поддержавший первую группу.

— Вам правда интересно моё мнение?

— Конечно.

— Тогда давайте досмотрим.

Просиявший от счастья Оукс немедленно нажал кнопку на пульте.

Теперь внимательнее всех смотрел свой-чужой сон Имбри. Он съехал на край кресла и ссутулился, сощуренными глазами наблюдая за происходящим на экране.

Женщине из кошмаров Имбри приходилось нелегко. Кстати, в том, что действует не Имбри, а женщина, теперь уверились все. Особенно после невольно сорвавшихся с губ реплик (не уследила — чьих):

— Этот, ближе всех который… Он смотрит на неё сверху вниз. Невысокая?

— Или он сам высокий.

— Держит их под прицелом… Господи, худущая какая… Судя по рукам-то. Чем там занимался Кейд?

— Почему Кейд?

— Это же подземная часть его лаборатории, центральная. Через охранные посты проникнуть снаружи невозможно. Женщина, похоже, пробивается изнутри.

— Может, сотрудница? Не вынесла напряжённой работы, с психикой там что-нибудь…

— Капсулу со снотворным в любую часть тела — и нет проблем. А они её хотят уничтожить. Рядом — ни одного с инъектором. Нет, здесь что-то другое.

— Похоже, ты прав. У меня одного впечатление, что охрана боится её?

— По мордам не скажешь. Закрыты. Может, примериваются, как без проблем отобрать у неё все стрелялки, а потом дамочку утихомирить?

— Мид, что скажешь? — в открытую спросил Брент.

— Боятся. И очень сильно.

— Почему?

— Есть несколько вариантов ответа. Они боятся её самоё, то есть того, что она собой представляет. Реакция у них на неё как на буйного психа. Получается, первый страх иррациональный. Второй страх проглядывает пополам с недоумением. Охрана явно столкнулась с её первыми преследователями и теперь, мягко говоря, не понимает, как эта женщина могла справиться с их коллегами. Вы видели её руки — сплошь в крови. Это реальный страх. Да что я вам объясняю очевидное! Вы сами видите: они до ужаса боятся!

— Оп-паньки! — Это уже Бланш.

Охранники вскинули оружие и в следующую секунду будто провалились. Ненадолго. Это женщина подпрыгнула, спасаясь от огня. Прыжки, метания в стороны — мы с нарастающим страхом смотрели на экран, на котором дёргались кадры, словно заснятые подпрыгивающим ненормальным кинооператором.

— Почему они просто не убьют её или не усыпят?!

— Я же сказал: они боятся её и живой, и мёртвой!

— Этого ты не говорил!

За спинами охраны скомандовали отбой. Стрелять перестали, но оружие держали наизготовку. Один охранник украдкой смахнул пот с бледного, почти серого лица.

— Да отпустили бы её — и дело с концом! — взорвалась Бланш.

— Не отпустят, — бесстрастно сказал Имбри. — Я же говорил: это не сон. Это кошмар. Более того… Главный кошмар начнётся именно сейчас.

Охрана как будто шагнула вперёд — и вдруг попятилась. На деле, конечно же, шагнула женщина, а мужчины в форме уступили ей. Но не пропустили. Несколько охранников оглянулись направо. В тёмном проёме коридора показались ещё четверо. Подмога.

Голос, скомандовавший отбой, обратился к беглянке: