Тепла хватит на всех

— Что ж… тогда, пожалуй, пришло время серьёзного разговора, — сказал Ринэл, кивнув на рабочий стол, возле которого стояло несколько стульев.

Лаймиэ заняла место напротив лифта. Видимо, профессиональная привычка — контролировать потенциально опасные направления. Глава корпорации разместился с нами, на простом стуле, по правую руку от Лаймиэ.

— Скажи, дело с параглайдером как-то повлияло на твоё отношение к трийанам? — спросила Лаймиэ.

— Мы не в Собрании Округа, — добавил Ринэл. — Можешь говорить, как есть.

«Опасно», — заметил Вася.

«А то я не понимаю!»

— Повлияло, — сухо ответил я.

Глава корпорации и специалист по безопасности переглянулись.

— Мы подозреваем, что большая часть актов саботажа по нашей космической программе была организована трийанами, — сказала Лаймиэ серьёзным тоном, глядя мне в глаза и наблюдая за реакцией.

— Больше никакой связи между исполнителями мы не обнаружили. Они работают на разных работодателей. Имеют совершенно различный социальный статус, — продолжал Ринэл.

— Знаю, в это сложно поверить. Звучит как бред. С чего бы совершенно незнакомым даже друг с другом трийанам устраивать нам неприятности? Тем более, что в этом совершенно не замешаны те, кто работает на нас, — сказала Лаймиэ. — Поэтому мы тщательно проверяли все факты по самым очевидным эпизодам.

— Подождите, секунду, — попросил я. — А что с Эалин? Как она связана с космической программой?

Они снова переглянулись.

— Моя дочь — ведущий конструктор межпланетного аппарата, — сказал Ринэл. — Она тебе не рассказывала?

«Вот так новости!» — прокомментировал Вася.

— Нет, — ответил я.

— Всё правильно, о её настоящей роли в этом проекте мало кто знает, — сказала Лаймиэ. — Меры безопасности.

— Однако же, недостаточные.

— И это тоже верно, — кивнула Лаймиэ.

— Они предпочитают работать тонко, чтобы не оставалось прямых улик. Мы же хотим спровоцировать их на прямые действия. Другого выхода я не вижу, — сказал глава корпорации, вздохнув.

— Нельзя, чтобы даже намёк на то, куда зашло наше расследование, куда-то просочился. Ты же понимаешь почему?

Девушка тряхнула своими роскошными рыжими волосами и задумчиво посмотрела куда-то вдаль, в закатное марево над джунглями.

— Нас тут же обвинят в расизме, — добавил Ринэл.

Конечно, слово «расизм» в его исходном, земном значении в эйра отсутствовало. Потому что люди, при всём богатстве фенотипов, здесь не делились на расы. Однако в языке был специальный термин, обозначающий веру в то, что человеческий вид имеет превосходство над трийанами. Причём именно человеческий — обратного термина не было.

— У чиновников и без того уже возникают вопросы, почему в космическом проекте у нас так мало трийан занято. Пока что выкручиваемся, но рано или поздно нас могут прижать…

— Скажи, а предполагается, что в космос полетит исключительно человеческий экипаж? Твоя дочь? Или кто-то из трийан тоже готовится к полёту, пускай и во вторую очередь? — спросил я, обращаясь к Ринэлу.

Он посмотрел на соседку. Та, явно смутившись, опустила взгляд.

— Современные технологии не могут обеспечить безопасное путешествие трийан на орбиту. При перегрузках возникнут сложности со вспомогательным кожаным дыханием, что приведёт к отёку органов кровообращения. Мы тестировали установки, с жидкостями, насыщенными кислородом, но это не решило проблему. Во время тестового испытательного полёта на ракетоплане трийан чуть не погиб… поэтому мы приняли решение отказаться от эквивалентности в космической программе, — ответил глава корпорации.

— Что ж, тогда у нас как минимум есть мотив! — улыбнулся я. — Возможно, часть трийан организовала заговор, чтобы не допустить полёт человека.

Ринэл и Лаймиэ синхронно опустили взгляд и заметно покраснели, будто в смущении. Какое-то время в кабинете царило молчание.

«Похоже, у них есть что-то вроде культурного табу для обсуждения таких тем», — заметил Вася.

«Понял уже», — ответил я.

Жаль, что слишком поздно. Но сказанного не воротишь — остаётся только ожидать реакции.

— Мы в тебе определённо не ошиблись, — справившись с эмоциями, первым заговорил Ринэл. — Вы очень свободно рассуждаете на такие темы.

— Наверно, после всего, что с тобой случилось, тебе проще, — добавила Лаймиэ.

— Пожалуй, — согласился я. — Вы поделитесь материалами по расследованиям?

— Разумеется, — кивнула Лаймиэ. — Кое-что тебе уже передал Айтэн. То, что могло быть санкционировано без применения высших уровней допуска.

— Думаю, там много лишнего, так? — улыбнулся я. — Пустые материалы о людях, которые по каким-то причинам были рядом. Вплоть до их биографий и родственников.

— Что ж, возможно, ты прав, — ответила девушка, убрав со лба непослушный локон рыжих волос.

Я заметил, что ей сложно далось это признание, хоть она и не подавала виду.

— Мы можем продолжить в моём кабинете, — добавила она, посмотрев на начальника.

Тот в ответ кивнул.

— Да. Это будет разумно. Только прошу… осторожнее. Нельзя, чтобы информация просочилась куда-то за пределы СБ. Даже намёками. Мне уже хватило заседания продовольственного комитета Собрания Округа, которое организовал «Сельхозинвест». Когда мы всего лишь намекнули, что, возможно, не стоит распахивать поля в непосредственной близости от реликтового влажного леса.

— Мы должны были ответить, — заметила Лаймиэ.

— Да, но как? — Ринэл пожал плечами. — Мы можем дискредитировать департамент, а потом выступит их президент на Совете и опять расскажет о голодающих трийанах в городском округе.

В этот раз девушка промолчала. Она поднялась со своего стула и выжидательно посмотрела на меня.

— Благодарю за разговор, — сказал я, обращаясь к Ринэлу.

— Формально ты остаёшься телохранителем моей дочери, — сказал тот, вздохнув. — Но если поможешь разобраться с этим кризисом — мы придумаем, как обеспечить тебе карьерный рост.

Я кивнул, и мы с Лаймиэ вместе направились к лифту.

От неё очень приятно пахло. Этот запах окутал нас, едва двери лифта закрылись. Нотка волнующих пряностей, свежесть и неясные обещания, смешанные с мечтами. Никогда ещё поездка на лифте не казалась мне такой короткой.

— Приехали! — сказала она, улыбнувшись, когда заметила, что я мешкаю.

— Твой кабинет тоже в подземелье? — спросил я, возвращая контроль над собственными эмоциями.

— У меня их несколько, — ответила она. Потом указала на ближайшее ответвление пешеходной дорожки, ведущее к выходу с личной территории хозяина поместья.