Тентажиль

– Надо, чтоб вы разрешили во флигеле или в усадьбе спектакль репетировать и играть, ну и там какие-то штуки для костюмов и декораций...

– Ясненько! А ты, что ль, тоже актером заделаешься?

– Ну... я ещё не решил, - пожал плечами Егор.

– А чего решать - дело хорошее. А мы на тебя полюбуемся! Может, у тебя великий талант, а мы с тетей Олей на старости лет будем утирать слезы, сидя у телевизора и глядя, как ты Отелло играешь... Все, не буду, не буду!

Он поймал косой взгляд племянника - в последнее время тот совсем не воспринимал шуточек на свой счет.

– Так, давай по делу: репетируйте и играйте во флигеле на первом этаже, он пустой, а в самой усадьбе ремонт идет. Это - раз. Дальше, за всем, что понадобится, обращайтесь к Сан Санычу - это моя правая рука по части чего достать - снабженец, в общем. Полный списочек ему нарисуйте: материалы там, доски для сцены, ткани всякие - он вам все сделает в лучшем виде. Не человек, а волшебник, как вы говорите: отпад! Правда, его выловить сложно, на месте он не сидит, но часиков в восемь практически каждое утро в центральной усадьбе показывается. Ловите его - и вперед. Я распоряжусь, чтоб вам ни в чем отказу не было. А что, свой театр в доме отдыха - это вещь! Идея, что надо, молодец Федор Ильич, так ему и передай! Все усвоил? Ну, давай...

Дядя прыгнул в свой Джип, тот рванул с места и пропал за поворотом. А Егор стоял на дороге за высокой кирпичной оградой и не знал, радоваться или нет дядиному согласию... Отказал бы - и никакой головной боли, не надо суетиться, ребят собирать... Где он их возьмет-то, на улице?

– Назвался груздем...
– пробормотал парень себе под нос и побрел доедать свой завтрак.

Поев, он нашел тетю Олю в оранжерее - она высаживала в грунт какие-то чахлые росточки из торфяных горшочков, выяснил во сколько обед и сказал, что пойдет прогуляться.

Правее старой усадьбы было поле, за ним перелесок, там река изгибалась, а за ней, через деревянный мосток простирался дачный поселок "Клязьма" - недавно отстроенные фешенебельные дома и коттеджи. Сунув бумаги в задний карман джинсов, Егор закурил и, насвистывая, двинул в поселок. Дядя вчера начертил для него план местности, чтобы племянник мог свободно ориентироваться. Делал он это с особенным удовольствием: как-никак, в здешних краях слыл кем-то вроде хозяина - едва тут пронесся слух, что некий Борис Суханов купил усадьбу вместе с огромным участком земли, местные заправилы пришли к нему на поклон и признали за главного.

Егор шагал по зеленевшему полю, размахивая руками, вертел головой по сторонам и думал, хотел ли он быть похожим на дядю... Так и не найдя ответа на свой вопрос, он вступил на шаткий мосток над Клязьмой и, дойдя до середины, оперся о перила и заглянул в воду. Грязная! Б-р-р-р... По воде разводы какой-то химической дряни, вода мутная, темная, у берегов бутылки, пакеты, всякий хлам...

"Да, тут не искупаешься!" - подумал Егор и пошел дальше.

Он быстро нашел нужный коттедж - тот выделялся не столько своими внушительными размерами, сколько оригинальностью, даже смелостью проекта и тщательностью подбора материалов. Дом будто парил над землей, расправив крылья, - два его боковых крыла были застеклены, застеклен и верхний этаж, сиявший на солнце. Его окружала зеленая стриженная лужайка, тут и там пестревшая куртинами ярких цветов. Перед домом росли две невысокие серебристые елочки, больше деревьев не наблюдалось. Все было ухожено, чистенько, аккуратно, на вылизанных дорожках - ни соринки, и от этого Егору сразу стало как-то тоскливо.

"Как в крематории!" - хмыкнул он и нажал кнопку звонка у изящной литой калитки.

Из дому вышел белобрысый широкоплечий парень в светлых шортах и широченной зеленой майке с надписью "Chicago Bulls".

– Марк Григорьевич дома?
– спросил Егор, хмурясь и изображая полнейшее безразличие к миру вообще и к парню в частности.

– Его нет. А тебе чего?

– Мне - ничего, - очень раздельно сказал Егор и добавил.

– А вот моему дяде, Борису Суханову, кое-что нужно.

– А-а-а, - уважительно протянул парень, - ты давай, проходи.

– Мне некогда, - отпарировал Егор.
– Вот, передай это Марку Григорьевичу, - он достал из кармана конверт.

– Конечно, передам, отец скоро будет. А куда торопишься не секрет? А то я могу подвезти. Понимаешь, дохну со скуки!

И парень состроил такую рожу, сморщив нос и ощерившись, что губы Егора невольно растянулись в улыбке. Вроде этот тип - ничего себе, почему бы поближе не познакомиться? На вид он был Егору ровесником.

– Да мне надо на рынок, - соврал Егор.
– А то у нас ананасы кончились.

– Ананасов тут, старик, не достать, - расстроился белобрысый, приняв эти слова за чистую монету.
– Это надо в Монино ехать или в Щелково... Хочешь - поехали!

– Да ладно, хрен с ними - с ананасами! Прошвырнусь в поселок, погляжу, что да как - я, понимаешь, тут второй день всего, осмотреться надо. Есть тут клевые девочки?

– А, так ты только приехал?
– обрадовался парень.
– Это надо отметить! Погнали в поселок, там правда делать особо нечего, но пива взять можно. Давай сюда свои бумаги, отцу на стол положу.
– Он чуть не силой вырвал конверт из рук Егора.
– Я сейчас!

И не успел Егор слова сказать, парень умчался в дом и через минуту уже открывал ворота просторного гаража. В нем помещалось нечто отполированное и сверкающее ярко-желтого цвета. Мотор мягко заурчал и из гаража, плавно покачиваясь, выплыл новехонький "Опель".

– Садись!
– парень распахнул соседнюю дверцу.
– Сейчас только ворота закрою...

– Круто!
– восхитился Егор и плюхнулся на обитое кожей сиденье.
– Это отцовский?

– Мой!
– небрежно бросил белобрысый, отъезжая от дома.

– У тебя, что, и права есть?

– Обижаешь!
– осклабился парень.

– Слушай, мы же не познакомились, я - Егор.

– Степан, по-простому Степ. Классно, да?

– Обалдеть!

Они мчались по трассе, вырулив на неё с грунтовой дороги, на скорости девяносто в час. Справа мелькнула река, овражек с пасущимися овечками, поселок недостроенных коттеджей, старый парк с прудом... Слева сплошной стеной стоял лес. Впереди показался указатель "Поселок Крупский" - Степ притормозил и свернул направо. Сначала поселок походил на простую деревню: покосившиеся кривобокие домики, садики с грядками лука и чеснока, разросшиеся кусты сирени. Дальше дорога пошла под уклон, они выехали на мост через Клязьму. Собственно за рекой и начинался фабричный поселок: старенькие двухэтажные дома с облупившейся краской, простыни, колыхавшиеся под порывами ветра, палисадники с чахлой зеленью, сберкасса, аптека, деревянные торговые ряды на площади. Это был местный центр: рынок, круглосуточный киоск, кафе, баня, дальше на горке утопала в зелени местная больница, а ещё дальше за горой стояла усадьба.

– Слушай, а чего это поселок так называется: "Крупский"? поинтересовался Егор.

– Ну, фабрика-то имени Крупской, вот в честь неё и поселок. Фабрика прядильная, отец говорит, раньше с неё пряжу прямо в бобинах воровали и продавали. И ещё из неё тапочки делали.

– Странно как-то, - пожал плечами Егор.
– Все переименовали, а тут на тебе - Крупский! Он, что, таким навсегда и останется?

– Не знаю, - Степ свернул с дороги в ложбину к рынку и выключил зажигание.
– Здесь вообще по-моему время не движется: ты погляди только на эти дома! А люди? Сидят себе на лавочках или водку пьют, как будто никакого там двадцать первого века - как было, так будет. И ничего не меняется.