Тени прошлого

Даско от страха не сразу сообразил, что лежит абсолютно безоружный. Должно быть, когда он выпрыгнул из флаера, то оставил там автомат. Чернокожий амбал навис словно туча над полицейским, направил ему в лицо дуло огромного дробовика и широко улыбнулся белоснежными зубами.

— Ну что, господин легавый, попались? — добрым голосом спросил он и стянул с Шона шлем. Большие, полные страха глаза встретились с уверенным и сильным взглядом.

— О! Юный солдатик! — деланно удивился бандит. — Бравый искатель приключений! Ну как, нравится приключеньице-то?

Шон часто дышал и неотрывно смотрел амбалу в глаза.

— Ты, приятель, в дерьме по самые уши, — сообщил чернокожий бандит, — Так что даже не думай, что выкарабкаешься.

Двое здоровенных мужиков, ростом чуть уступающих предводителю, схватили Даско за руки и поволокли туда, где с шумом распивали спиртное. Шон сильно ударился головой о поваленную балку, когда его бросили в центр освещенного кострами пятна, но не почувствовал боли. Здоровяк-предводитель уселся рядом на корточках и спросил:

— Вот скажи мне, полицейский, на кой черт твои напарники лишили себя жизни?

— Их убили, — дрожащим голосом ответил Шон.

— Да, я их пристрелил, — кивнул головой бандит, — Тем самым лишь поставив точку. Но какого черта вы прилетели сюда и стали приказывать? Вы преступников ищите?

— Мы услышали женские крики, — опять неуверенно и сухо ответил Шон. — Здесь произошел акт насилия.

— Ты имеешь ввиду тех трёх шлюшек? — кивнул с улыбкой в сторону осоловевших от слёз девушек чернокожий. — Хочешь сказать, что твои напарники подохли из-за развратных малолетних шлюх?

Даско с трудом проглотил плотный и холодный ком, застрявший в горле, но смолчал. Бандит укоризненно покачал головой и горько вздохнул:

— Знаешь, почему я ненавижу вас, легавых? Вы делите людей на тех, кого ст*ит защищать и на тех, кого не ст*ит. Вы поспешили на помощь, думая, что три девочки поздно возвращались домой от подружек и попались в грязные лапы ночных бандитов. Но если бы вы знали, что эти милые девочки со смазливыми личиками на самом деле проститутки, наркоманки и грабительницы, полетели бы быстрее ветра спасать их?

— Они граждане…, - начал Шон, но амбал резко перебил его.

— Черта с два они граждане! Как и я, и мои друзья. Вы решили, что можете ставить людей вне закона! Вы и ваши сраные чиновники. Делите людей на сорта, как какие-нибудь помидоры.

— Они граждане Венеры. Их защищает Закон, — всё же окончил свою фразу полицейский.

— А меня? Меня твой закон защищает? — округлил глаза чернокожий.

— Ты преступник, — осмелел Шон. Он решил, что живым всё равно не останется, и гордость воспряла в нём. Правильно ли выставлять свою гордость на показ именно сейчас, или неправильно — полицейский не задумывался.

— Позволь мне сказать кое-что, приятель. Знаешь, кем я был раньше? Инженером на заводе по строительству киборгов. Я своими руками клепал сложнейшие вещи, чтобы те служили толстожопым говенным засранцам, — указал бандит пальцем вверх. — А однажды я создал киборга, который может производить себе подобных без помощи человека. Я полностью автоматизировал процесс, понимаешь? И стал не нужен системе. Меня и многих других просто уволили, выгнали с работы. Выкинули за ненадобностью.

Чернокожий амбал распалился и отчаянно жестикулировал, громко выговаривая слова и брызгая слюной.

— Сделали это те засранцы, на которых я работал. И на которых работаешь ты. Куда мне оставалось податься? — развел руками бандит.

— Вы совершаете преступления, — стоял на своем полицейский.

— Потому что изначально было совершено преступление против нас, — продолжил бандит. — Нас выкинули. И теперь боятся, ведь мы сильнее. Мы избавились от навязанной нам морали и обрели новые ценности. Мы стали более свободными в своих поступках, а значит и более сильными. Да, мы преступники, как вам кажется. Но с нашей точки зрения преступники как раз вы. Преступно ваше общество, система, которая породила столько разногласий и проблем.

Он уперся руками в колени и поднялся.

— Мы с тобой враги, полицейский, потому что по разному относимся к человеческой жизни, живем разными принципами и разной моралью. За свои тридцать четыре года я хорошо усвоил одну вещь: раздави своего врага, убей его, иначе когда-нибудь он раздавит и убьет тебя.

Бандит направил на Шона ствол дробовика, но не успел нажать на спуск. Внезапно отовсюду ударил яркий слепящий свет, и как минимум десяток полицейский танков из недавно созданного отделения буквально упали с неба, посеяв на площадке панику. Из танков выскочили тяжело экипированные бойцы и принялись расстреливать кричащих бандитов. Их предводитель на секунду отвернулся, изумленный происходящим. Этой секунды Шону хватило, чтобы подсечкой сбить здоровяка на землю и отобрать дробовик.

Даско кряхтя встал на ноги и уткнул оружие в грудь чернокожего амбала:

— Ты был прав лишь в конце: мы с тобой враги, а врагов надо уничтожать.

После этих слов полицейский выстрелил в искренне улыбающегося бандита…

…Шон сложил руки в замок и замолчал.

— А ведь бандит дело говорил о системе, — заметил Симмонс.

— Давайте не будем обсуждать эту тему, — остановила его Тина, — Ибо и у стен есть уши.

Официант унес остатки миниатюрного банкета, и Тина неровным от опьянения голосом стала подводить итог беседы:

— В твоей истории, Шон, столкнулись две явные правды. С одной стороны закон для всех, с другой — люди вне закона. Парадокс. Человеческое общество прекрасно, если смотреть сверху, и уродливо, если смотреть снизу. Рой поведал давнюю историю о любви и предательстве. Она стара как мир, и очень печально, что именно ты стал её очередным героем, подполковник. Я же рассказала о случае, где тоже столкнулись две правды, но не настолько ярко выраженные, как у Шона. Желание жить и обреченность, жертвенность и здравый смысл. Пойди разберись, что лучше… Мы всего лишь пешки в великой игре под названием Жизнь, и не нам решать, судить и выбирать.

Ещё недолго сидели офицеры в комнате отдыха и разговаривали. Когда Шон от сонливости уронил голову на грудь, Тина поднялась и потребовала, чтобы встали и мужчины. Затем они дружно вышли в корабельный коридор и отправились по своим каютам.

«Лазарус» всё так же мчался сквозь не-время и не-пространство, сквозь изнанку Вселенной, окруженный полным и абсолютным ничто, безразличный к проблемам разумных.

ЭПИЗОД 50

Транспортный корабль «Сайгак».