Теория справедливости: право и экономика

Позиция Дж. Ролза в каком-то смысле эгалитарна, с условием, что неравенство разрешается, когда предоставляется польза наименее благополучным гражданам. Последствием позиции автора является то, что неравенство действительно существует, пока оно не в пользу наименее состоятельных лиц.

Ключевым в данных рассуждениях является положение Дж. Ролза о том, что справедливое равенство возможностей состоит не только в том, что посты и должности распределяются на основе заслуг, но преимущественно в том, что все имеют возможность получить знания и навыки, на основе которых эти заслуги могут быть приобретены.

Майкл Сандел, критикуя Дж. Ролза, отмечал, что тот призывает людей задуматься о справедливости в отрыве от ценностей и стремлений, которые только и определяют, кто они, и позволяют людям понять что такое справедливость [58] . В то же время Окин Сьюзен Моллер, указав, что Дж. Ролз был «наиболее влиятельным в XX веке представителем теории справедливости», отметила, что его критиковали за нежелание учитывать несправедливости, встроенные в семейные отношения [59] . Экономисты Кеннет Эрроу и Джон Харсани критиковали тезис Дж. Ролза об «исходном положении» [60] .

58

Sandei M. Liberalism and the Limits of Justice. New York: Cambridge University Press. 1998. P. 14.

59

M"oller O.S. Justice, Gender, and the Family. New York: Basic Books, 1989. P. 9.

60

Arrow Some Ordinalist-Utilitarian Notes on Rawls’ Theory of Justice // Journal of Philosophy. 1973 (May). № 9; Harsanyi Can the Maximin Principle Serve as a Basis for Morality? a Critique of John Rawls’ Theory // American Political Science Review. 1975. June. № 69/2.

О значении теоретического вклада Дж. Ролза свидетельствует его признание в последующий период развития правовых и политических концепций справедливости, именуемый временем «пост-Ролз» (Post-Rawls) [61] . Сегодня теория Ролза вышла за пределы собственно науки и приобрела самостоятельное культурологическое значение.

Несмотря на монументальность работ Дж. Ролза и его вклад в обновление теории справедливости, политической философии и философии права в США и других англоязычных странах, существовали и развивались альтернативы его концепции справедливости.

61

Western Theories of Justice // http://www.iep.utm.edu/justwest/

Многогранность современного зарубежного понимания теории справедливости обусловила формирование шести разных базовых подходов:

1) либертарианский подход Роберта Нозика (Robert Nozick)

Теория ультралиберальной справедливости Р. Нозика исходит из справедливости владения собственностью – первичного приобретения (принцип справедливости присвоения) и перехода прав на имущество (принцип справедливого перехода). По его мнению, распределение справедливо, если субъект правомерно обладает титулом владения (собственности) на имущество. Р. Нозик настаивает на минимальном вмешательстве государства в распределение экономических благ [62] .

62

Нозик Р. Анархия, государство и утопия: пер. с англ. Б. Пинскера; под ред. Ю. Кузнецова и А. Куряева. М.: ИРИСЭН, 2008. С. 193, 196–199.

Р. Нозик, будучи коллегой Дж. Ролза в Гарварде, был одним из первых и остается одним из самых известных критиков либеральной теории Ролза о справедливости. Оба они принципиально стремились к индивидуальной свободе. При этом Р. Нозик, как либертарианец, выступает против ущерба свободе личности в целях содействия социально-экономическому равенству, а также приветствует «минимальное государство», так как только оно может быть социально справедливым. В своей книге «Анархия, государство и утопия» (1974), особенно в знаменитой главе о «распределительной справедливости», Р. Нозик утверждает, что каждый, кто справедливо приобретает любое имущество, может по праву хранить и использовать его. Некоторые люди приобретают имущество несправедливо, например, воровством, мошенничеством или силой. Справедливость требует устранения последних несправедливых приобретений.

Три принципа приобретения имущества, его передачи и устранения нарушений двух первых принципов составляют основу либертарной правовой теории справедливости Р. Нозика. Люди должны иметь право использовать свою собственность так, как считают нужным, так долго, как они имеют право на это. С этой точки зрения любая форма распределения, такая как принцип различия Дж. Ролза, могущая заставить человека отказаться от какого-либо имущества, на которое он имеет право для того, чтобы дать кому-то другому (перераспределение богатства), является несправедливым. Таким образом, Р. Нозик исходил из того, что если государство «более широкое», чем минимальное государство, и участвует в перераспределении богатства, облагая налогом тех, кто достаточно состоятелен, чтобы принести пользу обездоленных, это несправедливо и нарушает права человека [63] ;

63

Nozick R. Anarchy, State, and Utopia. 1974. P. 149, 183, 230, 150–153, 230, 231, 149.

2) социалистический подход Кая Нильсена (Kai Nielsen)

Социалистическим оппонентом Дж. Ролза и Р. Нозика был К. Нильсен, который считал, что равенство является более фундаментальной ценностью, чем идеал свободы личности. Такой подход более соответствовал марксизму, чем либерально-либертарианской традиции, которая во многом проистекала из наследия Дж. Локка. В то время как капитализм поддерживает частную собственность и контроль над средствами производства и распределением материальных благ частным капиталом; социализм считает, что они должны принадлежать и контролироваться обществом в целом. Если Р. Нозик обвиняет Дж. Ролза, что тот заходил слишком далеко, требуя перераспределения богатства, то К. Нильсен критикует его в части индивидуальной свободы за счет социального равенства. В отличие от двух либеральных принципов справедливости Дж. Ролза, К. Нильсен предлагает два социалистических принципа, лежащих в основе его «эгалитарной концепции справедливости».

В первом принципе он требует «равных основных свобод и возможностей» (а не просто «равных основных свобод»), в том числе возможности «для содержательной работы, самоопределения и участие в политической жизни», которые он считает важными для поощрения «равной моральной автономии и равного уважения». В отличие от Дж. Ролза он не претендует на какие-либо приоритеты одного принципа над другим. К. Нильсен призывает к тому, что «доходы и богатство» общества «должны быть так разделены, что каждый человек будет иметь право на равную долю», а бремя общества «распределять поровну, с учетом, конечно, ограничений по разным способностям и разным ситуациям». К. Нильсен утверждает, что его собственный второй принцип может продвигать «равное уважение и равные моральные автономии» среди членов общества. Таким образом, автор стремился ликвидировать социальное расслоение и эксплуатацию класса в соответствии с идеалами марксистского гуманизма [64] ;

64

Nielsen К. Radical Egalitarian Justice: Justice as Equality // Social Theory and Practice. 1979. Vol. 5. No. 2, 1979. Pp. 209, 211–213, 222–225.

3) коммунитарная теория Майкла Сандела (Michael Sandei)

М. Сандел, критикуя Дж. Ролза и Р. Нозика, указывал на то, что благополучие общества берет верх над индивидуальной свободой, и, критикуя К. Нильсена в том, что общество заботится о социально-экономическом благополучии своих членов. Автор выступал против отрицания того, что общественные ценности формируются на персональном уровне, иное сделало бы невозможным какие-либо межличностные отношения. Таким образом, для М. Сандела теории человеческой природы Дж. Ролза не дают никаких оснований для «предварительных» политических естественных прав. Его понятие о справедливости на основе нищеты, как нижнего критерия, не отражали «общего самовосприятия», что они такие же члены сообщества, которые составляют основу базовой структуры политического общества. Именно через межличностные отношения создаются «более или менее прочные привязанности и обязательства», которые помогают определить, кем мы являемся, а также ценности, которые помогут охарактеризовать наше чувство справедливости как блага, которые не могут быть правильно поняты лицами, оторванными от сообщества. При отправлении правосудия, подчеркивал М. Сандел, важно правильно определить социальный контекст – определяя индивидов «как членов семьи, общины, нации или народа, как носителей определенной истории, как сыновей и дочерей и граждан республики», а не как абстрактных лиц [65] ;

65

Sandei М. Liberalism and the Limits of Justice. Pp. 60–66, 87, 150, 172–174, 179, 183.

4) глобалистская теория Томаса Погги (Thomas Pogge)

Т. Погге развил глобалистскую интерпретацию справедливости как честности и был в определенном смысле более последователен, чем Дж. Ролз. Т. Погге отмечал относительную эгалитарность теории справедливости Дж. Ролза, и в международном применении с этим можно согласиться. В то же время автор полагал, что это не вполне применимо к США в силу разрыва в концепции Дж. Ролза между отечественной и мировой справедливостью. Т. Погге не излагает полную теорию справедливости, а преимущественно модифицирует концепцию Дж. Ролза. Если Дж. Ролз был убежден, что зажиточные общества обязаны помочь обремененным и бедным обществам, то Т. Погге отвергает идею о глобальном применении, и в этом принципиальное отличие его позиции. Автор предложил глобальный эгалитарный принцип социальной справедливости, полагая, что это позволит решить проблему социально-экономического неравенства. Предложения Т. Погге сводятся к некоему «глобальному налоговому ресурсу». Это означает, что, хотя каждый из народов планеты «владеет и полностью управляет всеми ресурсами в пределах своей национальной территории», его необходимо обложить налогом на все ресурсы, которые он извлекает, подразумевая, что все ресурсы находятся в достоянии всего человечества.

Если народ сам использует добытые ресурсы, он должен уплатить налог. Если он продает их другим обществам, то, по крайней мере, часть налогового бремени должна лечь на плечи покупателей в виде более высоких цен продажи. Таким образом, автор предложил разновидность глобального «налога на потребление ресурсов» нашей планеты. Справедливость здесь состоит в том, что корпорации, добывающие ресурсы (нефтяные компании и угледобывающие предприятия), должны платить налоги, чтобы помочь бедным. Такие выплаты следует рассматривать как «вопросы права, а не благотворительность» или «обязательства международного правосудия». В любом случае они должны быть направлены обществу, в котором они могли бы улучшить участь бедных и обездоленных. Теория Т. Погге выглядит утопичной. Как можно мотивировать благополучные общества на выплату своей «справедливой доли» исходя исключительно из доброжелательности и чувства справедливости, а, возможно, и стыда? Для решения этого вопроса автор не исключает и международные санкции. Так, если специальное агентство содействия притоку платежей сообщит, что страна не выполняет своих обязательств по схеме, все остальные страны обязаны ввести пошлины на импорт товаров из этой страны, а также, возможно, ограничения на экспорт в эту страну, чтобы собрать средства, эквивалентные «обязательствам» этой страны, плюс стоимость этих принудительных мер. Развивая свое глобальное понимание справедливости, Т. Погге считает, что зажиточные общества должны признать, что его эгалитарная модель международных отношений более развита, чем теория права народов Дж. Ролза [66] ;

66

Pogge T. An Egalitarian Law of Peoples. Pp. 195, 196, 210, 199–202, 205, 219, 224.