Тени Прерии. Свои среди чужих

Хранитель покорно поддался столь настойчивой просьбе, просто потому что ему было без особой разницы куда топать. Скорее всего – сейчас пришло время внепланового медосмотра. Они с малышом и так довольно часто, по понятным причинам, бывали в этой секции корабля, где располагался изолятор и прочая медицинская машинерия.

Но в этот раз Грозу почему-то интересовал именно Хранитель, в результате чего пришлось подвергнуться целому ряду процедур, которые вызывали стойкое ощущение «дежа-вю». Особенно – засовывание хвоста в непонятный аппарат для просвечивания. Даже любопытство начало пробиваться на поверхность через слой общего отупения.

Но больше всего преобладало опасение - ранее с интересом наблюдавший за происходящим под прикрытием спинных шипов Зяблик, теперь покинул свое место и направился на «разведку территории». Как подсказывал опыт, до того момента, когда он освоится на новом месте и что-то произойдет, оставались считанные микроциклы. Но хозяйка упорно продолжала держать за конечность, не давая контролировать перемещения непоседливой Личинки.

– Ты когда последний раз спал, и сколько?

Попытка припомнить потерпела неудачу, тем более что пропавший из поля зрения объект был обнаружен по косвенным признакам – стоявшая на корпусе какого-то прибора в восьми метрах от них емкость с напитком начала «самостоятельно», по миллиметру, сдвигаться в сторону края. Слух различил тонкое, почти неслышное, скрипение коготка по полированному боку чашки.

– Я могу спать по чуть-чуть, или не спать очень долго – мы очень выносливы. – Пришлось отвечать обтекаемо, прикидывая тем временем, возможность успеть подхватить хрупкую емкость до ее падения на пол.

– Понимаешь, и у твоей выносливости есть придел, ты его достигла. – Развернутое в нужную сторону ухо Грозы не оставляло сомнений, что происходящее для нее не является секретом, но отпустить конечность и спасать любимую чашку она не спешила.

– К тому же ребенок весьма живой… И знаешь, если предотвращать все его шалости, он так и не научится многому из необходимого. Например, тому, что в кружку может быть налито что-то горячее…

Бдзынь! Хлюп! И звенящий шорох разлетающихся по полу осколков был органично дополнен возмущенным мявом сопровождавшееся звуком скребущих по металлу коготков, когда взявшее разгон тельце рвануло с места преступления.

– Да и надоела мне эта чашка порядком… - прокомментировала отстраненно Гроза, - теперь будет повод завести себе новую… Заодно мне тоже наука – не зря ведь запрещено на рабочем месте держать что либо кроме инструмента…

Тут Зяблик добрался до длинного полотна, зачем-то повешенного на стену, и начал карабкаться по нему вверх, помогая себе выпущенными когтями.

– Да и штору эту давно надо было заменить на что-то приличное – флегматично сказала хозяйка на характерный треск распускаемой на ленточки ткани, продолжая придерживать гостью на месте. Тем временем мелкий дребезг валящегося водопада и з твердых предметов сообщил о том, что вандал перебрался со шторы на идущие вдоль стены стеллажи.

– … и истории болезни нужно было все пересмотреть и по порядку расставить… «Бум!, дзынь-дзынь-дзынь!», - и инструменты тоже… все лапы никак не доходили…

– А уж вазу эту точно стоило заменить на более подходящую к остальному… – «Хрясь!!», - И задумок по тематике много собралось, а все лень было…

– Ну, а и репродукция эта – убожество, надо будет попросить Росинку нарисовать что-нибудь стоящее, а то она тоже что-то давно новыми работами не радовала… - Продолжала, как ни в чем не бывало Гроза, описывая будущий список разрушений - видимо немалый опыт позволял ей предвосхищать даже хаотические метания по довольно большому помещению.

Тут Зяблик, наконец, догадался избавиться от одевшейся на шею картины и смог забиться в надежное укрытие – за один из стоявших вдоль стен шкафов. Через миг оттуда высунулись усы, пошевелились и к ним присоединилось любопытное ухо. Ухо покрутилось во все стороны «осматривая» окрестности, но Хранитель с Грозой стояли на месте и с любопытством ждали, что будет дальше. К уху прибавился глаз, дополнительно контролируя обстановку и все это время за шкафом шла непрерывно какая-то возня, сопровождавшаяся почему-то металлическими звуками, но видимых разрушений больше не наблюдалось.

– Тебе надо больше отдыхать. Ребенок очень живой и любознательный. Это я тебе и как доктор, и как мать говорю…

За шкафом раздалось громкое сопение, перешедшее в пыхтение и царапанье коготками по стене, будто кто-то, упершись спиной в шкаф, а ногами в стену, пытался сдвинуть его с места. Впрочем, почему «пытался»? – шкаф не спеша начал наклоняться вперед.

– О-бал-деть! – по слогам произнесла Гроза, мертвой хваткой вцепившись в лапу, и не давая рвануть с места.
– Он же к полу привинчен… Был.

«БУУМ-М-М!!!» - удар от падения шкафа качнул пол и вернулся многократным эхом, отразившись от стен. Звон пересыпающегося внутри содержимого на этом фоне даже как-то потерялся. Следом резанул по органам слуха победный вопль молодого охотника, танцующего «триумф победы» на поверженном шкафе.

Исследователь-Центральной: «Весьма характерная поза, между прочим, особенно если мысленно дополнить ее вздернутым вверх хвостом. Похоже, Личинка берет от окружающих самые яркие образы, вот только где это он такое видеть мог – не подскажешь?»

В воздухе начал распространяться запах какой-то химии. Хранитель попытался осторожно отобрать захваченную в плен конечность, но докторша вцепилась в нее как клещ.

– Не волнуйся, там все по инструкции, в небьющихся герметичных контейнерах, на случай невесомости и резких маневров. Так что если что унюхала, так это моя заначка с антидепрессантом разбилась. А вот и нечего было ее в стеклянной таре держать… Но, как же он с креплениями так быстро разобрался?

– У него лапки такие, что никаких инструментов не надо, - ответил Хранитель, невольно заражаясь флегматичным пофигизмом собеседницы, - в каюте без всякого инструмента коннектор подключения дополнительной аппаратуры разобрал. Играл тихонько, а потом вижу - за стол залез и совсем тихо стало.

– Тихо, это самый точный признак. Как только затих – сразу беги смотреть. – Гроза не отрываясь смотрела на буквально «по волоску» крадущегося вдоль поваленного шкафа Зяблика. Инстинкт подсказывал тому совершенно верную стратегию, но вот опыта было недостаточно, и его выдавали торчащие над преградой кончики ушей.

– Теперь я это тоже знаю. Так вот - я туда, а там уже из стены только пучок проводников торчит, а все остальные детальки аккуратным рядочком вдоль стеночки разложены…

– У малыша явно тяга к слаботочной технике. – Сказала задумчиво Гроза, потому как в данный момент стал очевиден «объект охоты» - Зяблик явно подкрадывался к почему-то лежащей на полу толстой «змее» тянущейся к одной из стоящих посредине помещения диагностических машин.

– Слаботочной?

– Ну да, там всего тридцать шесть вольт, правда…

Тут последовал молниеносный рывок, и перед ними предстало незабываемое зрелище – малолетний охотник с добычей в пасти и встопорщенной шерстью. Глаза сияли как два прожектора, наверно все же счастья, а в пасти сжимающей пойманную «змею» полыхал огонь дуги короткого замыкания.

Быстрый скрежет коготков по полу, мелькнувшая тень и между шипами появился источник низкочастотных колебаний. В повисшей в каюте тишине только шипела «издыхающая змея» плюясь искрами, да собеседница, как нивчем-нибывало, закончила: