Теоретик

– Ты внимательней смотри!
– и я мог поклясться, что голос Гудрона едва заметно, совсем чуть-чуть, но дрогнул. И было отчего.

– Так там их два?!
– разглядел я вверх по склону, где кусты росли чаще, еще одного.

– Три, Игорь, три!
– сказал Слава.

Никогда бы не подумал, что всего несколькими короткими словами можно выразить столько эмоций сразу. И тщательно скрываемый страх, и какую-то обреченность, и беспомощность, и надежду, что все обойдется, и растерянность, и что-то еще.

– Может, с другой стороны есть еще?
– севшим голосом предположил Гриша.
– И мы их просто не видим?

– С противоположной уклон вообще отрицательный, - не согласился с ним Янис.
– Не везде, но подняться там сложно даже гвайзелу.

– А что, они и по скалам умеют лазать?
– ни к кому конкретно не обращаясь, спросил я.

– Умеют, Теоретик, еще как умеют!
– ответил Гриша.
– Да так умеют, что не дуй ветерок прямо на нас, эти твари давно уже к нам в гости пожаловали! Наше счастье, что нас еще не учуяли.

После его слов скала, на которой мы находились, перестала казаться мне надежным убежищем. Я даже невольно оглянулся назад: вдруг есть и еще один, и он успел незаметно к нам подобраться? Чтобы наткнуться на понимающий взгляд Яниса.

– После полудня направление ветра обычно меняется, - сказал Гудрон.
– Одна надежда, что до этого времени они сделают свое дело и уберутся.

– Какое еще дело?

– То самое. Ты что думаешь, они на скалу залезли, чтобы на солнышке погреться? Явно они на людей охотятся! На тех, кто охотится на нас. Вот было бы замечательно, если бы они их сожрали, и ушли отсюда, не заметив нас!

– А если они на Вокзал отправятся?

– Не должны. Вокзал - это оазис. А если все же туда пойдут, людей там много, отобьются. Понятно, что жертвы будут, не без этого. Главное, чтобы ими не стали мы. Тут ведь еще вопрос интересный: как гвайзелы умудрились здесь оказаться? Оба входа в долину контролируются. Есть и еще какой-то?

– А не сами ли мы их сюда привели?
– до этого Грек все время молчал.

– Считаешь?!

– Предполагаю. И связано ли это сами знаете с чем? По нашим следам они сюда и пришли.

– Предположить можно все, что угодно, - не согласился с ним Гудрон.
– Мы по воде больше часа брели. Непременно след были должны сбить.

– Это мы так думаем, что были должны. Ладно, все это лирика. Главное, они здесь и нам нужно принять решение.

– А что тут решать?
– не давая Греку высказаться, перебил его Гриша.
– Просто ждем. И молимся, чтобы эти твари нас не унюхали.

– Сноуден, что-то я раньше не замечал твою набожность, - несмотря на всю серьезность ситуации, Гудрон и тут не стерпел.

– Станешь тут... набожным, - ответил тот.
– В падающем самолете атеистов нет.

– Не очень-то мы пока и падаем.

– Это только пока.

Я представил как меня, мертвого а, возможно, еще живого, жрут гвайзелы. Только не это! Погибнуть - другое дело. Но чтобы закопали. Хотя и там черви съедят. Но черви всех без исключения едят. И все равно не хочу, чтобы именно гвайзелы. Наверное, дело в том, что именно человек - вершина пищевой цепочки, и это ему положено жрать все, что только съедобно. А тут его самого сожрут как обычную овцу. Непорядок. Жаль, что гвайзелы этого не понимают. Пойти им и объяснить? Так, а если в конечном итоге всех сожрут черви, не они ли и являются вершиной той самой цепочки? Сложный вопрос, по-настоящему философский.

– Чего лыбишься, Теоретик? Не самое подходящее время нашел!

Мне действительно не удалось удержать себя от улыбки. Гудрон полностью прав: не та сейчас ситуация, чтобы рассуждать о сущности бытия. А тот уже успел обратиться к Греку.

– Георгич, так что хотел сказать-то? Может, попытаемся смыться отсюда по-тихому, пока им до нас дела нет?
– и сам же себе ответил.
– Нет, не получится незаметно.

– А хотел я сказать, вернее, спросить, вот что. Что будем делать в том случае, если гвайзелы на них нападут? Отсидимся в сторонке, или попытаемся помочь с ними справиться?

Вот уж у кого лицо оставалось непроницаемо, так это у Грека. Как маска. Даже желваки по щекам не бегают. И цвет обычный. Наверное, потому он и главный. А не Гриша. Или даже Янис. Который как будто бы тоже выглядит спокойно, но покусывает нижнюю губу, чего раньше за ним не замечалось.

***

– Кому помочь?!
– после минуты всеобщего молчания, спросил Гудрон.
– Этим, что ли?! Которые поджидают нас здесь совсем не для того чтобы хлебом с солью встретить! Георгич, ты чего?! С дуба рухнул?!

– То есть, ты против.

– Еще бы нет, - Гудрон хотел что-то добавить, но Грек заткнул ему рот легким взмахом ладони. И обратился к Сноудену.

– Григорий, что об этом думаешь ты?

– То же самое. Чего бы ради помогать тем, которые собираются нас убить?

– Понятно. Вячеслав?

– Ну, не знаю... Я как все.

– Так да или нет?

– Ну... если все остальные будут за то, чтобы помочь, в стороне не останусь.

Следующим Грек должен был спросить у Яниса, но почему-то его перепрыгнул, обратившись ко мне:

– Игорь?

Тогда-то мне и пришла мысль, что все это розыгрыш. Недаром же меня позвали сюда самого последнего. Ну не может Грек так поступить: даже если мы объединимся, шансов против этих тварей у нас практически нет. Против троих нет. А если там еще и четвертый прячется? Или даже парочка? Прав Гудрон: появилась возможность расправиться с нашим врагом чужими руками. Вернее, лапами. Наверное, часть гвайзелов при нападении все же погибнет. Или, хотелось бы на это надеяться, они получат достаточное количество ранений, чтобы мы могли с ними справиться, если гвайзелы обнаружат нас. Если все же случится чудо и победят эти люди, вряд ли они останутся здесь надолго. Гвайзелы успеют потрепать их так, что наверняка отобьют охоту устраивать засаду и дальше.

Зачем им всем этот розыгрыш нужен? Наверное, Грек желает проверить меня еще разок: стоит ли брать с собой к пику Вероятности? Остальные давным-давно проверены неоднократно, и он точно знает, чего от кого ждать.

Едва мне в голову пришла такая мысль, как сразу же их поведение началось казаться насквозь фальшивым. Все их страхи, охи, вздохи, мимика...

– Игорь?
– переспросил Грек.

И я разозлился. Причем так, что кровь бросилась в голову. Проверить меня хотели?! Ну тогда получайте!