Тени

– Нет, Влади'слав, такой образ жизни не по мне...

"Он знает, кто я такой! И он, вот так запросто, приехал сюда один? А откуда мне знать, один ли он? Может, в машине ещё кто-то есть?".

– Вы не волнуйтесь, я приехал к вам совершенно один, - спокойно проговорил Леонид Андреевич, словно прочитав мысли Пе'тровича и, отвечая на его вопрос.
– Мне сказали, что вы хотите меня видеть и желаете мне что-то показать... я не буду вас расспрашивать, каким образом вы сбежали из больницы несколько лет назад и кто вам в этом помог? Я знаю, наверняка, что, если бы вы желали мне зла, то уже давно сделали бы это, не так ли?

Их взгляды на мгновение встретились и Пе'трович тут же понял: Маканского попросту заставили тогда выступить с таким заявлением. Может быть, они ему что-то и пообещали, может быть угрожали - не важно! Важно то, что он сделал это не по своей воле и не в своих интересах.

– А кто вам сказал о том, что я хочу вас видеть?

– Понимаете, это довольно странно, но мне сегодня приснился сон... прямо скажем, странный сон. В нём явилась ко мне молодая, очень красивая девушка и сказала, что вы очень переживаете из-за того, что тогда своим выступлением, я разрушил вашу карьеру, вашу цель, вашу жизнь. Она чётко объяснила мне, где я смогу вас найти и вот, собственно, я здесь.

"Ну, Анжелика...".

– Ну, что же, если вы намеренно сюда приехали, значит, вас, на самом деле, беспокоит моё будущее и, кстати, не только моё...

– Безусловно, Влади'слав, просто у меня тогда не было другого выбора.

– Выбор есть всегда, - грубо бросил Пе'трович.

– Вы не понимаете...

– Я не хочу ничего слышать об этом, - перебил Маканского, молодой человек, - будете кофе?

– Надеюсь с мышьяком?
– улыбнулся Леонид Андреевич.

– Сегодня в моде цианистый калий, - с усмешкой ответил Пе'трович, заново разогревая чайник.

Они просидели два часа, рассказывая друг другу, каждый о своей жизни. Им было просто общаться, они оба были докторами наук, каждый в своей области. Маканский оказался человеком с очень тонким видением мира, впрочем, наверное, это свойственно всем психиатрам. Он с лёгкостью отвечал на вопросы Влади'слава, словно заранее предвидя все возможные варианты. Он вырастил двух сыновей, один из которых пошёл по его стопам, а второй, получив высшее экономическое образование, уехал в Москву, где и работал по специальности вот уже пять лет. Влади'слав чувствовал к этому человеку расположение, не смотря на свои первичные желания, отомстить. Наконец, Пе'трович сказал:

– Леонид Андреевич, я хочу, чтобы вы побывали вместе со мной в другой реальности и увидели всё своими глазами.

Влади'слав не стал вдаваться в подробности и рассказать ему о тенях и об их взаимовыгодном сотрудничестве, да и вряд ли, это было важно сейчас.... В эту секунду Влади'слав хотел только одного, чтобы ему поверили - поверили в то, что он не сумасшедший!

– Но разве такое возможно?

– Ну, этот вопрос я беру на себя, - не раздумывая ответил молодой человек, прекрасно зная о том, что профессор сейчас всё слышит и, если вдруг что, придёт на помощь.
– Но я должен вас предупредить.... Мы пробудем там, всего ничего, минут сорок, ну, может, чуть больше, но здесь, в нашем мире пройдёт, ни много ни мало, десять месяцев или триста пять дней или около того...

– Получается, что всё о чём вы говорили в своих докладах, на своих лекциях - правда?

– Сейчас вы всё сами увидите...
– проговорил Пе'трович, вставая из-за стола.
– Давайте только сделаем это в другой комнате.

Они вошли в специально-оборудованную комнату, где Влади'слав проводил, якобы, ритуалы, обряды и прочие фокусы, и присели на мягкий низкий диван, набитый полистиролом - мелкими шариками из пенопласта. Влади'слав делал всё демонстративно, чтобы вызвать должный эффект у Маканского, потому что, до сих пор, сомневался в том, что тот верит ему, да и определённые жестикуляции уже стали для него привычкой.

– Для того, чтобы там оказаться необходимо что-то выпить?
– поинтересовался доктор психиатрии.

– Чтобы побывать там впервые, я несколько лет подряд употреблял алкоголь в количествах несоизмеримых с нормальным и адекватным существованием...

– Да, да! Я помню, Влади'слав, - перебил его Леонид Андреевич.

– То есть, как помните? Откуда?

– Тогда в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году я сказал вам напоследок: "Влади'слав, будь аккуратнее со своими ответами и впечатлениями - простые смертные могут тебя не понять...

– Не может быть, тогда в клинике, это были вы?

– Да, у тебя был мет алкогольный делирий тяжёлой формы, но ты достаточно быстро окреп.

– Вторая наша встреча состоялась в девяносто первом, когда, как ты думаешь, ты потерял сознание в гостинице за несколько часов до вручения Нобелевской премии. Но я увидел тебя чуть позже, когда ты уже был под сильными психотропными препаратами и мне было поручено проводить исследования всего твоего организма. Но, когда спустя год ты неожиданно исчез из клиники, просто растворился в воздухе... только тогда я решил, что ты говорил правду, но было уже поздно.... Ты бесследно исчез, не оставив ни каких следов, вообще ничего, ни одной зацепки, ни одной ниточки, ведущей из твоей палаты номер семь в то место, в котором ты оказался. Начало девяностых, а в то тяжёлое время, подобные исчезновения происходили чуть ли не каждый день и увидеть человека снова, вряд ли представлялось возможным. Всё списывали на, творившийся в стране беспорядок, на бандитские разборки, в которых зачастую гибли обычные, не имеющие никакого отношения к криминальному миру, граждане.

– Так, значит, это вы пичкали меня наркотиками целый год?

– Я делал минимальные дозы... твоё состояние постоянно проверяли и, если бы ты тогда был в здравом уме - было бы ещё хуже.

– Куда уж хуже?

– Ты не знаешь о многих препаратах, которыми сейчас располагает психиатрия. Одним уколом можно полностью освободить человека от шизофрении и этим же уколом можно навсегда из него сделать инвалида, лишь на миллиграмм увеличив дозу. А я не хотел этого! Да, не отрицаю, тогда я работал ради науки, ради великого прорыва в глубины человеческого сознания, но это было необходимо изучать и я, всего лишь, делал свою работу.

– И делали её качественно!
– вздохнул Влади'слав.

– Прости меня, если сможешь, - проговорил Леонид Андреевич и опустил глаза, ему было, действительно, не приятно сейчас говорить обо всём этом.

– Ладно, проехали, - взбодрил его Пе'трович, - я тебя не виню.

"Я тоже не ангел, но пусть лучше об этом никто не знает".

– Но сейчас для того, чтобы оказаться за пределами нашего мира, мне не требуется никакого допинга и, более того, я могу забрать вас с собой, - продолжил Пе'трович, уже начатый несколько секунд назад, разговор.

– А мы точно вернёмся?
– неожиданно спросил Маканский.

– Хотелось бы, мне ещё многое нужно сделать.... А сейчас выкиньте все мысли из головы, всё, что вас беспокоит или волнует. Ничего кроме пустоты не должно присутствовать в вашем сознании. Ни одной мысли, ни одного даже намёка на мысль. Пустота вокруг вас - она над вами, под вами, она всюду. Вы сами становитесь её частью. Вы - пустота... вы - ничто!

Последнее, что почувствовал и услышал Леонид Андреевич, был щелчок или хлопок, он не разобрал. Невероятно-сильный запах озона, который бывает сразу после грозы, ударил ему в нос и он открыл глаза. Они по-прежнему сидели друг напротив друга, в той же комнате, в том же доме, но только совершенно в другом мире.