Тени прошлого

— Да, повелитель, — повторила она, находясь на грани безумства, и я, довольно улыбнувшись, прошептал:

— Тогда оставь меня сейчас одного, мне нужно немного подумать.

— Как скажете, повелитель, — я убрал руку от её лица, и Беллатриса, открыв глаза и посмотрев на меня с неисчерпаемым обожанием, облизнула губы и послушно вышла из кабинета, оставив меня наедине с мыслями.

«Прекрасная родословная, сильная волшебница, преданная последовательница… — перечислил я, снова подойдя к окну, и прислонился к холодному стеклу, словно оно могло хоть как-то передать свой холод мне, ведь в последнее время моё сознание всё больше заполняли эмоции, а они сильно мешали логически думать. — Почему я тогда попросил её избавиться от ребёнка? Почему я не позволяю ей этого сейчас?»

Хоть я и задал эти вопросы, но мне были прекрасно известны ответы на них. На самом деле, я плевать хотел и на родословную, и на магическую силу. Единственная женщина, от которой я хотел ребёнка, была никак не связана с магией и добровольно убила и себя, и его, моего единственного сына. И вроде бы мне ничего не стоило попросить о такой мелочи Беллатрису, и мне бы даже не пришлось ждать шесть лет, как это было в прошлый раз, потому как Белла никогда бы мне не отказала, даже наоборот, но… вся ирония была в том, что ни от кого другого, кроме моей настоящей супруги, этот ребёнок был не нужен.

***

— Абсцесс мозжечка или разрыв аневризмы? — быстро произнесла я, войдя в свой кабинет и держа в руках толстую историю болезни.

— Абсцесс, — так же быстро ответил молодой врач с чёрными прямыми волосами средней длины в тёмно-синем хирургическом костюме, невозмутимо сидевший на диване из чёрной кожи и читавший толстый лекарственный справочник, который мне недавно прислали.

— Вот любишь ты всякую дрянь! — рассмеялась я, протянув ему историю. Том поднял на меня взгляд и, улыбнувшись, взял её в руки.

— Операция через сорок минут, совместно с ЛОР-отделением, там ещё хороший такой гнойный средний отит. Я посижу здесь немного, отдохну, а потом пойду мыться и готовить доступ. А ты, как дашь задание студентам, тоже приходи, ты же у нас специалист по абсцессам, — пояснила я, сев в своё мягкое кресло впервые за всё утро начиная с восьми часов, а к тому времени уже было двенадцать.

Я откинулась назад и закрыла глаза, и вдруг до меня донёсся спокойный голос моего мужа:

— Разумеется, — задумчиво ответил он, перелистнув страницу. — Этого не было бы, если бы ты меня не завалила на экзамене на этом несчастном абсцессе. И кстати, к студентам ты пойдёшь сама.

— Почему это? — я открыла глаза и, выпрямившись в кресле, озадаченно посмотрела на него.

— Тина, ты серьёзно считаешь, что я пущу тебя в операционную на вскрытие гнойника в таком состоянии? — невозмутимо поинтересовался Том, всё ещё сосредоточенно изучая историю своего пациента.

— В каком «таком» состоянии? — удивлённо переспросила я, встав с кресла и подойдя к нему.

— Вот в таком, — Том поднял на меня взгляд и, обхватив за талию, крепко обнял и прижался щекой к моему немного выпиравшему животу. — Тем более что там точно работы часов на восемь, не меньше. А если ты не забыла, Дэвидсон запретил тебе стоять больше, чем три часа.

— Неужели специально дошёл до акушерского отделения ради этой информации? — рассмеялась я и сразу же получила исчерпывающий ответ:

— Конечно. Тина, ты совсем себя не бережёшь! А между прочим, вот тут… — он нежно провёл ладонью по моему животу, — тоже живой человек. И ты должна заботиться о нём! Не дай бог, что-то случится с тобой или нашим сыном, я этого не переживу…

— Почему ты всё-таки так уверен, что у нас будет именно мальчик? — мягко улыбнувшись такой нежности, полюбопытствовала я.

— А ты разве не хочешь, чтобы у нас был сын?

— Я, если честно, буду рада и дочке, и сыну, мне не очень принципиально! — рассмеялась я, приобняв его голову и по привычке начав перебирать чёрные пряди. — А вот к студентам идти не очень хочется…

— Тина, ради всего святого! Сейчас студенты — это самое то для тебя. Я сам со всем разберусь, уже давно не начинающий хирург, — решительно заверил меня Том, внимательно посмотрев мне в глаза.

— Хорошо-хорошо! — сдалась я от его спокойной уверенности, а затем отошла к своему столу и начала искать папку с журналами. — Как скажешь! Кстати, а какое сегодня число?

— Тринадцатое июля. Ты в последнее время стала такая рассеянная! Может, мне тебе ещё и год напомнить?

— Будь так любезен! — съязвила я, найдя наконец то, что искала, и сразу же услышала спокойный голос в ответ:

— Тысяча девятьсот пятьдесят девятый. Профессор Реддл, идите уже к студентам, они, бедные, давно не слышали ласковых слов от вас!

— Ох, ещё две недели и семестр наконец-то закончится! — обречённо вздохнула я, понимая, что в операционную сегодня я точно не попаду. — Хоть отдохну месяц от этих бездельников…

— Тина, ты точно так же можешь сказать и про врачей, работающих у тебя в отделении, — рассмеялся на моё недовольство Том, сосредоточенно продолжая вчитываться в историю. — И даже близко не подходи к операционной сегодня!

— Ладно-ладно! Я всё поняла! Пошла к студентам… — взяв в руки журналы и учебный материал, я послушно направилась к выходу из кабинета, но не смогла не обернуться и ещё раз с улыбкой посмотреть на своего мужа.

В тот тёплый июльский день Том был таким спокойным, уверенным в себе, впрочем, как и всегда. Кто же знал, что всего через несколько дней все его опасения станут реальностью…

— Тина, проснись! — кто-то усиленно тормошил меня за плечо, и я, открыв глаза, удивлённо посмотрела на мужчину с чёрными волосами до плеч.

— Что случилось? — заспанным голосом поинтересовалась я, пытаясь отогнать от себя сон.

— Ты плачешь… что тебе приснилось? — обеспокоенно спросил Северус, проведя кончиками пальцев по моим щекам.

— Не знаю… — растерянно выдохнула я, а затем снова устроилась у него на плече. — Просто сон… не бери в голову. Уже утро?

— Почти… — прошептал в ответ он, прикоснувшись губами к моей щеке.