Теория притягательности

В этой книге я уже писал о религии как о системе взглядов и обычаев, которые людьми либо принимаются, либо отвергаются, хоть и осознаю, что, придерживаясь такого определения, можно упустить из виду важную функцию религии, заключающуюся в сплачивании общества. Я трактую религию как систему взглядов и обычаев, поскольку, безотносительно к ее общественной функции, человека еще нужно убедить стать ее приверженцем. Психологические причины, по которым мы выбираем некую религию, совершенно не зависят от общественных причин ее существования.

* * *

Даже если признать, что религия полезна для общества, остается открытым вопрос, полезна или вредна она для индивида. Должны ли люди всегда оставаться рационально мыслящими или все-таки бывает полезно допускать в свое сознание веру в то, что не подкрепляется наукой и здравым смыслом?

Я осознаю, что исхожу из предположения, что религиозная вера иррациональна, иначе говоря, неразумна, и это может задеть чувства моих верующих читателей. Но обратите внимание, что я говорю здесь обо всех религиях, а не только о вашей. Нельзя верить во все религии одновременно, и, я полагаю, мои религиозные читатели не считают рациональным требование, что любой наугад взятый человек должен принадлежать именно к их религии. Пускай ваша религия абсолютно рациональна, но тогда другие религии не могут быть рациональны, ведь они во многом противоречат друг другу. Поэтому если вы человек верующий, то можете, читая эту книгу, понимать мои слова так, словно я говорю не о вашей религии, а об одной из тысяч других религий, которые существуют сейчас или существовали в прошлом.

Вернемся, однако, к нашей теме. Разве рациональность – пуп земли? Лично я предпочитаю всегда проявлять рациональность, но легко допускаю, что существуют ситуации, когда имеет смысл вести себя иррационально.

Многие из таких ситуаций связаны с вашей верой в себя и свои способности. Например, люди, впадая в депрессию, порой чересчур реалистично оценивают свои способности. Этот феномен называют депрессивным реализмом. Такие люди меньше подвержены магическому мышлению, присущему шизотипическим расстройствам, о которых говорилось в главе 3. Крайний скептицизм по отношению к любым сверхъестественным явлениям коррелирует с неспособностью получать удовольствие. В ходе одного эксперимента пловцы, которые более объективно оценивали свои способности и не пытались себя обманывать, показали худшие результаты в заплыве. Поэтому даже несмотря на то, что рациональность лучше с точки зрения правоты, быть правым – это еще не всё. Реализм не всегда лучше, если ваша цель – счастье или успех.

Даже вера в сверхъестественные явления иногда может быть полезной. Вера майя в то, что их защищают лесные духи, помогла майя защитить свои леса. Исследование психолога Лисан Дамиш показало, что наличие талисманов улучшает показатели выполнения заданий на 50 процентов. Верующие меньше подвержены панике, а молитвы помогают им справиться с отрицательными эмоциями, снять стресс, снизить кровяное давление и улучшить самочувствие за счет прилива дофамина.

Религия как будто бы помогает людям лучше следить за своим здоровьем: верующие вступают в брак, имеют друзей, меньше пьют, не курят, больше занимаются физкультурой. Все это способствует долголетию. Мормоны, у которых очень сильна взаимная поддержка, способствующая снижению стресса, и которые не пьют и не курят, живут в среднем на десять лет дольше прочих американцев, что, по крайней мере отчасти, объясняется более крепким здоровьем. Позитивно коррелирует с состоянием здоровья и регулярное посещение церкви (но, что характерно, само наличие религиозных убеждений со здоровьем никак не связано). Однако пациенты с ВИЧ, которые верят, что бог решает судьбу их болезни, менее охотно принимают лекарства. Почему так происходит? Оказывается, регулярное посещение церкви полезно для здоровья необразованных людей, но к образованным это не относится. Церковь успешно отваживает людей от употребления наркотиков и курения, и это идет на пользу как образованным, так и необразованным. Но ее влияние может представлять собой проблему, если она подрывает веру людей в традиционную медицину и науку, что в большей мере касается людей образованных, которые, как правило, чаще прибегают к медицинской диагностике и лечению. В общем и целом, воздействие на здоровье населения оказывается благоприятным, потому что необразованная часть населения с большей вероятностью посещает церковь. На первый взгляд, церковь оказывает одинаковое воздействие на богатых и бедных, но в силу того, что обстоятельства жизни у них разные, в конечном счете бедным церковь, скорее, помогает, а богатым, скорее, вредит.

Ортодоксальные родители менее охотно соглашаются на вакцинацию детей, но и меньше тревожатся. Те, кто верит в прошлые жизни, спокойнее относятся к смерти. У верующих людей менее активна часть мозга, называемая передней поясной корой (ППК) и ассоциируемая с саморегуляцией и ощущением тревоги. И действительно, исследования показывают, что глубоко верующие люди меньше беспокоятся по поводу совершаемых ошибок. Этот эффект усиливается тем обстоятельством, что ППК ассоциируется также с критическим мышлением в целом. Религиозные люди, как правило, чувствуют себя более счастливыми, но, возможно, это обусловлено тем, что они больше общаются, верят в смысл жизни и тверже в своих убеждениях. Люди с ослабленной верой менее счастливы, нежели агностики или те, кто верит непоколебимо. Кроме того, верующие не так счастливы в тех странах, где религия ценится невысоко.

У атеистов возникает искушение выдвинуть такой аргумент: вера в любую известную религию иррациональна, а значит, все верующие иррациональны в своем мышлении и поведении. Этот аргумент опирается на предпосылку, что человека, который верит в иррациональное, можно отнести к категории иррациональных, то есть неразумных, людей. Но это глупо, поскольку время от времени всем нам случается верить в какие-то иррациональные вещи, но это не делает наш образ мышления в целом недостойным доверия. Термины «рационально» и «иррационально» можно применять к конкретным рассуждениям, но использовать их в качестве характеристик людей нельзя.

Кроме того, люди, когда думают о религии, используют стили мышления, отличающиеся от тех, которые они используют, когда думают о каких-то ординарных вещах. Например, человек искренне верит, что евхаристическая облатка есть тело Христово, и не желает прибегать для проверки этого к каким-либо эмпирическим тестам, несмотря на то что по профессии он биохимик и чрезвычайно тщательно относится к проверке материалов. Религии не выстояли бы, если бы верующие иррационально мыслили и в повседневной жизни. Как пишет Скотт Атран, «трюк в том, чтобы знать, как и когда приостанавливать веру в факты, не отказываясь при этом от фактов совсем и не подвергая опасности выживание». То, что человек верит в бога, еще не означает, что он не может проявлять здоровый скептицизм и аналитический склад ума, когда речь идет о повседневных вещах, например когда он думает о том, где оставил свой зонтик.

Верующие оправдывают свою веру не рациональностью, а получаемым эмоциональным удовлетворением. По мнению Атрана, в поддержку своих убеждений они приводят не столько факты и наблюдения, сколько свои первобытные эмоциональные побуждения, такие как стремление к справедливости и порядку, а также избавление от тревог. Это, впрочем, не означает, что в дальнейшем люди не пытаются объективно и рационально обосновать уже имеющие место убеждения – они пытаются, – но главное обоснование все же эмоциональное.

А как насчет морали и нравственности? Верующие порой удивляются тому, что атеистам вообще знакомо понятие морали. Верующие больше жертвуют на благотворительность – это факт. Когда людям напоминают о боге, они становятся более милосердными к нуждающимся, но интересно отметить, что это одинаково воздействует и на верующих, и на атеистов, к тому же схожего эффекта можно добиться, если напоминать не о боге, а о секулярных институтах нравственности, таких как закон. Возможно, это связано с тем, что удержание людей от слишком эгоистического поведения всегда было одной из функций религии в обществе.

Нравственность, исходящая от бога, – понятие совсем не такое простое и ясное, как может показаться на первый взгляд. В Библии есть много такого, чего современные христиане не приемлют. (Христиане всегда выбирали из Библии только то, во что они желали верить.) Почему? Потому, что эти вещи никак не увязываются с современным укладом жизни. Почему мы больше не сжигаем ведьм? У людей есть разные мнения насчет того, о чем думает бог, даже если они в целом руководствуются Библией и указаниями своих духовных наставников. То, какую мораль христианин выбирает из Библии, а какую игнорирует, зависит от его персональных и культурных предпочтений, – и точно так же выбирают свои нравственные предпочтения атеисты. Да, религия определенно может влиять на мораль человека, но большей частью процесс прямо противоположный: не религия формирует человеческую мораль, а мораль формирует религию.

Откуда мы это знаем?

В большинстве стран мира у людей нет возможности выбирать вероисповедание. Большинство людей рождаются в определенной культурной среде, где догмы местной религии впитываются с молоком матери, как и все прочие, нерелигиозные факты жизни, например какие растения съедобные, а какие – нет. Но весьма вероятно, что читатели этой книги проживают там, где у человека есть выбор.

Даже оставаясь в рамках одной религии, человек может переходить из одной конфессии в другую, например, потому, что прежняя конфессия кажется ему слишком (или недостаточно) ортодоксальной. У меня есть друзья-евреи, и одни из них ходят в консервативную синагогу, а другие – в реформаторскую. Те и другие сделали выбор согласно своим предпочтениям. Это пример того, что люди хотят, чтобы догматы и обычаи религии в наиболее полной мере соответствовали их собственным представлениям о праведности.