Теорема пожухшей апрельской листвы. Из цикла «Четыре мгновения Бога»

– Да каким планированием! Высшая степень секретности достигается как раз полным отсутствием каких-либо планов в моменте у всех участников спецоперации! Зато у нас есть цель.

Знакомая с раннего детства с Генерал-полковником контрразведки, имени которого она не знала, КсиДжи ранее никогда не видела его столь взволнованным.

Она завернулась в простыню, быстро встала с постели (не забыв о стимуляторе) и чётко сказала:

– Внимательно слушаю указания. Да, у разведки всегда есть планы и задачи, но нет цели, всё, как вы учили.

– Меня, в свою очередь, всему научил твой биологический отец, Шамиль. А ещё он научил вот эту вот Родину любить. – Он сжал кулак и поднёс к лицу КсиДжи; на глазах Генерал-полковника проступили слёзы.

– Папа всё время удивлялся тому, что вы водку никогда не пьёте. Он из-за этого до самой смерти вам не доверял, но когда уже был при смерти…

– И не продолжай! – Генерал-полковник ткнул её кулаком в подбородок. – А у тебя есть водка?

– Разве что водно-спиртовая смесь.

На часах было три ночи.

Они выпили по стакану спирта, не закусывая. Огненная жидкость контурировала внутренние органы. КсиДжи вытащила из рюкзака стимулятор S-pack type 7/10, разломала контейнер с радужным порошком, высыпала дорожкой на стол и затянулась. Простыня скользнула на пол. Генерал-полковник обнял её.

– Всё прямо так плохо? – спросила майор.

– Прямо как в твоих детских сказках. Ты помнишь папины сказки?

– Да, помню. Странные сказки, тяжёлые. Помню про большого кабана-отца в зоопарке, который оберегал всю семью и которого люди зарезали на глазах у всех поросят от мала до велика. И письма ещё, он просил, чтобы я такие письма никогда не писала. В них нет свеч[ей].

– Помнишь и про утку?

– Про утку, которую сбила машина. Она переходила с утятами МКАД. И вот эти утята окружили истекающую кровью посреди дороги маму, им некуда идти, они никому не нужны. Смерть, горе и несчастье окружили маленькие комочки жизни, ни в чём совсем не виноватые. А письма… это я его просил, чтобы ты такие письма не писала.

Генерал-полковник кивал, гранёный стакан в его руке хрустнул.

– Выходит так, что невинное и слабое – совершенно беззащитно. Я помню, мне было всего пять лет, папа присел на корточки и сказал, что больше никогда ко мне не придёт, никогда не вернётся. Я не знала, что такое «никогда», я и сейчас не знаю. Я всё жду, что он вернётся и обнимет меня.

– Он не вернётся. И кабан не вернётся, и утята из детских сказок умрут от жажды или погибнут под колёсами. Но в твоей реальности этого не произойдёт! Даже если погибнешь точно так же, как погиб твой отец.

– Папа ушёл, а на следующий день пришли вы. Я к вам привыкла уже к тому времени – вы с товарищами часто пили с папой чай. Вы – тучный, религиозный, вечно потный, генетически немодифицированный. Второй… скрюченный, анорексичный, с нервным тиком на лице…

– Профессор Гнилов всегда был милахой. Мы пообещали тебе, что ты станешь сильнее всех и не будет такого, чтобы ты чувствовала себя беззащитной. Увы, я смог сдержать обещание лишь до этого дня.

– Гнилов приходил потом каждый вечер, нашёптывал очень странные вещи, рисовал непонятные фигуры и уравнения. Я ничего не понимала и очень его боялась.

– А я каждый вечер тогда ходил к Верховному Баю и умолял оставить тебя в живых.

– Вы не говорили.

– Бай меня тогда вообще почти не слушал, но каждое его решение, против которого я выступал, усугубляло ситуацию. В какой-то момент он позволил [себе] мне довериться, мы выиграли время – не так много; но мы существуем до сих пор, хотя вроде как уже давно не должны были. Моим принципиальным условием работы было то, чтобы ты продолжала учиться. Это требовало кардианальной перестройки учебных программ и всей логистики Академии военно-комических сил, ВКС. Все эти генералы день ото дня пытались накапать Баю, что если их сыновья, воспитывающиеся в ведических домах, столкнутся с человеческой самкой, то это приведёт к катастрофе вселенского масштаба.

– И до сих пор есть же множество факультетов, воспитывающих сынов человечества, ни разу не видевших женщин даже на картинках.

– Спасало то, что сам Бай был абсолютно стерилен в аспекте знания о женщинах. Он не просто никогда их не видел, но и не знал ни основ их анатомии и патобио[химии] … прости, просто биохимии, ни тем более исторических аспектов натуральных сексуальных отношений. Попадавшие же на аудиенцию генералы вылущивались на АИДО настолько глубоко, что никак не могли сформулировать мысль о необходимости вашего уничтожения. Их негодование с успехом возвращалось после выхода из Байского ноумена.

– В военный детский сад и начальные классы школы я ходила в светонепроницаемом шаровидном костюме, таком, чтобы мальчики не могли ничего узнать о моей внешности и фигуре. Я до сих пор не понимаю, как мне позволили его снять и дали в руки боевое оружие.

– Это случилось в тот самый день, когда Гнилов спустился на карантинный минус 222-й этаж здания Университета Земли на Воробьёвых [горах], с которого нет выхода.

– Я видела его накануне… Думаю, у него не было никакого нервного тика и синдрома Туретта, просто он скрывал так изменения своей внешности, куда более страшные. Левый глаз был будто размазан, лицо перекошено, он с трудом говорил. Гнилов напоминал потустороннего персонажа с картины Мунка «Крик». И пространство вокруг него также плыло кисельком.

– Что он тебе тогда сказал? – насторожился Генерал-полковник контрразведки.

– Сказал… про то же самое, про что говорил долгими вечерами. Про метастабильные островки решений Теоремы пожухшей апрельской листвы 22 , в которых T>> >> , и чем они отличаются от найденных Фемдомом стабильных частных решений, в которых, как известно, T> .

– И, наверное, делился своей печалью в отношении взрывающего его Dasein , превышающего всё остальное.

22

T • • • >= ( • • G • ћ), где T – трансерфинг, – бред (искажения, накладываемые сознанием), – предопределение, – случайность, – универсальная космологическая постоянная, – розовая постоянная, G – гравитационная постоянная, ћ – постоянная Планка, размерность: (Вт x м² x Хг) /Ге. Более подробные объяснения будут даны в следующей главе. Можно просмотреть этот содержащий непонятные формулы фрагмент по диагонали и при желании вернуться к нему позже.

– Да, он говорил, что затягивает его в водоворот, из которого уже невозможно выбраться. Он говорил про шизофрению, которая всю историю цивилизаций гуманоидов была будто бы эволюционным экспериментом в попытке выбраться на стабильный островок, на котором преобладает T.

– Случай Гнилова с > T>> > всё же много лучше шизофрении, при которой >> T , или шизосоматического расстройства трансерфинга, при котором T> >> .

– Мне кажется, что даже в условиях полной изоляции ему жить интереснее, чем во внешнем мире, реальность которого формируется взаимодействующими сознаниями строго с > > T. Я поняла что-то из того, о чём говорил Гнилов, когда взяла в руки тяжёлое боевое оружие Покоритель Тавриды-I и прицелилась. Я почувствовала тогда не силу оружия, а силу T. Мне кажется, это был миг, когда T было больше , и , смешанных в непонятных пропорциях.

– Голограмма тебя с оружием тогда обошла всё ССК Девы: человеческая самка стреляет по биороботу тирраниарца. Притом что на Земле она была под запретом, чтобы мальчики не вешали в своих комнатах голо[графические] постеры.

– Я всегда спрашивала, когда была маленькой девочкой, а потом – нет. Спрошу ещё раз.

– Я слушаю тебя, Оксиджен.

– Скажите мне, почему у вас нет имени. Я точно знаю, что его нет, ведь у меня наивысший уровень доступа к сверхсекретным документам. Вы везде без имени. Нет имени – как это так?