Тео. Теодор. Мистер Нотт

Дамблдор зашагал вперёд по своим делам, а Тео направился в спальню — он мог бы подождать Блейза, коль скоро тот тоже был приглашён к Малфою, но сначала, после неожиданного учебного поединка, хотел принять душ. Запах пота он ещё не научился убирать.

Глава 33

В обозначенное время — четыре часа пополудни — Артур Гэмп и Теодор Нотт прибыли в обозначенное место — аудиторию на четвёртом (верхнем) этаже левого относительно озера корпуса замка Хогвартс. Примерно под этим помещением располагался злосчастный коридор, закрытый на их первом курсе, и примерно в этом же крыле находились редко используемые помещения различных складов.

Ныне аудиторию, куда пришли ребята, занимал клуб любителей американских комиксов. Нотт никогда не интересовался таким видом искусства, но у Гэмпа от кого-то из друзей была даже книга таких комиксов. На страницах маги индейцев Северной Америки противостояли магам из числа колонистов, захватывающе воюя друг с другом и с другими силами, волшебными тварями и стихией.

Герои «говорили» облаками текста, а сюжеты на каждой страничке копировали друг друга. Трудоёмкий процесс книгопечатания и зачарования таких комиксов того не стоил — в отдельной секции «Флориш и Блоттс» книги из МАКУСА стоили под десяток галлеонов, однако многие подростки мечтали о таком. Дин, например. Впрочем, в клуб, основанный Пайком, он вступать не стал, разумеется, как и никто из гриффиндорцев. Тем не менее, Пайк пожертвовал часть своей коллекции комиксов на благо клуба и регулярно заседал там с Малфоем, его спутниками и некоторыми приобретёнными приятелями.

— Мистер Нотт! Мистер Гэмп! — криво, имитируя радушие, улыбнулся им Малфой, когда они вошли. — Рад вас видеть.

Он представил ребят другим уже пришедшим гостям. Пайку, Крэббу и Гойлу, хотя это не имело смысла (но Драко следовал традициям), нескольким второкурсникам Райвенкло и Хаффлпаффа (последние дружелюбно улыбались Артуру). Закончив с этим, он оставил их размещаться за одним из двух гостевых столиков на шестерых человек (всего столиков было три, за головным было место Малфоя и его ближников, а так же представленного как «дорогой кузен» второкурсника воронов Остина Гётри). Ребята опустились за столик, где уже сидели хаффлпаффцы, и вскоре к ним присоединились мисс Сивилия Мелвилль с шестого курса — мать Драко, как пояснила сама девушка, состояла в одном клубе с её матерью и бабушкой, мисс Гертруда Мидс, семикурсница из семьи чиновника Министерства, и четверокурсник Максвелл Лэйзенби. Все трое были слизеринцами, таким образом, сформировав слизеринско-хаффлпаффский стол. За третьим столом расположились члены сборной по квиддичу, а за главный так же была приглашена Паркинсон.

На самих столиках, где, как сказал хаффлпаффец Босток, обычно лежали комиксы клуба (Бостоки были старой «браминской» семьёй из МАКУСА, что мало что говорило Нотту — но мальчик говорил об этом как о погоде или ерунде, что резко контрастировало с образом того же Драко), была представлена программа вечера.

Время до половины шестого было отведено под лёгкие закуски и напитки, а также беседы. Затем ожидалась речь собственно Драко, а в шесть должны были подать главное блюдо — стейки из свежего гиппогрифа с картофелем и зеленью. На семь часов значилось завершение празднования.

Как только гости собрались, Малфой вызвал домовика — не школьного, а домашнего, и тот разместил на столах действительно закуски и прочее. Беседа гостей за столиком квиддича мгновенно переросла в обсуждение этого вида спорта, а за столом Нотта решили поговорить о ином.

— Гертруда, милая, как твои ЖАБА? — с миловидной, но абсолютно неискренней улыбкой поинтересовалась шестикурсница Мелвилль. — Я слышала, что в этом году по Чарам вместо почтенной Марчбэнкс прибыла какая-то… жаба, верно?

— О, Сивилия, — столь же приторно улыбалась ей в ответ Мидс, — я уверяю тебя, что это пошло на пользу составу комиссии. Мадам Амбридж, кажется, племянница покойного лорда Селвина, а он автор книги по Тёмным чарам, как ты знаешь.

— Мне кажется, не стоит судить человека по его предкам, — встрял вдруг Лэйзенби. Атмосфера за столом тут же сгустилась — уважение, основанное на почитании родословных, было одним из базовых принципов, принятых на факультете, особенно в таком… высокородном коллективе. Поняв, что именно он сказал, сероглазый юноша с лёгким пушком на скулах и порезом от неаккуратного бритья под нижней губой, покраснел. — Я имею в виду… Вон, тот же Сириус Блэк, из почтеннейшей семьи. Моя мать училась на курс старше его — и, когда он в этом году сбежал, в совершеннейшем расстройстве вспоминала, каким он был паршивым студентом. Вместе с отцом Поттера, кстати, они устраивали розыгрыши почище нынешних Уизли.

— Ах, вы совершенно правы, Максвелл, — грустно касаясь кольца на своём пальце, отметила Мелвилль. — Действительно, это крайне гнусная история. Как жаль, что он едва ли не единственный среди Блэков, кто сейчас жив.

— Если Блэка казнят, — встрял Босток, — всё их имущество унаследует Драко, да? У них небось скоплены золотые горы!

В глазах юного американца мелькнула жажда наживы.

— Ты говоришь с таким видом, что нюхлер позавидовал бы, Том, — посетовал Артур. — Не в том дело, кому достанется наследство, а в том, кто продолжит имя. Вон, в газетах…

— Да, — подхватила Мидс, — это ведь страшная несправедливость, что будущие дети нашего сегодняшнего благодетеля будут вынуждены делить между собой наследие как Блэков, так и Малфоев! На мой взгляд, Блэка перед казнью надо было бы женить насильно, чтобы он оставил потомство.

— И, конечно же, взяли в невесты безродную тебя, — оскалилась Мелвилль. Обе девушки вцепились в палочки, а по уложенным волосам вдруг побежали искры.

— Давайте оставим эту тему, милые дамы, — с улыбкой предложил Тео. — Мисс Мидс, Гертруда, расскажите, чем планируете заниматься после выпуска?

Гертруда улыбнулась галантному вмешательству Нотта и, не пересекаясь взглядом со своей неожиданной соперницей, начала рассказывать, как отец выхлопотал ей место в отделе по ограничению колдовства несовершеннолетних.

— Понимаете, — говорила она, — в этом году совершенно что-то несусветное творилось! В этот отдел набирали годами грязнокровок, прошу прощения, которые, как считал министр, знают, как устроен мир магглов. Ведь самое главное — это ограничить колдовство, чтобы не нарушить Статут! А в августе начался какой-то, простите, ужас! Артефакты, завязанные на чары Надзора на палочках, стали выдавать сотни писем каждый день! В адреса грязнокровок, погибших по разным, эээ, обстоятельствам в начале прошлого десятилетия! В три адреса было отправлено под пятьсот писем, это же полная глупость — но грязнокровки же не разбираются, как работать с артефактами, поэтому политику изменили.

Она перевела дух, отпив воды, а Гэмп пнул Тео под столом.

— Так вот, после Чемпионата Министерство планирует устроить конкурс среди именитых чародеев для изменения артефакторного ритуала чар Надзора и…

— Артефакторного ритуала, надо же! — воскликнула шестикурсница. — Милочка, с такими знаниями вам самое место среди грязнокровок! Будете блистать и щеголять.

В этот раз уже Босток перевёл разговор на что-то иное. Ещё полчаса гости обсуждали погоду в этом сезоне, грядущий Чемпионат мира, поговорили про успехи заводчиков рунеспуров, которые в новом для Британии паевом виде привлекли капитал для создания условий под вывод этих прихотливых тварей на севере Шотландии. Затем к гостевому столу подошёл Малфой, мило побеседовавший с девушками ни о чём, а вскоре со стороны «квиддичного» стола раздался взрыв хохота.

Наконец, пришло время для речи Драко.

— Дорогие гости, я очень рад видеть вас здесь сегодня, шестого июня, в день празднования моего четырнадцатого дня рождения, — голос Драко слегка отдавал хрипотцой, как и у других их ровесников. — Я надеюсь, что наши закуски вполне удовлетворяют вашему вкусу…

Он распинался ещё несколько минут о погоде, а затем о том, что рад почувствовать и разделить триумф с пришедшими. Впрочем, едва он сказал это, из-под стола прямо на Драко выпрыгнула непонятного вида четырёхлапая тварь серебристого цвета («Патронус!» — догадался Тео).