Тени стёртых душ

— Ты обещала ей все рассказать, держи свое слово, Эрза.

— Да, Святейший, — пробормотала она покорно и продолжила: — Однако что мне делать с сомнениями, что пожирают меня изнутри?

— Избавься от них, — медлительно протянул господство, — как сделала это в день очищения ее души.

— В день ее смерти? — неуверенно переспросила. — Я… Я боюсь.

— Разве архангел не может преодолеть свои страхи? — в привычном тоне, как когда-то он поучал саму Хартфилию, сказал он. — Докажи, что тебя не зря избрали.

— Докажу, — Эрза послушно согласилась.

А затем дрожащим голосом, часто дыша, просипела:

— Но ведь в тот день я ее чуть не потеряла.

Услышав эти слова, Люси нервно сглотнула, пробежавшись взглядом по стене напротив. В пересохшем горле противно захрустел воздух, а ладони невольно сжались в кулаки. Ей резко перехотелось советоваться с кем-либо.

Она решила бороться с неопределенностями такими же, что и окружающая ее ложь, методами — смешаться с тенью.

Тенью, поглощающей рассудок в полотне ночного мрака.

Разница была лишь в том, что звезды в этом мраке слишком неприметны.

========== Глава девятая. Ошибки из пустоты. ==========

Комментарий к Глава девятая. Ошибки из пустоты.

Песня: Gabrielle Aplin – Alive

Крылья рьяно разрывали облака в клочья, что сразу растворялись в вечернем сиянии звезд. Луна мирно посапывала сверху, не обращая никакого внимания на метущуюся Люси, которая громко дышала, глотая вой, скребущий глотку.

Она, казалось, даже не летела — падала.

Словно в бездну, увязшую в скомканных очертаниях людского мира.

Руки щипало от горечи, что будто шершавым песком прилип к ладоням, не желая исчезать. А внутри что-то горело. Это «что-то» люди называли сердцем — одним из основных органов, без которого и жить-то было нельзя. И Люси совсем ничего не понимала.

Она и так была мертва. Ее прах уже давно прел в могиле под несколькими метрами грязной земли, а воспоминания нещадно уничтожили, когда приняли в ряды благословленных. Вот так просто, избавились, словно ластиком стерли.

С чем она осталась?

Без оболочки, без памяти, без своих убеждений.

С одной лишь душой.

Кем она стала?

Этот вопрос въелся в сознание, заставляя взгляд потемнеть от тьмы, в которой запуталась. Она догадывалась, но просто боялась произнести это вслух. Даже будучи одной. Даже шепотом. Но эта мысль стучала в висках, стискивая скулы до боли. Она повторялась и повторялась, убеждая все больше.

Люси. Была. Пустышкой.

Она ничего не решала. Обычный хранитель, который выполнял все приказы, данные свыше. Даже голоса не имела — позволено было только молча вникать в сказанное. И вся правда, которая скрывалась где-то глубоко в этих облаках и среди оживленных городских улиц, медленно звала к себе, искажая все представления о мире ангелов и людей. Если раньше Люси просто интересовалась своим прошлым и некоторыми деталями существования, то сейчас ее легкие просто разрывались от слишком частого дыхания и желания добраться до истины.

Схватить ладонями эти моменты, ощутить кожей и увидеть затуманенными глазами, вдохнуть ее запах. Возможно, свежий, как зимняя стужа, возможно, гнилой, словно души проклятых грешников. Или же его вообще не было? Без разницы. Надо было просто найти.

Однако это самое «найти» скрывало в себе куда больше, чем пять букв.

Окинув взглядом удаляющееся за спиной ночное полотно неба, Люси сжала руки в кулаки и устремилась к подопечному, ловя ощущениями его местонахождение. Он определенно был дома в безопасности.

— Этот Нацу Драгнил, — прищурилась, — почему все так запутанно? — глухо застонала и глотнула сухого воздуха. — И почему ты что-то скрываешь? Почему смог меня увидеть и услышать? Почему ты такой странный?

Почему?

— Почему все это происходит со мной? — не выдержав, громко воскликнула она и резво пролетела через стену, где находилась квартира Нацу.

Тот спокойно сидел на диване перед телевизором и жевал наспех приготовленный ужин. С любопытством смотрел какую-то развлекательную программу, вытянув ноги на кофейный столик. Рядом сидел такой же жующий — по-видимому ужин Нацу — кот, который довольно жмурился, поглощая пищу с аппетитом.

Когда Люси присела на кресло неподалеку, последний замер и медленно поднял голову, пронзая ее взглядом своих ярко-голубых глаз. Беззвучно дышал и не моргал.

— Тебя ведь Хэппи зовут? — пытаясь остыть от бушующего внутри разочарования, тихо промолвила Люси. — Счастье, значит.

Кот осторожно кивнул, все так же не отводя взгляда.

— Повторю еще раз, — оперлась локтями на колени и подняла голову, — я не желаю ему зла.

Хэппи еще пять секунд не двигался, но, в конце концов, громко мяукнул и вновь повернулся к хозяину с молящими глазами. Наверное, принял то, что она теперь будет рядом с Нацу.

Вдруг у того зазвонил мобильный, из-за чего Драгнил вздрогнул и, выключив звук на телевизоре, схватил телефон свободной рукой. С некоторым замешательством посмотрел на экран и принял вызов, неуверенно произнеся:

— Слушаю.

В трубке быстро затрещал женский голос, что-то объяснявший в спешке. Нацу нахмурился и тихо перебил говорившую:

— Недавно.

Женщина вновь без запинки сказала несколько предложений и вдруг замолчала, ожидая ответа.

— Я понял, — кивнул самому себе и устало прикрыл глаза, откинувшись на мягкую спинку дивана, — когда мне подъехать?

Прощебетав последние слова, она, видимо, пожелала спокойной ночи, чем вызвала усмешку на лице Нацу, и сбросила вызов. Драгнил глухо зашипел, кинув телефон рядом с сидевшим Хэппи, и потер ладонями виски.

— Тебе будет неприятна эта встреча, — всматривалась Люси и вдруг заинтересованно приложила ладонь к подбородку, — потому что она касается твоего прошлого.