Теперь я Волан-де-Морт?

С Геллертом он поссорился, Ариана мертва, с братом он не разговаривает… Что ему терять?

— Я Альбус Дамблдор! Вы меня помните? Я написал Вам письмо в своё время! Вы мне даже ответили!

— Помню. Упорный юноша. Надо же было додуматься — прилепить своё магическое письмо с просьбой стать моим учеником на мой дом в маггловском Париже, в котором я некогда жил. Я написал Вам, что против осквернения маггловских памятников культуры и старейшего дома Парижа, который сохранился с 1404 года.

— И ещё вы написали, что возьмёте меня в ученики, только если я принесу Вам птичье молоко и цветы папоротника! И я готов их Вам отдать!

Казалось, Альбус пробил брешь в брони безразличия собеседника.

— При помощи вечной трансфигурации и зелий я изменил одну птицу и один папоротник, и теперь у меня есть птичье молоко и цветы папоротника! — ответил он.

Через пять минут освобождённый Альбус уже демонстрировал цветущий папоротник и дающую молоко птицу.

— Вынужден признать, что вы меня удивили… Столь тонкая работа. И без всякой Тёмной Магии, да ещё вы догадывались, что я пошутил… Обычно на птичьем молоке и цветах папоротника сдаются либо делают халтуру, а не полноценную, способную к самостоятельному воспроизводству особь…

— Значит, Вы согласны взять меня в ученики? — спросил Альбус.

— Можно попробовать. Тех, с кем я занимался, можно разделить на два типа. Абсолютно бесталанные, которых было десятка три. Тогда я позанимаюсь с вами годик-другой, научу паре фокусов, которые вы сможете освоить, и отправлю в свободное плавание. Надеюсь, вы именно такой.

— Но есть и второй вариант. Если вы сумеете меня заинтересовать, тогда мне придётся Вас учить большей части того, что я знаю — не люблю халтуры. Таких было трое за всё время великих магов и кудесников, самый слабый из них был вдвое слабее Вас, самый сильный — слабее Вас на четверть. Никто из них не смог качественно повторить мой Философский камень, они просто сдались и слепили бледные подделки. Эпидемия Чумы в средневековой Европе — их работа. Мне пришлось их всех убить.

— Я не такой! — начал Альбус.

— Время покажет… Ладно, я попробую тебя учить. Я дам тебе портал, настроенный для тебя под место нашей встречи и список того, что надо делать. Приходить будешь без магических щитов, зелий и артефактов. Окклюменцию можешь оставить. Насчёт моей безопасности… Она будет обеспечена: если ты хочешь ко мне в ученики, то я дам тебе выпить специальное зелье, благодаря которому смогу убить тебя в любой момент. Антидота нет. Но ты не волнуйся: убью я тебя только в двух случаях: если ты попробуешь убить меня или мою жену, или если ты попробуешь сделать Философский камень по методу моих экс-учеников. В остальном ты полностью свободен в действиях: хочешь — спасай мир, хочешь — уничтожай, хочешь — крестраж делай, единственное — без меня.

Пить неизвестно что, сваренное кем-то, кто родился в четырнадцатом веке, кто признался в убийстве учеников и открыто использует Тёмную Магию, и при этом не иметь никаких гарантий?

Как он говорил Геллерту: «Это Гриффиндор!»

Альбус выпил сиреневую жидкость, являющуюся, вероятно, смертельным отсроченным ядом, и удивился её божественному вкусу. А ещё он тогда задумался — то ли Николас всегда с собой это таскает, то ли он подготовился к встречи с Альбусом, то ли блефует.

Так началось ученичество Альбуса у Фламеля.

Альбус представлял обучение у Фламеля чем-то необыкновенным, но оно было довольно будничным. Два раза в неделю ко времени рисуешь вот этот рисунок, подаёшь магию, переносишься — и начинаем работать.

Сначала Николас пытался понять, на что способен его ученик. Начал он, как ни странно, с трансфигурации. Началось всё опять с курьёза…

Фламель попросил Альбуса повторить то, что тот сделал на своём экзамене по трансфигурации в Хогвартсе. Всё бы ничего, но Альбус получил за тот экзамен «О»… Экзаменатор попросил его удивить, дал два свинцовых шарика и вышел. Альбус удивил: когда экзаменатор вернулся, то увидел, что один шарик Альбус сломал, а другой потерял… Итогом стало «О».

Только Николас выдал Альбусу шары размером с голову человека из чего-то, что Альбус не смог классифицировать…

Пришлось быстро смастерить пространственный карман, куда сунуть один шарик. Тот был слишком магическим и норовил оттуда выскочить, разрушить карман или лишить Альбуса энергии, удержать его там было непросто.

В своё время свинцовый шарик он раздавил в пыль, но этот шарик отказывался раздавливаться. Не Адским же огнём его прикладывать? Но Альбус в конце концов сумел его уничтожить без Тёмной Магии.

Николас так и не увидел трансфигурации, поэтому в следующий раз велел делать големов и остался доволен. Потом они с Альбусом регулярно занимались вечной трансфигурацией веществ, используя на редкость странные заклинания и матрицы преобразования. Альбус спросил зачем, но Николас ответил, что это является частью обучения.

Но главной страстью Николаса были зелья. И если в трансфигурации Альбус мог повторить за Николасом, то в зельях почти сразу же начались «игры в поддавки».

Некоторые зелья, которые варил Николас, просто не могли существовать! Ну как, как можно сварить зелье-Патронус? Ладно бы это было нечто, чем брызгаешь дементоров, и они гибнут, нет, это был именно Патронус: после приготовления зелье вылазило из котла, принимало форму животного и искало и атаковало дементоров! Летая! Правда, дементоров у них не было — Николас продемонстрировал действие зелья–Патронуса на чём-то противоположном — грязно-чёрном зелье, которое напоминало телесного Антипатронуса. И оба этих существа слушались Николаса!

Казалось, это не зелья, а заклятия, только жидкие. Но зелья тоже были. Например, то что Николас сварил за два часа и назвал «Универсальным лекарством от рака». Как может одно зелье лечить рак кишечника и рак костного мозга? И ладно бы это были Слёзы Феникса, нет, пяток ингредиентов на девять сиклей из обычной лондонской лавки, что с собой привёз Альбус.

На фоне этого варка Николасом оборотного зелья за полчаса только из воды и еловых иголок блёкла.

Нет, Николас не издевался — он показал, что может, и попросил повторить. У Альбуса не получилось, как у всех предыдущих. Николас показывал, объяснял… Повторял, пробовал подать меньше энергии, больше, варил в золотом котле, позаимствовал у Николаса «перегонный куб для сложных зелий», внешне похожий на домну сталелитейного завода. Альбус смотрел в магическом зрении, в астральном — без толку. То, что для Николаса было так же естественным, как дыхание, у Альбуса не получалось. А уж то, что получалось у Николаса, когда тот прекращал работать «на коленке», а брался за инструменты, было невозможным… Зелье, что временно увеличивало магическую силу мага! Вполовину, правда потом лучше пару недель вообще не колдовать, а то будет очень больно, да и пережечь каналы с непривычки можно при работе. Зелье, что снимало интоксикацию почти ото всех остальных зелий! Зелье, принимая которое регулярно, можно было не спать! Вообще не спать всю жизнь без побочных эффектов! Зелье, которое пусть и не давало вечную жизнь, но давало пожизненную молодость! И ладно бы потрясающими были эффекты — Николас играл всем: цветом зелья, запахом, вкусом. Он мог легко сделать одно и то же зелье с разными физическими характеристиками. Или наоборот, сварить сотни разных зелий, которые нельзя отличить друг от друга ни внешне, ни в магическом, ни в астральном зрении, хотя сам Фламель их как-то различал.

Через месяц Николас снизил планку — он стал давать Альбусу рецепты зелий, которые Альбус смог сварить сам. За половину из них его бы признали мастером-зельеваром, но перед работой Николаса это меркло…

А ещё через месяц Николас начал загружать Альбуса теорией зелий, адаптированных под Альбуса.

Зельеварение чем-то сродни артефакторике, только получается не многоразовое твёрдое заклинание, а одноразовое жидкое. Хотя Николас демонстрировал зелья-желе и зелья-пар.

Стандартный рецепт в учебнике Хогвартса первого курса выглядел примерно так: взять щепотку толченого панциря броненосца, пять иголок дикобраза, две ложки лягушачьей икры и варить на котле 30 минут, помешивая по часовой стрелке.

Любого маггла этот рецепт бы ввёл в ступор. Температура воды? Атмосферное давление? Щепотка одиннадцатилетнего ребёнка и преподавателя — разные вещи! И броненосцы разные, не говоря уже про лягушек. При попытке сварить по такому рецепту, маггл бы не получил ничего, даже если бы использовал магические ингредиенты и сделал бы всё идеально.

Зелье обычно намного более магическое, чем составляющие его ингредиенты. Именно маг своей силой и умением делает из набора ингредиентов «жидкое заклятие». При тонкой работе важно всё, чем проще работа и сильнее маг — тем больше расхождений от рецепта можно допустить. Да и рецепт слово неверное — это просто алгоритм, подходящий большинству магов.