Теории внимания

Уже сам по себе образ вбирающегося, а не изливающегося луча, странен. Природа, кажется, не знает подобных примеров, хотя воображение запросто создает подобный образ. Очевидно, он из разряда тех сложных вещей вроде теории относительности, которые редко бывают доступны обитателям нашей планеты. Что не значит, что невозможны условия, в которых подобные лучи существуют. Возможно, это происходит там, где время течет вспять.

Но это если речь идет о луче света. А мы говорим о восприятии, и тут физическая аналогия весьма сомнительна. Тем более что никакой луч из глаза, кажется, не исходит, хотя все знают, что временами наши глаза светятся, и это физика не объяснила. Тем не менее, физически глаз – это воспринимающая поверхность, составленная из множества рецепторов, которые не испускают, а наоборот, вбирают в себя свет, отраженный от предметов.

Что означает, что восприятие – это способность выводить суждения о предметах по тем отблескам, что от них отражаются. Но вот внимание описывается языком именно как некий луч, истекающий из глаз и остальных органов восприятия. Именно поэтому внимание можно обратить или направить на что-то. Действительное ли это описание явления, или же всего лишь иносказание, метафора, дающая лишь самую отдаленную опору для понимания действительного явления?

Как бы там ни было, как только приходит сомнение в том, что понимание внимания как некоего луча весьма сомнительно, становится приемлемым и то, что внимание можно рассматривать как некий пространственный объем, в который можно принимать нечто. Например соображения, обстоятельства, условия. В действительности же – образы и только образы!

И если это станет очевидным, то возникает следующее сомнение: а о внимании ли идет речь, когда мы предлагаем принять во внимание? Образы существуют в той тонкоматериальной среде, которая называется сознанием. Но и в отношении сознания существует привычная культура понимания его как луча осознавания. При этом те же самые люди, которые видят сознание как лампочку, которую можно выключить щелчком выключателя, не задумываясь говорят о содержаниях сознания, о его глубине, о величии образов, хранившихся в сознании художника!

Иными словами, очень похоже, что выражение «принять во внимание» оказалось порождено общим отсутствием некой культуры, относящейся и к сознанию, и к вниманию, и к разуму, и даже к уму. Наблюдая сознание, человек вдруг замечает признаки внимания и приписывает их сознанию. И наоборот. И это закрепляется в речи. Причем чаще всего в научной.

Вот и в данном случае, если вспомнить, что с помощью требования «принять во внимание» говоривший заставил слушавших проделать какие-то действия, которые и были его целью. Иначе говоря, обращение ко вниманию тут вовсе не непосредственное, то есть внимание отнюдь не является главной целью говорящего. Опосредованно через включение внимания он управляет либо памятью, либо разумом слушателей. И добивается своего с их помощью, а не с помощью внимания.

При таком видении происходящего объемность внимания кажется выражением, относящимся все же к сознанию. Иными словами, слушателям предлагается использовать внимание, чтобы принять некое обстоятельство в рассмотрение или рассуждение.

А поскольку рассматривать мы можем только некие образы, например представления, то они определенно пространственны и обладают объемом. Ведь в этих представлениях скрыт образ мира, а значит, глядя в них, человек видит этот мир как вполне определенное пространство, обладающее не просто объемом, а вмещающее в себя и всех участников события, и все обстоятельства!

Имя «внимание» в данном случае явно используется для обозначения некоего рабочего пространства сознания, которое, похоже, без волшебного ключика внимания не открывается и не впускает в себя. Не открывается не в том смысле, что оно как-то заперто, а в том, что если не приложить усилия, новое обстоятельство просто выпадет из осознаваемой части моего сознания и будет утеряно, то есть забыто на время рассуждения.

Чтобы обстоятельство было принято рассуждением и привилось к нему, необходимо усилие, которое и дает внимание.

И если это так, то тут, возможно, речь идет о внимании не как о пространстве или объеме, а как о потоке, вроде того же луча света, состоящего из фотонов, в который можно поместить необходимые образы. И тогда этот луч прорвется сквозь оболочку представления или рассуждения и вложит в них дополнительное «обстоятельство», то есть дополнительный образ, как будто он естественная и живая часть уже имевшихся образов.

В таком случае принять во внимание – это принять в поток некой силы, которая питает нашу способность думать…

Быть может, и так. Но как это проверить?

Глава 11. Уделить внимание

Из примеров, найденных Ожеговым, остались только: «Уделить внимание кому-нибудь. В центре внимания».

Очевидно, что это разные грани русского понятия о внимании, что значит, в этих примерах отразилось разное понимание внимания, и в то же время эти два понимания дополнительны друг к другу. Что значит быть в центре внимания? Относится ли это к вниманию вообще?

Очень даже возможно, что человек, находящийся в центре внимания, вообще не присутствует там, где собрались те, кто поместил его в этот центр. «Вчера мы хорошо посидели всей нашей компашкой у Ивановых, и ты весь вечер был в центре нашего внимания!» Или: «Этот актер постоянно находится в центре внимания нашего журнала, а значит, и его читателей».

Но может оказаться и так, что внимание тут прямое и непосредственное: я вывалился из темноты прямо в освещенный зал и оказался в центре внимания всех собравшихся. Вот тут неожиданное появление человека, которого либо не ожидали, либо, наоборот, ожидали собравшиеся, действительно привлекло внимание всех. И именно наличие какого-то количества тех, кто направляет внимание, создает его «центр».

Несколько иное качество этот «центр» имеет в выражениях вроде «в тот день я, как и полагается имениннику, постоянно находился в центре внимания и детей, и взрослых». Тут очевидно, что дети и взрослые не держали меня постоянно посреди своей толпы, как некую точку, в которую было направлено их внимание. Но, празднуя, они постоянно делали что-то приятное для меня, а значит, они постоянно помнили обо мне и соотносили все происходящее с тем, как это должно отозваться в моей душе.

Очевидно, что для создания «центра» внимания необходимо несколько людей. И само это выражение не означает ничего, кроме некоего качества при оценке внимания. Причем это не качество самого внимания, поскольку от сложения нескольких вниманий никакого сложения не происходит, хотя наши психологи и изобрели понятие «коллективного внимания».

«Коллективное внимание» – это все же не внимание какого-то большого существа по имени «коллектив», а внимания всех тех людей, которые в этот коллектив входят. Впрочем, я имею в виду лишь те обычные состояния сознания, которые описываются исследователями «коллективного внимания», вроде внимания учеников в классе или зрителей в театре. Безусловно, если суметь добиться глубокого слияния сознаний, возможна речь не только об измененном состоянии сознания, но и об измененном состоянии или качестве внимания. Однако возможно ли это в действительности, еще надо исследовать.