Теоретик

– Интересно, где сейчас хозяева? Или хозяин?

– Не знаю, - пожал плечами я.
– Возможно, его здесь и не было. А может, зачем-то окошко выпрыгнул, оно практически настежь распахнуто, - и поинтересовался сам.
– Эля, а как ты там оказалась?

– Там - это где? В "Кафе-Шантане"? Так я в нем практически каждый вечер бываю.

– Нет. Там, где я тебя обнаружил, - вернее, куда провалился, геройски спасаясь бегством от бартров.
– Тебя же как будто эти два мужика, которые постоянно возле тебя были, успели внутрь занести, когда все началось.

– Хотели, да не смогли. Петя с Асланом, наверное, мертвые уже. Я бы тоже наверняка погибла, если бы не они. Сама не помню, как там оказалась. Никогда так быстро не бегала, еще и на каблучищах. Заскочила куда-то и сижу, трясусь вся. Страшно было - жуть! Крики, пальба, бартры по крыше носятся! Пистолет у меня в сумочке, но толку-то! Затем грохот - и ты. А ты, значит, успел обратить на меня внимание?

– Не обратишь тут! Близость этой девушки волновала меня так, что в дрожь бросало.
– И даже имя узнал. Наверное, и все остальное знаешь?

Это о местном короле Шахе, и о том, что ты его подруга?

– Знаю.

– Я тоже тебя заметила. Сидит себе такой... забавный. Игорь, у тебя сигарет нет?

– Не курю. Хочешь, поищу здесь. Может, и найдутся.

– Ладно, перебьюсь. А чего это ты тогда в курилку пошел, если не куришь? Сидел бы внутри, и не пришлось бы по крышам прыгать.

– За компанию. Чтобы одному за столом не оставаться.

И еще потому, что ты вышла. Надеялся увидеть.

– Давно здесь?

– Третий день пошел.

– Два главных правила этого мира успели уже рассказать?

– Нет.

Вообще-то мне многое чего успели поведать. Возможно, и главные правила. Но пусть говорит. Голос у нее приятный. Из тех, что называют сексуальным.

– Тогда слушай. Первое, и самое главное правило - никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не рассказывай, из-за чего ты сюда попал. И у других не выпытывай.

– Запомнил. А второе правило какое?

– Второе тоже важное. Наверное, оно еще и поважнее первого будет. В общем, живи сегодняшним днем, потому что завтрашнего дня может и не быть. Сам видишь, что тут творится.

Не знаю, насколько это правило действительно было важным, но именно оно и помогло мне решиться.

***

– Скоро рассвет.

За окном действительно посветлело, и край отдернутой занавески позволял мне увидеть то, о чем я мечтал несколько последних часов подряд: обнаженная Эля удобно пристроила голову на моем плече.

– Ты очень красивая, - сказал я.

– Я знаю, - грустно сказала девушка.
– Да что толку-то? Разве счастье заключается именно в этом?

Затем рывком перевернулась на живот.

– Игорь, мне с тобой было очень, ну очень хорошо. Не стану лгать, что на меня нашло затмение, что окружающая обстановка так повлияла, и так далее... Я сама этого хотела, причем давно. Чуть ли не навязчивой идей стало. Чтобы с нормальным симпатичным парнем. У которого вот тут твердо, вот тут упруго, и никаких морщин. Нигде, вообще нигде.

Судя по Гришиному рассказу, Шаху хорошо за сорок, и потому слова Эли были мне понятны. Мечтала девушка, чтобы с молодым, к тому же - по ее словам, симпатичным, и вдруг такая возможность подвернулась. И еще обидны. И даже после следующих ее слов часть обиды во мне все же остались.

– Ты только не обижайся - ты действительно мне понравился, еще там, в "Шантане". Так что с кем-нибудь другим - вряд ли бы случилось то, что случилось. Но всё это лирика. Теперь о главном. Как только рассветет, мы расстанемся. Чтобы забыть друг о друге навсегда. И ты должен мне пообещать: никогда, ни словом, ни даже намеком никому не расскажешь о том, что у нас было. Обещаешь?!

– Обещаю!

– Ты даже представить себе не можешь, насколько Шах зверь! Он же убьет нас обоих! Убьет сразу же, как только узнает! И сбежать здесь некуда. Поселений по пальцам перечесть, а в лесу не выжить. Так что и в твоих интересах язык за зубами держать. Ты, кстати, к Греку прибился? Ты вместе с ним и с его людьми за столом сидел, - наконец, сменила она тему.

– К нему. Послезавтра выходим. Пару недель нас здесь не будет точно, - не знаю зачем, добавил я. Наверное, чтобы хоть немного ее успокоить, слишком Эля выглядела взволнованной после своей речи.

– Я плохого о нем не слышала. Один из немногих здесь нормальных людей. Хотя откуда они возьмутся, нормальные люди в этом мире? А куда именно идете?

– На какой-то Вокзал.

Эля вздрогнула.

– Ты чего?

– Да слишком много страшного о тех местах рассказывают.

– Чего именно?

– Всякое. Говорят, по пути туда и временные аномалии попадаются, и пространственные, и всякие видения людей мучают, и многое другое. Помимо того, что зверья полно. И Чертово кладбище где-то рядом с Вокзалом расположено. Про него тоже всякие жуткие вещи рассказывают. А если на Вокзал, значит, к Отшельнику Федору.

И я уже было открыл рот, чтобы узнать: кто он, Отшельник Федор? когда она заговорила снова.

– Игорь, а ты смог бы вместе со мной сбежать?

– Смог бы, - ни секунды не колеблясь, кивнул я.
– Ты вся такая... необыкновенная. Совсем не такая, как другие девушки.

– Самая обычная я, - вздохнула она.
– И как все здесь, со своими тараканами, - затем вздохнула опять.
– И я смогла бы. Наверное. Ты - хороший. Только некуда здесь бежать, так что сразу нужно выкинуть всю эту дурь из головы. Надо принимать жизнь такой, какая она есть.

– И жить сегодняшним днем, - добавил я в перерывах между поцелуями.

Скоро наступит рассвет, моя сказка закончится, и потому следовало не растрачивать остаток времени на разговоры.

***

Скажу банальность, но когда отчаянно желаешь, чтобы время застыло, оно начинает бежать вскачь. И наоборот. Словом, утро наступило быстро. Это можно было понять и не отдергивая занавески, которые во время войны вполне бы могло сгодиться для светомаскировки. Хотя бы по той простой причине, что стрельбы на улице резко прибавилось. И криков людей. И предсмертного визга этих существ. И даже, к моему бескрайнему удивлению, тарахтение автомобильных моторов. Ни одной здесь еще не видел.