Теория вероятного чуда

– А как же дворник? Он же не ослеп на это время! – фыркнул Костя, рассматривая ее без стеснения тем самым взглядом, который ей не понравился еще в первые минуты знакомства.

– Он мог просто отойти на это время, – покивала Даша. – Собственно, по этой причине я и хотела с ним переговорить. А он куда-то подевался.

Ее последние слова прозвучали слишком тревожно, слишком многозначительно. Волков тоже озадачился.

– Ну нет… – протянул он, настырно мотнув головой. – Не может же так быть, чтобы и его… Может, он уже с метлой на объекте. Идемте посмотрим?

И она послушно последовала за ним. Видел бы сейчас ее Палыч, ужаснулся бы. Волков только утром был на допросе. По подозрению в убийстве, между прочим. И это она навела на него подозрения. Странно, но никакой неловкости она при этом не чувствовала. Может, потому, что и ее допрашивали?

Они вошли в лифт, поехали вниз.

Никогда еще путь с восьмого этажа на первый не был столь долгим. Никогда еще ее зрение не было настолько сфокусировано на деталях: тесная футболка на крепких мышцах. На руках, того и гляди, по швам пойдет. Узкие джинсы. И под ними тоже повсюду мышцы, мышцы. Выше его подбородка она старалась не смотреть. Там тоже для нее не было ничего хорошего: непристойно для мужчины пухлый рот. Серые глаза, выдающие такие взгляды, что ей провалиться хотелось сквозь землю. Ей! Взрослой тетке тридцати пяти лет! Трижды побывавшей замужем, ловившей преступников даже в собственные выходные. То есть без перекуров.

– Черт-те что! – выпалила она, столкнувшись с ним грудью на выходе из лифта.

Словно на бетонную стену натолкнулась. Только царапнуло не по коже, а по тому, что было под ней.

Соприкоснулись нервами! Так Коленька романтично называл их влюбленность в самом начале отношений. Но она сильно погрешит от правды, если скажет, что чувствовала в тот момент с ним что-то похожее. Ни хрена подобного! Не было ничего такого. Расслабленность эмоциональная присутствовала, да. Смеялась часто. Даже пыталась петь в душе. Но чтобы так простреливало…

Нет. Что-то было не так с этим Волковым. Он ее тревожил. Но вряд ли как мужчина. Скорее как объект, источающий загадочную опасность. Они вроде и в одной лодке, но гребут каждый в свою сторону.

– Рюмин! – громко окликнула она пожилого мужчину, размахивающего метлой на углу соседнего дома.

Мужчина вздрогнул. Замер и медленно повернулся.

– Есть вопросы, – начала она без особого вступления. – Меня знаете?

Он молча кивнул и покосился на Волкова.

– Меня ты знаешь тоже, – с хмурым видом отреагировал Костя.

– Какие вопросы? – поежился Рюмин и принялся одергивать потную футболку под оранжевым жилетом. – Я уж вроде все рассказал майору.

Васюков уже успел!

– Когда? – сощурилась Даша.

– Да вот час целый меня в диспетчерской ломал. Только что руки не выкручивал, – дворник беззвучно выругался и плюнул на кучку мусора, сметенную им к бордюру. – А я ему что скажу, если ничего не видел и не слышал. Слесарь попросил подвал открыть.

Он глянул на Волкова.

– Я открыл. Он воду перекрыл, я посидел, покараулил. Потом он пришел, – последовал еще один взгляд в сторону Кости. – Воду пустил. Я дверь запер и ушел.

– Все так и рассказывали? – уточнила Даша.

– А как еще?

– Без подробностей?

– Каких еще подробностей? – Рюмин выше поднял метлу, загораживаясь ею, как щитом.

– Ну… К примеру, как нос зачесался, как в туалет захотелось, покурить еще, – принялась она перечислять.

– Не курю, – он неожиданно заулыбался и головой качнул. – Вот дотошная вы, а. В туалет и правда приспичило. Сгонял домой. Но не было меня минут пять.

– Пять? – она недоверчиво выгнула брови.

– Ну, может, пятнадцать. – Он снова уткнул метлу в землю, пристроил ладони на древке, уложил на них подбородок. – Хотя нет, десять минут, не больше.

– Дверь запирали, когда уходили?

Даша замерла. От его ответа зависело многое.

– Запер, конечно, – последовал его ответ.

Она разочарованно выдохнула. Тупик. Но тут неожиданно подал голос Волков, молча простаивавший до этого чуть в стороне.

– А ключи с собой забирал или в замке оставил, Рюмин? – спросил он, пряча ладони в задних карманах узких джинсов.

– Как же я их заберу, если ты мог вернуться? – возмутился дворник, и снова губы его зашевелились в беззвучном ругательстве. – Ты вернулся. Ключей нет. Ты ко мне, а я в туалете. Нормально, нет? Мне что, без штанов к тебе выскакивать?

– Все ясно, – проворчал Волков и глянул на Дашу. – А вам все ясно?

– Приблизительно. – Она на всякий случай сделала пару шагов назад, занимая выгодную позицию на тот случай, если придется Волкова задерживать. – Неясно, как вы могли не заметить убитую девушку?

– Я включил подачу воды и ушел. – хмуро глянул на нее Волков.

– А утром обнаружили тело. Странно!

– А ничего странного, – вступился за сантехника дворник Рюмин. – Днем из оконцев свет. Они хоть и крохотные, но свет пропускают. В подвале можно даже электричество не включать. Все видно. Там вообще хотели спортзал делать. Да не разрешили из-за коммуникаций.

– То есть вечером тела не было видно при электричестве, а утром при дневном свете – все как на ладони? Так я понимаю?

– Нет, не так. – Волков задрал взгляд к небу, словно искал оттуда подсказки. – Когда я первый раз спустился в подвал, лампочка зажглась. А во второй пришлось светить себе фонарем.

– То есть, пока вас не было и Рюмина не было тоже, кто-то убил девушку, спрятал ее тело в подвале, разбил лампочку…

– Не разбил, выкрутил, – поправил ее Волков.

– Лампочка отсутствовала?

– О господи! – воскликнули мужчины одновременно.

И Рюмин, отворачиваясь, ворчливо заметил:

– Надо же быть такой дотошной!

Это прозвучало как «тупой». Но Даша не обиделась. От ее щепетильности часто выли коллеги, но потом говорили спасибо.

– Истина в мелочах, – пробормотала она и снова глянула на Волкова. – Так что с лампочкой? Ее выкрутили?

– Если вы имеете в виду, была ли она на месте или нет, то да – была. Также моталась на шнуре. Но не горела. А девушку я и утром еле заметил. – Он подумал и добавил: – Если что…

Итак, что она имеет? А она имеет практически точное время убийства. Асю Кириллову убили в тот промежуток времени, когда Рюмин отлучался. Пять минут, десять – не важно. Важно то, что подвальное помещение было доступно убийце. Он мог воспользоваться этим, если…