Теперь я Вольтури

Я потупилась и чуть кивнула, понимая серьезность последствий, какие могут ждать нарушившего закон. Деметрий продолжил, а я и не думала его перебивать: все, что он говорил, было кристально ясно и в уточнениях не нуждалось.

– С этим разобрались. Далее. У тебя, как у члена клана, разумеется, будут свои обязанности. Так как ты – бриллиант Аро, у тебя уже есть ряд преимуществ. Так, например, стражники в большинстве своем будут подчиняться твоим приказам, но – обоснованным приказам, и это будет далеко не сразу, а, скажем, годика через три. Как авторитет завоюешь. К тому же, у тебя будет гораздо больше свободного времени, чем у других. Учитывая специфику твоего дара, в целом, ты будешь делать, что душе угодно, а твое присутствие будет необходимо лишь на общих клановых собраниях, которые проходят раз-два в месяц, на всех официальных визитах и на рейдах. Все это случается, поверь мне, не так уж часто. Самое мало, ты будешь абсолютно свободна дней двадцать в месяц, а то и больше: в гости к нам ходят редко, да и мы сами – не так уж и часто, прецеденты, конечно, есть, но большинство вампиров не идиоты, жить хотят, законы почти не нарушают. Взять хотя бы тебя и Калленов - исключительный случай: довольно большой и хорошо организованный клан вдруг открылся человеку. В последний раз такое было лет сто назад. Тогда, кстати, всех казнили,… понимаешь теперь, как тебе повезло?

– А кочевники?
– освоившись, спросила я.

– Правильно мыслишь, кочевники попадаются на преступлениях чаще, но тоже не каждый год. Гораздо интереснее ситуация, когда Аро решит уничтожить какой-то клан и ищет повод сделать это. Понимаешь?

– Наверное.

– Это как, например, Элис Каллен. Обладательница шикарного дара. Аро очень хотел бы заполучить ее в свои руки. Но, думаю, даже тебе понятно, что по доброй воле Элис сюда не сунется, а значит, единственный способ для правителя – уничтожить ее семью и забрать к себе. А тут, - Челси поработает с ней и новый бриллиант готов. Но уничтожить Калленов не так-то просто: общественность не поймет. Нужен повод. Хороший повод. Скажем, как твой случай, - Деметрий усмехнулся, - Амелия, или, как ты называешь ее, Виктория – наблюдатель Вольтури. Никакая она не кочевница, - я быстро перевела удивленный взгляд на улыбающуюся девушку, а потом вернулась к парню, - просто Амелия не захотела жить в четырех стенах, сидеть и скучать, и она разработала гениальную идею, - восхищенно произнес он, а потом обратился к самой девушке, - может, сама расскажешь? Только без шуточек, прошу тебя.

– Хорошо, - спокойно согласилась она, - я предложила Аро систему наблюдателей. Некоторые новые члены клана, неизвестные никому, живут отдельно, свободно, как хотят, они могут притвориться небольшим дружелюбным кланом, живущим по соседству или кочевниками, встреченными случайно. О, - загадочно протянула она, - совершенно случайно. Прямо как тогда на поле. Сказать по-правде, с Калленами было непросто, ведь Элис обладает мощным даром предвидения. Но она не может видеть решения тех, кого она не знает, тем более, если эти решения не касаются их напрямую. Но я следила за Калленами давно, еще до того, как Элис и Джаспер пришли к ним. Таковы меры безопасности: Карлайл жил с Вольтури, был посвящен в некоторые детали, его нельзя было отпустить просто так. Я всегда была рядом с семьей Карлайла, хоть они и не замечали меня. Я путешествовала по соседним странам и городам, не приближаясь слишком близко, иногда – заглядывала и к ним (не в дом, а в город), но я вела себя крайне осторожно, и поэтому, я – была в курсе всех событий их жизни, а вот они обо мне даже не догадывались. Когда у них появилась Элис, она не смогла вычислить меня, потому что не была со мной знакома, а Аро, в свою очередь, не принимал конкретных решений по поводу Калленов, это делала я. По сути, я просто следила со стороны, не приступая к активным действиям, но старательно описывая в письмах подробности их жизни. Меня просто нельзя было увидеть! Шли годы и вдруг: что я вижу? Эдвард Каллен общается со смертной. И она, судя по всему, прекрасно осведомлена о мире вампиров. Нарушение закона, повод казнить Калленов! Я могла бы в тот же вечер бежать к Аро. Пара дней, чтобы найти вас хоть на краю света, вздумай вы бежать, – и вы все были бы мертвы. Кроме Элис, конечно же. Но я решила подождать: меня очень удивил то факт, что дары вампиров на тебе не работали. Я не стала извещать господина, а вмешалась сама. Я хотела просто проследить и понять, что в тебе особенного, для чего я и вышла на прямой контакт, представившись, разумеется, Викторией. Джеймс и Лоран тоже не знали моего настоящего имени, я была сразу двумя людьми – вампиршей Амелией Вольтури, о которой почти никто не знал, и кочевницей Викторией, якобы сообщницей Джеймса. Я следила бы одна, но это было бы слишком небезопасно. Знаешь, Белла, обнаружив в тебе такой талант, я была готова выкрасть тебя. Или сообщить Аро и тогда, казни избежали бы вы двое: ты и Элис. Но Джеймс все испортил! Он не знал о том, кем я являюсь, никто не знал, кроме Аро и Деметрия. Джеймсу вздумалось поиграть и в результате все случилось так, как случилось. Лоран сбежал, хотя и был найден и казнен позже, Джеймса, к моей превеликой радости, вы убили сами, а я – сообщила все Аро. Да, Белла, это из-за меня ты здесь, это я сдала тебя Вольтури!

Я вздохнула. Это было неожиданно. То, что она только что рассказала,… все оказалось так сложно, так запутанно. Я и предположить не могла, что все это время Вольтури следили за нами.

– Но это еще не все, - продолжила она, - Аро рассмотрел все варианты и пришел к выводу, что, заполучив тебя, у него отпадет потребность в Элис. Твой дар при должном развитии должен нейтрализовать дар провидицы и тогда наш клан станет непобедим. Никто и никогда не сможет даже всерьез помыслить о том, чтобы свергнуть власть Аро. Никто не победит нас, мы будем жить действительно вечно, потому что нам нет равных. Ты нужна Вольтури, и теперь ты здесь. У тебя будет все, о чем можно было бы мечтать, но ты навсегда останешься с нами. Аро никогда не отпустит тебя, не отпустит, даже если ты полюбишь чужака и захочешь уйти с ним, не отпустит, даже если правителю придется тебя убить. Это не очень хорошо, что мы с Деметрием раскрываем тебе, молодой и не вампирше еще даже, все карты Аро, но мы серьезно подумали и решили, что так лучше. Ты должна смириться и научиться быть счастливой в том мире, в котором ты отныне будешь жить. Ты должна стать сильной и немного властной, потому что ты – бриллиант Аро, тебя должны бояться и слушаться. Даже свои. Белла, - чуть помолчав, проникновенно сказала она, - я знаю, это больно, обидно и жестоко, но мир ко всем жесток. Ты вправе нас ненавидеть, однако прими эту информацию к сведенью, научись, прими свою новую жизнь, стань Вольтури и,… вот увидишь, с этим можно жить и можно быть счастливой. В конце концов, есть истории и поужаснее твоей. Если хочешь, однажды я расскажу тебе о том, как вампиршей стала я, мы расскажем тебе и всему тебя научим. Если хочешь, принимай это как знак нашего раскаяния. Мне действительно жаль, что у тебя не было выбора, но его не было и у меня, потому что я – Вольтури, и я просто хочу, чтобы ты поняла, что мир суров, а вампирский мир – суровее в десятки раз и тебе не сбежать от этого, тебе придется жить в нем, жить так. Мы поможем тебе, но взамен, я хочу, чтобы мы, если не подружились, то хотя бы стали хорошими знакомыми, но никак не врагами.

– Зачем тебе это?
– прошептала я, пытаясь уложить в голове весь этот сюрреалистически кошмар, в который меня бросили.

– Скажем так, мне тебя немного жаль, а еще – я просто не хочу ссориться с той, которая станет практически самой сильной вампиршей в мире. Мы с Деметрием предлагаем тебе свою дружбу, предлагаем играть открыто, быть одной командой в этом большом клане. Нет, не против всего клана, вместе с ним, но стать подобием друзей, подобием единой семьи. У тебя здесь нет близких, а быть одной – невыносимо, и мы готовы принять тебя в наш тесный кружок.

Пауза затянулась. Я не знала, что сказать. Я говорила, что мой мир разрушился? Наверное, тогда что-то от него все еще оставалось, а сейчас действительно не осталось ничего, кроме пустоты. Я понимала, что не смогу так, я так не умею: хитрить, притворяться, лгать, разыгрывать из себя ту, кем я не являюсь.

– Я так не смогу. Я не такая, я не умею так…- горько прошептала я самой себе.

– Оставайся собой рядом с нами. Мы и так уже знаем, кто ты и какая. Но для чужаков… мы научим тебя делать вид, что ты другая, - парень невесело усмехнулся.

– Я…

– Подумай немного, мы не требуем у тебя ответа прямо сейчас, время есть, но не так, чтобы очень много, - проговорил Деметрий, - думаю, сейчас тебе лучше пойти к себе. Слишком много информации в этот день, не так ли? Если ты согласишься, мы продолжим этот разговор через пару-тройку дней, больше тянуть нельзя, а если нет – то забудь. Обо всем забудь.

Я кивнула, тяжело поднялась на ноги и медленно побрела к выходу. В след мне доносилось молчание.

…

Спустя пару часов я поняла, что не в силах адекватно мыслить. Мне нужно было поспать. Однако яркое солнце и мое относительно недавнее пробуждение были против.

Должна стать сильной, властной. Ха-ха-ха, как не про меня говорили… Даже смешно. Интересно, они в самом деле рассчитывают на то, что из меня получится холодная и расчетливая Вольтури? Даже поразительна сама мысль о подобном! Хотя они правы, конечно, иначе мне не выжить. Я должна обмануть, обмануть всех, притвориться. Это как игра, квест на выживание. Сильной, властной, научим тебя делать вид, что ты другая. Ой, смешно! А что, если и правда, просто взять и попробовать. Убедить себя, что я могу.

Я печально усмехнулась и направилась к выходу из комнаты. Всю дорогу до первого этажа мне было страшно. Страшно оттого, что я собираюсь сделать и оттого, кем я стану, если у меня получится. Я не хотела, не хотела этого. Так горько, так больно становиться кем-то, кем ты не хочешь быть, но быть обязан.

Я прислонилась к стене и пару раз глубоко вдохнула, а затем выдохнула. Я должна, у меня нет пути назад. Это просто игра, Белла, просто игра, просто школьная постановка, в школе, которую ты никогда не окончишь. Не думай об этом, просто иди и изобрази из себя кого-то, кого ты видела в кино, или на улице. Иди, Белла, иди.

Оторвавшись от стены, я приняла самую надменную позу, какую только могла себе вообразить. Я нахмурилась, не слишком сильно, чтобы не казаться печальной и обиженной, а так, чтобы выглядеть крайне серьезной и так, словно тому, кто перейдет мне дорогу, может не поздоровиться.

Десяток шагов и я подошла к стойке секретарши. Она тоже человек, это хорошо: так будет проще. Она чуть привстала со стула и приветливо мне улыбнулась. Я же вместо обычной для меня ответной улыбки окинула ее строгим взглядом с головы до ног. Я старалась смотреть на нее, словно она в десяток раз хуже, словно она – никто.

Это было невероятно тяжело. В каждую следующую секунду мне хотелось скромно улыбнуться, привычно сгорбиться и вообще – извиниться. Но я была вынуждена контролировать каждую свою мышцу, каждую клеточку тела, чтобы они, не дай Бог, не подвели меня.

Это было больно и физически, и морально.

– Чем могу помочь? – чуть удивленно, но неизменно вежливо спросила она по-английски.

– Мне нужно снотворное. Быстро, - медленно, но довольно отчетливо произнесла я, задирая нос и пытаясь удержать на лице маску презрения.