Тени прошлого

Поттер не смог как следует уловить и эмоции самого Тёмного Лорда. Он почувствовал ненависть, но он не смог понять, что эта ненависть исходила… из страха. Волан-де-Морт испугался. Он почувствовал всепоглощающий страх, когда увидел Тину, лежавшую с пробитой головой. Вот откуда был этот взрыв. Он попытался пробить щит, чтобы… спасти её?

Лестат уже видел однажды этого ворона. Тот, кто послал его, был знаком с братом Тины. И этот человек прекрасно знал, что только вампир может быстро помочь ей.

Тина за всю свою жизнь знала всего двух волшебников: Дамблдора и Тома. Дамблдор всё это время был в Большом зале, и его патронус — феникс. А Том… её муж. Том Реддл. Волшебник, владевший врождённым даром к легилименции. Волшебник, обладавший настолько гибким умом, что смог стать квалифицированным хирургом. Волшебник, ассистировавший по старой памяти ей на той самой невероятно сложной операции. Каким же я был идиотом! Я ведь уже слышал это имя прежде, я точно это знал. Но даже и в мыслях представить не мог, что…

Том Марволо Реддл. Лорд Волан-де-Морт. Это один и тот же человек. Вот он, последний кусочек…

«Что же ты натворила, Тина?!» — отчаянно обращался я к ней, только сейчас осознав весь ужас сложившейся ситуации.

«И мне пришлось убедить его и тех, кто меня преследовал, что он ничего для меня не значит. У меня получилось. Я так хотела, чтобы он жил, жил несмотря ни на что, что наговорила ему… много чего. Он никогда не простит меня. Никогда, — я вспомнил слова Тины в ту самую ночь, когда она рассказала мне свою историю. — Я пыталась его найти. Чтобы попросить прощения, объяснить… просто… хотя бы увидеть… Ему сейчас должно быть примерно семьдесят лет. Но он исчез. Просто исчез. В министерстве даже после совершеннолетия следят за человеком, им известно многое, но в тот день все записи обрываются. Он не умер. Просто исчез».

«Тина… что же ты натворила? — ещё раз отчаянно переспросил я и, обхватив руками голову, облокотился о твёрдую поверхность своего рабочего стола. — Что же ты натворила? В тот самый день, когда ты умерла, сколько же ты оборвала жизней? В тот самый день ты оборвала и мою жизнь тоже. А я ведь даже ещё не родился».

Это из-за Тины он стал таким. Это из-за Тины он убил столько людей. Из-за неё.

Я не мог поверить в это. Не мог. Тина. Такая живая. Такая невинная. Тина, которая помогала каждому нуждавшемуся. Тина, которая была готова отдать свою жизнь ради брата. Та самая Тина, которая сотворила чудо тогда, в операционной. Та самая Тина, которая вернула меня к жизни. Та, что заменила мне солнце на небосводе. Из-за неё всё и произошло.

Из-за неё погибли родители Гарри Поттера. Из-за неё родители Невилла Долгопупса, дружбу которого она так ценит, были запытаны до потери памяти Беллатрисой Лестрейндж. Из-за неё погибла Лили.

Из-за неё ли? Разве это не я подслушал то роковое пророчество? Разве не я тогда передал его Тому? Разве не я навёл его на мысль, что это именно ребёнок Лили может быть ему помехой? Мог ли я тогда знать, чем это всё обернётся? Могла ли она знать?

Нет, не могла. «Я так хотела, чтобы он жил, жил несмотря ни на что…» Мог ли я поступить по-другому на её месте? Мог ли я, заранее зная, что своими поступками создам чудовище, пожертвовать жизнью той, что любил больше жизни?

Нет, не мог. И она не могла. Она не могла знать тогда, чем это всё обернётся. Она умерла с единственной мыслью, что остался жив тот, кто был ей так дорог. Она сделала всё, чтобы он был жив. Всё.

Почему? Почему именно Тина, почему именно она заменила мне Лили? Почему именно она стала для меня всем? Почему судьба так жестока к нам?

Я люблю её? Разве что-то изменилось со вчерашнего вечера, когда я готов был умереть от счастья, что Тина наконец-то очнулась? Разве что-то изменилось с того времени, как я молился у её кровати, молился, чтобы она вернулась ко мне?

Нет. Я люблю её. Она для меня всё. И теперь я окончательно понял Тома. Я понял, почему он стал таким. Я бы легко поверил её словам. Я бы покончил с собой, если бы она сейчас бросила меня. Если бы она сказала, что всё, что между нами было, — это игра. Что это неправда. Ложь.

А он… он решил мстить. Мстить остальному миру. Мстить смерти, что забрала её у него. Я никогда бы в это не поверил, но теперь я понимал его.

Он всё ещё любит её? Он хочет вернуть её? Или… он хочет отомстить ей? «Он никогда не простит меня. Никогда». Он хочет отомстить.

Почему тогда он послал этого патронуса? Почему он спас её? Может, сейчас ещё не время? Да, у этого человека всё всегда рассчитано даже не на пять, а на десять ходов вперёд. Она внезапно ворвалась в нашу жизнь, внезапно ворвалась в его намерения. Но теперь он, скорее всего, придумал план мести. Он точно захочет причинить ей такую же боль, какую она когда-то причинила ему. «Тина… да, по сравнению с этой все твои предыдущие переделки… действительно просто мелочи жизни. Как же ты могла ввязаться в такую историю? Как же ты могла создать её?»

Я встал из-за стола и, подойдя к своему шкафу, достал оттуда бутылку огневиски, ту самую, что я не мог допить вот уже два года. Она была почти полная. Но сегодня мне нужно было забыться, мне нужно было… потерять разум… хоть на несколько часов. Голова просто разрывалась от той информации, что я получил сегодня. От тех выводов, которые пришли ко мне в голову.

Я выпил залпом вот уже два стакана, но забвение всё никак не приходило. Разум оставался всё таким же чистым. Я думал.

«Я не дам Тине узнать правду. Я сделаю всё, чтобы она ничего не узнала. Правда сведёт её с ума. Я не дам емупричинить ей вред. Я не позволю ему отомстить ей. Даже если для этого мне придётся убить его. Пусть так. Я не отдам её. Ни за что».

От этих мыслей я разразился горьким смехом в пустом кабинете, выпив третий стакан дурманящей жидкости. «Как же всё могло так получиться?..» И в этот самый момент дверь в кабинет со скрипом приоткрылась.

***

В этот день у меня было очень много посетителей. Все так безумно были рады, что я в конце концов пришла в себя, что выстроилась целая очередь из желавших лично пожелать мне скорейшего выздоровления. И меня до глубины души тронуло то, как все переживали за мою жизнь. Да, Хогвартс теперь тоже стал для меня домом. Он был домом для всех, у кого не было семьи. Не было оплота.

Я очень долго ждала отбоя. Я просто уничтожала себя мыслями, что Северус из-за меня столько… страдал. Я ненавидела себя за это. «Как я могла так поступить с ним?!» — снова и снова задавалась я вопросом, занозой сидевшим в душе.

Но как только зазвонил колокол и все мои гости разошлись по своим спальням, никто не появился рядом. Никто не появился ни спустя двадцать минут, ни спустя сорок. Ни спустя час.

«Он же обещал… — отчаянно проносилось в голове, а сердце сжималось от страха. — Что-то случилось!»