Тени прошлого

— Да, ты прав… — тяжело вздохнув, согласилась я. — Но нам же всё равно придётся уехать из замка на какое-то время, ведь если ты не приведёшь меня к Волан-де-Морту, то тебе будет грозить серьёзная опасность…

— Может, и не придётся… — уклончиво ответил Северус, продолжая гладить мои волосы. — Я думаю, что всё закончится ещё до начала лета, что Орден Феникса одержит победу над Тёмным Лордом. И мы сможем остаться здесь.

— Мне бы очень хотелось в это верить, — дрогнувшим голосом произнесла я, понимая, что сейчас мой муж очень рисковал своей жизнью ради этой непростой победы. — Но почему ты считаешь, что Амбридж пробудет здесь только до конца семестра?

— Потому что на той должности, что занимает Амбридж, вот уже много лет никто не задерживается дольше года, — усмехнувшись, пояснил Северус. — Говорят даже, что она проклята. Так что я не сомневаюсь в том, что на следующий год её здесь не будет.

— Но ты же сам претендовал на эту должность? — недоуменно спросила я, и он тепло улыбнулся.

— Тина, я же специалист по проклятиям, ты не забыла? Я что-нибудь придумаю, чтобы справиться с этим наваждением.

— Точно, — с улыбкой ответила я, посмотрев в тёплые чёрные глаза, — я забыла. Как же мне хорошо с тобой… так спокойно… Я наконец могу не беспокоиться ни о чём, ведь ты берёшь на себя все заботы, решаешь все проблемы. Знаешь, я так долго была одна, настолько привыкла решать все свои проблемы, все неприятности, недоразумения, что мне сейчас так непривычно… быть такой беззащитной. Но одновременно мне это очень нравится. Ты сможешь сохранить меня такой?

— Я сделаю всё возможное, — прошептал Северус, крепко сжав меня в объятиях. — Тина?

— Что?

— А разве рядом с Томом ты не была такой же? — задумчиво спросил он, правильно истолковав мои последние слова.

— Нет, — печально вздохнула я. — Может, если только последние несколько лет нашей совместной жизни. Том очень долго шёл к этому, к тому чтобы я начала доверять ему, чтобы я могла положиться на него. Я же тогда была совсем другим человеком, Северус. Нелюдимая, холодная, жестокая стерва, державшая всё под неусыпным контролем, всё до последней мелочи. И мне понадобился не один год, чтобы признаться, что Том был нужен мне, что без него я больше не могу. Я до сих пор удивляюсь, как же он тогда умудрился справиться со мной. Как он упрямо семь лет менял меня против моей воли, как он все семь лет нашего брака упрямо старался сделать меня счастливой, пытался сделать именно такой, какой ты меня знаешь. Ты даже не представляешь, сколько недоразумений было в нашей семейной жизни, сколько скользких ситуаций… но он всегда был верен мне, всегда показывал, что я могу доверять ему целиком и полностью. Именно его тебе стоит благодарить за то, что я сейчас такая, Северус. И я очень надеюсь, что ты никогда не увидишь ту Тину, что была сорок пять лет назад…

— Думаешь, что она всё ещё с тобой? Ты же сама сказала, что Том сильно тебя изменил… — внимательно посмотрев мне в глаза, задал вопрос Северус.

— Да, сильно… — согласилась я спустя минуту раздумий. — Но она всё ещё со мной. Она — это часть меня, очень важная часть, как те шрамы, что у меня на спине. И они, и она всегда будут со мной, как бы я ни пыталась добиться обратного. Вот такое внутреннее противоречие: с тобой я хрупкая и нежная, такая, какой знаешь меня ты. Но одновременно я всё ещё та Тина, которую когда-то знал Том. Она где-то внутри, глубоко внутри, и не дай бог, выйдет когда-нибудь на свет. Тебе не справиться со мной такой, Северус, как бы ты сильно ни хотел этого. Всего один человек может справиться с той Тиной… но он уже вряд ли возьмётся за это…

— Я попытаюсь сделать всё, любимая, чтобы сохранить тебя такой, какая ты сейчас, — обхватив моё лицо тёплыми ладонями, прошептал в ответ он. — Мою нежную, хрупкую, счастливую миссис Снейп. Всё возможное.

— Я тебе верю, — шёпотом проговорила я и принялась целовать его горячие, такие родные губы. — Я тебе верю…

Как же мне хотелось в тот момент всю свою жизнь оставаться той счастливой миссис Снейп, какой я была последние несколько дней, и как же мне не хотелось даже думать, что где-то глубоко в недрах моей души дремлет профессор Реддл, ожидая того часа, когда она снова сможет выбраться на поверхность. И где-то в глубине души я знала, знала, что рано или поздно этот час наступит.

Глава 42. Последняя шалость

***

Надо же, как всё резко поменялось за эти несколько дней! Хотя, наверное, не только за несколько дней, эти перемены текли постепенно, вот уже полгода как, небольшими шагами, но теперь была отчётливо заметна разница между тем, как было раньше, и тем, как есть сейчас. Несмотря на то что Северус попросил меня ещё немного поиграть роль студентки пятого курса, я всё больше понимала, что необходимость в этом постепенно отпадала сама собой.

Первое отличие стало заметно в понедельник, пятнадцатого марта. Прекрасно помня о том, как все студенты до последнего бегали ко мне в лазарет после внезапных перемен в поведении профессора Зельеварения, как все бегали ко мне с вопросами по поводу того несчастного календаря, который до сих пор висел на прежнем месте, кстати говоря, я уже с утра понедельника морально настроилась на назойливые вопросы об обручальном кольце профессора Снейпа, которое даже слепой заметил бы сразу. Но никто ко мне в тот день с этим вопросом не подошёл, хотя уже к ужину перемены в личной жизни зельевара могло заметить как минимум сорок человек, у которых сегодня были занятия в подземелье. Только вот ни одна душа, ни живая, ни мёртвая, не подошла ко мне с этим вопросом ни в понедельник, ни во вторник. Нет, меня не игнорировали, совсем даже наоборот, все мило общались со мной, как в любой другой день до этого, но никто не рискнул затронуть при мне эту тему, да я и вовсе не слышала за те дни, чтобы кто-то обсуждал что-то подобное. Хотя взгляды, полные изумления и потрясения, я периодически на себе ловила.

Немного поразмышляв над этим обстоятельством перед ужином в понедельник, я пришла к одному простому выводу: скорее всего, все всё поняли и смирились, ведь ни один преподаватель, включая самого директора Хогвартса, даже виду не подал, что произошло что-то из ряда вон выходящее. А в том, что все преподаватели уже были в курсе произошедшего, я сразу догадалась по многозначительной улыбке, сопровождавшей каждое обращение «мисс Велль» ко мне, причём не только от декана моего факультета, который знал об этом из первых уст, но и Помоны Стебль, и Септимы Вектор, и Чарити Бербидж, преподавателей Травологии, Нумерологии и Магловедения. Казалось, были в курсе все до последнего обитателя замка, кроме одной исключительно непробиваемой и, как всегда, стоявшей особняком личности — Долорес Амбридж.

Надо признаться, в этот раз я была безумно рада такому ослиному упрямому отрицанию очевидных вещей главного инквизитора Хогвартса. Она упрямо отрицала возрождение Волан-де-Морта, в котором убедились все остальные после массового побега из Азкабана в середине зимы. Она упрямо отрицала всеобщую ненависть к её персоне, которую испытывали к ней не только учащиеся, но и преподаватели. Она упрямо отрицала тот простой факт, что её приказы ровным счётом ничего ни для кого не значили, и что у неё никогда не будет такого же авторитета, как у всеми любимого директора школы. А теперь она упрямо отрицала тот факт, что одна из учениц вышла замуж за преподавателя, и все давно обо всём догадались.

Да, именно из-за Долорес Амбридж мне приходилось сидеть на парах, хотя никто уже, собственно говоря, ничего от меня не ждал на них, и я могла спокойно читать что-нибудь интересное или наблюдать, как тренируется в практических упражнениях Невилл. Именно из-за неё мне приходилось писать все эти проверочные тесты на занятиях по Защите от Тёмных искусств, ведь по всем остальным предметам этот вопрос, как и с домашними заданиями, отпал сам собой. И именно из-за ослиного упрямства этого вечно одетого в розовое недоразумения я могла спокойно жить в замке рядом со своим мужем, за что я ей в конечном счёте была очень благодарна.

Мне так забавно было сидеть на паре по Зельеварению во вторник после обеда и слушать объяснения Северуса по поводу приготовления очередного зелья, поскольку, во-первых, я и так наизусть знала весь рецепт приготовления, а во-вторых, я не могла оторвать от него взгляда всё занятие и не могла при этом не улыбаться. И всю пару улыбка не сходила и с лица моего мужа, который действительно будто помолодел лет на десять или даже пятнадцать.

«Каким же он стал расслабленным, спокойным в последнее время, — размышляла я, в то время как Северус проходил по рядам и проверял результаты нашей работы в самом конце занятия. — Как же он красив сейчас…»