Теория притягательности

Аналогичным образом, все мы знаем о группах людей, которые откалывались от своей прежней конфессии и создавали свою собственную, потому что ни одна из уже существующих их не устраивала, не отвечала их нравственным критериям.

Если вы человек верующий, задумайтесь над тем, как менялись ваши моральные принципы – с годами или, может быть, под чьим влиянием. Иногда вероучения способны убедить человека в том, что такое хорошо и что такое плохо, но, возможно, вы сталкивались и с обратным явлением, когда люди меняют свои взгляды на то, что можно считать морально приемлемым (например, использование бранных слов или контроль над рождаемостью), а затем утверждают, что бог согласен с их новыми нравственными установками. Интересно, что они и прежде считали, что бог согласен с их установками. По-видимому, здесь происходит вот что: люди приписывают богу свои собственные нравственные установки, вместо того чтобы пытаться подстраивать свою мораль под какие-то объективные представления о том, какой она все-таки должна быть по мнению бога.

И действительно, это подтверждается экспериментами Николаса Эпли. Более того, когда убеждениями людей манипулируют в лабораторных условиях (испытуемым дают почитать весьма убедительные философские эссе), их представления о том, во что верит бог, меняются вместе с их собственными убеждениями! Люди уверены в том, что бог на их стороне, даже больше, чем в поддержке со стороны других людей. В ходе того же исследования выяснилось, что, когда мы думаем о том, во что верит бог, у нас активизируются те же участки мозга, что и в том случае, когда мы думаем о своих убеждениях, а не о том, во что верят другие люди.

Своя мораль есть у каждого человека. И моральные принципы относятся к числу наиболее сильных генетических компонентов, передающихся по наследству. Между верующими и атеистами разница здесь лишь в том, что атеисты не пытаются оправдывать мораль религиозными аргументами.

* * *

Во введении я упоминал о том, что существует мнение, что такие вещи, как искусство и религия, слишком сложны, чтобы наука могла в них разобраться. Всех ученых можно разделить на две категории: ламперов (объединителей) и сплиттеров (делителей). Сплиттеры стараются показать существующее в мире разнообразие и радуются, когда находят исключения из правил. Ламперы же предпочитают усматривать что-нибудь общее во всех вещах, находить закономерности, классифицировать. Более того, когда мы делим всех существующих на свете ученых всего на две категории – сплиттеров и ламперов, – то поступаем как истые ламперы.

Эта книга – образец такого объединительства. То, что представлено вашему вниманию, не сводится к набору экспериментов, показывающих, что все, что нам нравится, притягивает нас по одним и тем же причинам. Я описал здесь в самых общих понятиях возможную программу исследований, способ отыскания во всех этих разнообразных феноменах того, что их объединяет. Надеюсь, что теория притягательности побудит будущих исследователей изучить возможные следствия из этой теории, поддающиеся проверке, и дать тем, кто не относит себя к ученым, возможность по-новому взглянуть на свою жизнь и на то, что они находят в ней привлекательным.

То, что мы находим притягательным, в значительной мере заранее запрограммировано в нашем мозге. Мы наследуем не только форму ушей и ногтей, но и мыслительные процессы, которые помогали выжить нашим предкам. Несмотря на различия, существующие между культурами, все культурные идеи, чтобы быть успешными, должны соответствовать врожденным мозговым процессам. В этой книге я исследовал шесть факторов, влияющих на то, что мы находим притягательным, и показал пример проявления этих факторов в различных привлекающих наше внимание вещах, таких как искусство, религия, спорт и т. д. Этими шестью факторами являются социальная теория притягательности, наши надежды и страхи, любовь к паттернам, стремление исследовать неконгруэнтности, психологические установки и влияние наших биологических особенностей.

Некоторые из этих сформировавшихся в ходе эволюции процессов, например наша врожденная любовь к сладкому, порой только мешают нам в современной жизни. Кроме того, они делают нас безоружными перед разного рода пропагандистами и рекламщиками, которые сознательно играют на наших слабостях. В истории полно примеров искусственного создания проблем, чтобы потом мы покупали решения для этих проблем. Таким образом, практическое применение теории притягательности двоякое.

Во-первых, зная, что именно нас привлекает, мы можем создавать более притягательные произведения искусства. Эмпирическое изучение искусства дополняет ту народную мудрость, которую мастера передавали из поколения в поколение. Оно позволяет прежде всего выяснить, во всем ли правы были эти самые мастера. Кроме того, оно дает нам возможность сознательно управлять различными факторами, чтобы можно было точно понять, какие из них работают и почему. Хотя процесс создания произведений искусства в значительной мере протекает на бессознательном уровне, в ходе учебы учащиеся художественных школ, студенты театральных институтов и члены литературных кружков получают весьма полезные советы.

Во-вторых, знание основ теории притягательности помогает нам принимать решения (в той мере, насколько это от нас зависит) о том, стоит ли доверять определенным вещам. Слыша какую-то идею, мы по привычке и под влиянием древнего мозга взвешиваем все ее достоинства и недостатки. Наш древний мозг (если персонифицировать его и представить как отдельную сущность) имеет свои укоренившиеся мнения и предрассудки. Когда он возвышает свой голос, мы можем оценить справедливость его точки зрения только тогда, когда знаем обо всех присущих ему наклонностях и предрассудках. Моему древнему мозгу эта идея нравится только потому, что я слышу ее от красивой женщины, потому, что она красиво изложена, потому, что сюжет увлекательный, или по всем указанным выше причинам?

А если древнему мозгу идея не нравится, то почему? Потому, что ее излагает иностранец, плохо владеющий языком, потому, что там сплошные цифры, а о людях нет ни слова, или потому, что она кажется нашему древнему мозгу скучной? Ни одна из этих причин не указывает на то, что идея сама по себе неверна, а вот то, что она не так притягательна, как первая, это правда.

Мозг постоянно строит ассоциации. Каждый проникающий в него элемент информации тут же подхватывается гигантским бессознательным механизмом выявления паттернов. И каждый обладатель такого механизма должен присматривать за тем, что в этот механизм попадает. Избыток информации, которая не имеет отношения к делу или вводит в заблуждение, приводит к искажению всего вашего мировоззрения. Если вы будете смотреть одни фильмы ужасов, то вскоре начнете бояться собственной тени.

Остерегайтесь притягательных идей, которые играют на вашей биологической природе и присущих каждому человеку когнитивных искажениях, независимо от того, чем они вызваны – эволюционным развитием или влиянием культурной среды. Остерегайтесь идей, в которых упор делается на людей и отношения между ними, которые кажутся слишком простыми для понимания, в которых содержатся интригующие загадки, которые играют на ваших надеждах и страхах. Во многих случаях мы принимаем или отвергаем тезисы, ориентируясь не на факты и доказательства, а на то, насколько они соответствуют нашим психологическим потребностям.

Старайтесь наслаждаться тем чувством радости, которое доставляет нам все то, что нам нравится. Любите искусство, любите идеи – независимо от того, принимаете вы их или нет. Пусть они вас притягивают. В этом одна из радостей жизни.

Слова признательности

Большое спасибо моему агенту Дону Феру из Trident Media, а также редакторам Элизабет Диссегард, Стивену Уэгли, Кэтрин Хейглер и всей команде издательства Palgrave Macmillan.

Написать эту книгу мне помогли беседы со своей женой, Ванессой Дэвис, и многими другими людьми, включая Майкла Шермера, антрополога Эллен Диссанаяке, искусствоведа Денниса Даттона, психолога Джонатана Хайдта, религиоведа Иоганнеса Вольфарта, философа Хейди Мейбом, моего фотографа и умницу во всех отношениях Дэниела Томпсона, психолога Дэниела Сондерса, режиссера Монтики Пес, микробиолога Алекса Джилла, романиста Иоганна Сперо, разработчика игр Лу Фасуло и театрального педагога Дэниела Мроза. Много информации об исследованиях, касающихся цвета, собрала Джобина Ли.

Спасибо всем, кто помогал мне подбирать литературу по данной теме. Это Хезер Берч, Джессика Кокбейн, Рианна Браун, Ли Маккуэри, Мишель Сапон, Стерлинг Сомерс и Сара Ласель.

Благодарю Джанет и Джеймса Дэвисов, философов Питера Слезака и Жанет Бикнел, компьютерщика и романиста Энтони Френсиса, научного журналиста Даррена Макки и преподавателя английского языка Дональда Бичера за то, что прочитали и прокомментировали черновые варианты этой книги.