Теория притягательности
Шрифт:
Боязнь смерти – не единственный страх, влияющий на наши религиозные убеждения. Психологические исследования показывают, что люди скорее приходят к религии, если ощущают свое одиночество, стали жертвой террористов или испытывают финансовые и физические проблемы. Достаточно как следует разволновать человека, чтобы укрепить в нем религиозную веру.
Необходимость в ней усиливается, как правило, тогда, когда жизнь становится трудной. Религиозные верования более распространены в странах с относительно низким уровнем жизни (который оценивается по таким параметрам, как уровень разводов, расходы на общественное здравоохранение, число врачей по отношению к числу жителей, ВВП на душу населения, уровень грамотности среди взрослых и доступность безопасных источников питьевой воды), значительным расслоением населения по уровню доходов, низким уровнем доверия и отсутствием демократии. В странах, где преобладают атеисты, как правило, меньше случаев младенческой смертности, ниже уровень убийств, число
Однако надо принять во внимание, что в некоторых религиях вообще нет добрых богов. Такой, в частности, была религия майя в доколумбовой Мексике. Хотя приведенные выше данные указывают на то, что наиболее религиозными должны быть те народы, которым живется хуже всего, это не всегда означает, что их религия принадлежит к категории утешающих, хотя такой вывод напрашивается. Одна из самых утешающих религий, мистицизм нью-эйдж, родилась в самой богатой и благополучной стране мира. Если бы исполнение желаний было единственной функцией религии, наиболее высокий уровень религиозности мы должны были бы наблюдать в самых бедных странах. Однако, как утверждает антрополог Паскаль Буайе, верно как раз обратное. Возможно, люди, живущие в неблагополучной среде, жаждут понимания или ощущения того, что ситуацией, раз это не удается людям, хоть как-то управляют боги. Пытаясь разобраться в негативных и непредсказуемых событиях, люди объясняют их действием сверхъестественных сил, а не чистой случайностью. Страх заставляет их обратиться в религиозную веру.
Психолог Николас Эпли провел исследование, где люди, которым внушали, что они закончат свою жизнь в одиночестве, стали проявлять больше веры в существование сверхъестественных сил, чем те, кому говорили, что они обязательно встретят любимого человека. Люди, которым кажется, что они не контролируют свою жизнь, более склонны поверить в будущее, предсказываемое сверхъестественным образом. Достаточно экспериментальным путем заставить человека почувствовать, что он не контролирует ситуацию, чтобы он начал обнаруживать какие-то закономерности в случайном шуме, причинно-следственные связи между случайными событиями и разного рода заговоры. Психолог Аарон Кей обнаружил, что обеспокоенные люди становятся более религиозными.
Когнитолог Джесси Беринг обоснованно указывает, что далеко не каждая приятная идея может стать объектом веры. Есть много вещей, в которые мы рады были бы поверить, но не верим, поскольку они представляются нам совершенно абсурдными. Например, рады ли бы вы были поверить в то, что все отжившие свой срок батарейки в вашем доме со временем превращаются в деньги? Разумеется, но ведь это полная чушь, верно? Если бы не свойственная нам от природы вера в психологическую преемственность, сама идея того, что душа может существовать отдельно от тела – а ведь именно в этом состоит смысл жизни после смерти, – рассматривалась бы нами как совершенно абсурдная.
Но есть еще один фактор, который надо учитывать, воспринимая религию как способ попрания смерти: далеко не все видения загробной жизни рисуются в светлых тонах. Приверженцы ряда религий, включая некоторые христианские деноминации, верят в ад (или его аналоги), то есть плохую жизнь после смерти, уготованную людям, которые неправильно живут в этом мире. Идея ада может звучать утешительно, когда вы думаете о негодяе, который довел до слез вашего ребенка. Это распространенный взгляд на религию как на исполнение желаний. Однако идея ада далеко не так утешает, когда вы боитесь попасть туда сами. Тем не менее вам кажется важным как можно больше знать о том, чего вы боитесь, поэтому идея ада оказывается весьма интригующей. Особенно интересует эта идея людей, привыкших тревожиться по любому поводу. Политолог Дэниел Трайсмен выяснил, что тем, кто верит в ад, свойственно беспокоиться и о многих других вещах. Современные христиане в большинстве своем не думают, что им может быть уготован ад, а вот современные мусульмане, напротив, такую вероятность для себя отнюдь не исключают. Вследствие этого, как утверждает антрополог Ли Эллис, мусульмане боятся смерти даже сильнее, чем атеисты!
Религиям есть чем пугать людей и помимо идеи загробной жизни. Антрополог Паскаль Буайе сообщает, что многие жители Меланезии живут в постоянном страхе перед колдовством. Разумеется, существуют ритуалы, помогающие отвести от себя эту угрозу и таким образом снизить уровень тревоги. Иногда религия доставляет утешение, позволяя снизить тревожность, которая самой же религией и порождается. Такие примеры, как вера мусульман в ад, опровергают упрощенный взгляд на религию как на источник утешения и метод исполнения желаний. Это не значит, что ее притягательность не зиждется на надежде и утешении, просто помимо них присутствуют и другие
факторы.Многие читатели, вероятно, принимают как данность то, что вера в загробную жизнь занимает важное место в любой религии. Но это не так. Многие религии имеют весьма расплывчатое представление о том, что происходит после смерти и в какой мере характер загробной жизни (если она вообще есть) предопределяется жизнью нынешней. Тем не менее в большинстве наиболее распространенных религий вера в загробную жизнь присутствует. Почему?
Паскаль Буайе утверждает, что по мере распространения религии ее догмы постепенно приукрашиваются и истолковываются по-новому. Наличие священных писаний и доктрин, утверждает Буайе, помогает религии сохранить свою цельность и не раздробиться на секты. Чтобы оставаться единой, религия должна быть достаточно универсальной, чтобы подходить всем и каждому, и ее постулаты должны быть зафиксированы письменно, чтобы каждый народ не истолковывал ее по-своему. Мы называем такие религии доктринальными, потому что они основываются на определенной доктрине. Религии, лишенные стержневой доктрины, раскалываются гораздо чаще.
Вместе с тем у каждого народа могут быть свои представления о богах и духах, которых доктринальные религии стараются максимально принизить. Отношения с местными божествами складываются у религиозных лидеров доктринальных религий не более удачно, чем у местных шаманов, поэтому доктринальные религии в своем развитии уделяют гораздо меньше внимания (по сравнению с местными верованиями) решению текущих проблем и больше внимания следующему этапу – загробной жизни.
Итак, религии, лишенные стержня в виде господствующей доктрины, имеют тенденцию раскалываться и уходить в небытие. Крупные религии, пытающиеся доминировать над локальными божествами, со временем обречены терять верующих. Не умея толком подчинить себе богов, занимающихся текущими жизненными вопросами, и ничего не зная о загробной жизни, они неизбежно будут восприниматься как бесполезные. В результате наиболее популярными оказываются доктринальные религии, фокусирующие свое внимание на той или иной форме загробной жизни. Именно поэтому многие уверены, что загробная жизнь находится в центре внимания каждой религии: просто мы чаще всего слышим именно о наиболее популярных из них. Пропагандируя веру в загробную жизнь, религии попросту подстраиваются под чаяния большинства!
Интересная вещь происходит, когда мы начинаем сомневаться в своих взглядах. Сомнения вызывают когнитивный диссонанс, то есть внутренний дискомфорт, порождаемый взаимоисключающими мыслями и чувствами. Когда человек верит, скажем, в силу молитвы и наталкивается на свидетельства (научные или из личного опыта) того, что на самом деле она неэффективна, у него возникает диссонанс. И реакции на него могут быть самые разные, в том числе совершенно иррациональные.
Исследование психологов Дэвида Гэла и Дерека Рукера показало, что люди, чьи твердые убеждения подвергаются испытанию, всем своим поведением стараются показать незыблемость своей веры. А как иначе? Когда окружающие нас люди верят в то же, во что и мы, мы считаем это достаточной причиной для веры. Поэтому, чтобы избавиться от диссонанса, мы стараемся убедить окружающих в необходимости продолжать верить, несмотря ни на что.
Эффект подтверждения оказывает большое укрепляющее влияние на религиозную веру и на теорию заговора. Поверив в доброго бога, люди начинают иначе интерпретировать происходящие вокруг них события. Они приписывают богу все хорошее, а все плохое объявляют противоречащим его воле. Например, они считают, что людей, спасшихся во время стихийного бедствия, спас бог, но что само бедствие могло произойти по божьей воле, им даже в голову не приходит. Если бы не эффект подтверждения, отношение людей к богу было бы куда более сложным. Но поскольку за плохие события (или хорошие события, происходящие с плохими людьми) бог не отвечает, то любое хорошее событие, происходящее с хорошими людьми, лишь укрепляет нашу веру в доброго бога.
Если же вера в бога предполагает концепцию наказания за грехи, тогда ему приписываются и плохие события. Например, когда в 2004 году на Таиланд обрушилось цунами, нашлись религиозные люди, утверждавшие, что бог таким образом покарал жителей Таиланда за их грехи. Так же многими объясняется эпидемия СПИДа, ниспосланная безбожным гомосексуалистам.
Страх перед божьей карой тесно связан с социальной теорией притягательности. Вспомним идею Джонатана Хайдта и Джесси Беринга о том, что религия развивалась как средство поддержания общественного порядка. Чтобы следить за порядком на земле, боги должны хорошо знать нас и наши поступки. В ходе масштабного исследования различных религий историк Рафаэле Петтазони пришел к выводу, что центральные боги многих религий подобны Санта-Клаусу в том смысле, что хорошо осведомлены о чаяниях и поступках людей. По мере роста общества уследить за поведением каждого его члена становится все сложнее; многие люди незнакомы друг с другом, и репутация играет все меньшую роль. Поэтому крупные общества нуждаются в богах, которые следили бы за общественной моралью. На это указывают результаты исследований, проведенных Франсом Рёсом и Мишелем Реймоном. Если присматривать за вами сограждане не в состоянии, это делают боги.