Теперь с тобою вместе я(с)...

нудную работу:

В три аккорда лёгкий перебор:

Заглянул я в осень без испуга,

В золотой, пурпурный листопад,

Что подскажешь в этот раз подруга,

На какой меня настроишь лад...

Увядаем, от забот устали...
–

Расстаёмся не на век, а год...

Ну, подпой мне нежными устами,

У любви нет в жизни непогод.

Заглянул я в осень без печали...
–

Дождь и ветер напоют мотив...

Разве мы когда-нибудь скучали,

Звуки жизни в песню воплотив...

Ах, подруга разбегись по струнам,

Заведём привычный разговор,

И пусть вторит нашим грустным думам

В три аккорда лёгкий перебор...

Вера несколько раз повторила две последние строки песни и вспомнила слова Офера, что

Галь, как только поправится, обязательно приедет к ней, и она почему-то ни на

секундочку в этом не усомнилась, лишь бы быстрей и раны оказались без пагубных

последствий.

Глава 12

К радости обеих девушек, Вере удалось разыскать в университетских корпусах Хану

Кукалиеву.

Удивление случайной знакомой было невообразимым, когда она увидела Веру, с которой при первой их встрече едва обмолвилась несколькими словами.

Хана очень обрадовалась и воспользовалась Возможностью сбежать с последней пары, чтобы всласть наболтаться с землячкой и неважно, что одна

Из них была из Беларуси, а другая из Дагестана.

Девушки сидели на Вериной кровати и увлечённо болтали о всяких пустяках, вспоминая

школу на бывшей Родине, сопоставляя климат, ландшафт и растительность горного

Северного Кавказа и синеокой озёрной Беларуси.

Они увлечённо обменивались впечатлениями об Израиле и, наконец, дошли до

сокровенной темы о парнях.

Хана безапелляционно заметила:

– Мне эти местные надутые индюки совершенно не нравятся, они мне близко не нужны, да,

и я такая им не нужна, им подавай блондиночек вроде тебя, с голубыми глазками и с

ногами от ушей.

А меня ты видишь, росток чуть выше метр пятьдесят, чёрные глаза и волосы, а задница,

словно корма на корабле или круп у породистой лошади.

Вера от души смеялась над аттестацией себя, на самом деле очень миловидной кавказкой девочки.

Хана, действительно, была не высокая, но фигурка у неё была отличная, она выглядела

словно выточенная умелым мастером изящная статуэтка.

– Какая ты Ханка, смешная, разве так важно откуда твой парень, здесь родился, из Москвы

приехал или из какого-то другого края, главное, чтобы была любовь.

– Ага, любовь, у нас у кавказских, часто уже с детства помолвлены мальчик с девочкой и в

шестнадцать лет могут несчастную уже в жёны определить.

– И у тебя есть такой суженный?

– А то! Я с ним за всю жизнь два раза виделась и двадцатью словами перемолвилась, а

меня хотели, как только приедем в Израиль, тут же и замуж отдать, чтобы в армию не

пошла, только я сбежала из родительского дома и от этого жениха, папа меня проклял, а

мама от страха перед ним тоже от меня отвернулась.

Я ей как-то позвонила, так она чуть в штаны не наделала от испуга.

Ну, и ладно, обойдусь без них, возьму и выйду замуж за араба.

– Ханка, ты серьёзно, а, как на это посмотрят окружающие?

– А, как ты посмотришь?

– Не знаю, я в этом пока мало разбираюсь, но ведь арабы наши враги?

– Ага, прямо и все, посмотри, сколько их по нашему городу свободно гуляет, и, что все

враги?

Вера привлекла к себе сердитую девушку и поцеловала в щёку.

– Ханочка я тебе сейчас

песню поставлю, мне в ней так одни слова запали в душу, всё время про них вспоминаю.

И Вера быстро отыскала на любимой кассете нужную:

Сумасшедшая страна -

То вой сирен, то тишина.

Сегодня враг, а завтра друг,

Как непонятен этот круг.

И, пусть порой грущу о том,

Привычном, с детства дорогом.

Преодолею, всё стерплю -

Тебя Израиль я люблю.

Затихла с последним словом и аккордом песня.

Вера нажала <стоп> и Хана тут же нарушила тишину:

– Верка, я ещё ничего для себя не решила, просто так болтаю от злости на своих близких,

потому что мой отец порой по отношению к жене и детям хуже любого араба.

Девушка мотнула головой, будто отгоняя мрачные мысли.

– У самой-то у тебя парень есть?

– Есть, только не смейся, он местный.

– А чего я буду смеяться, ты в их вкусе, кроме волос, глаз и ног, у тебя ещё сиськи

большие и красивые.

Веру забавляла эта девушка с открытой душой и взрывным характером, подвижная,

улыбчивая и бойкая на слово.

До вечера комната, где поселилась Вера, полностью запомнилась соседками по

общежитию, ведь завтра начинались занятия на подготовительном курсе.

Прощаясь, Хана заметила, это же надо такое придумать, чтобы из трёх соседок по

комнате, у тебя не было ни одной из нашего бывшего Союза.

Действительно, с ней рядом поселились две девочки из Эфиопии и одна из Франции.

Не проходило ни одного дня, чтобы Вера не вспоминала о своём Гале, только иногда

закрадывалась предательская мысль:а её ли он до сих пор?

Обучение на курсах было интересным, проходило только на иврите, не считая уроков

английского языка, общение в комнате между девушками по неволе получалось только на

языке, объединившем представителей разных стран исхода, и поэтому Вера быстро

почувствовала, что уже непринуждённо говорит и почти всё понимает даже, вслушиваясь в