Тепличный цветок

– Что они сказали?
– спрашивает Лили.

– Я не вникал в это, - говорю я ей.

Роуз произносит:

– Ты безумен, Ричард, помешан на своих числах. Мне жаль, что ты не был прямо...

– Нет, дорогая, - отвечает ей уверенно Коннор. -Я расстроен, потому что потребовалось столько времени, чтобы ты рассказала об этом. Я думал, что ты бы призналась мне в этом максимум в течение месяца.

– Как давно ты знал?
– спрашивает она тихо.

– Когда у тебя спустило шину, я стал почти что уверен в этом. Твой GPS был настроен на адрес гинеколога, и ты целенаправленно спорила со мной на следующий день, так что мне пришлось спать на диване. Тогда я и осознал, врачи подтвердили то, что ты и так уже знала, но боялась мне рассказать.

Ло хмурится и смотрит на Лили.

– Ты знала?
– она была тогда в машине с Роуз.

Лил кивает, от движения ее плеч содрогается все тело девушки.

– Моральная поддержка.

Коннор осторожно смотрит на Лили, прежде чем перевести взгляд на свою жену.

Роуз неподвижно сидит, а ее подбородок дрожит.

– Я все не так планировала. Мне же еще нет тридцати пяти.

Возвращается официантка, прерывая возможность самого странного анонса беременности. В мексиканском ресторане. С текилой на столе. На французском языке.

– Готовы сделать заказ?
– спрашивает девушка.

– Нам нужно еще минут десять, - отвечает ей Дэйзи.

Официантка кивает, ее взгляд останавливается на шраме Дэйз, а затем она уходит. Я не могу сказать, узнала ли нас эта девушка, но Дэйзи почему-то наклоняет голову к моему плечу. Я зарываю пальцы в ее волосы.

– Ты не сделаешь аборт, - говорит Коннор Роуз.

– Я знаю, - отвечает она, а в ее глазах вспыхивает пламя.
– Ты хочешь потомство. Восемь детей, я помню.

– Мы женаты, - говорит он.
– У нас есть миллиарды долларов. Возможно, мы молоды, но можем стать лучшими родителями. Ты просто должна поверить, что станешь замечательной мамой.

Я видела поведение Роуз рядом с детьми. Материнства в ней столько же, сколько в чертовой кирпичной стене, ее нос морщится от отвращения, когда дети плачут или пускают слюни. Но я знаю одно - когда она кого-то любит, то вкладывает всю свою гребаною душу и время в этого человека.

После долгой паузы молчания Роуз тихо произносит:

– Я думала избавиться от ребенка.

Лицо Коннора остается нечитаемым.

– Я знаю.

Она напряженно сглатывает.

– Лили отговорила меня.

Ло целует Лили в висок. Думаю, мы все рады, что Роуз отказалась от этой опции, даже если она думала о ней.

И я бы еще больше посочувствовал Коннору, понимая, что он знал все заранее.

– Я просто...
– Роуз делает глубокий вдох.
– Я думала, что у меня есть пара месяцев, прежде чем мое тело начнет реально изменяться. Два месяца, чтобы игнорировать тот факт, что мой мир летит в тар-тара-ры и внутри меня растет живое существо. Дай мне это время.

Он улыбается.

– Я и дал, дорогая.

– Итак, - произносит Ло, - как именно два гения случайно забеременели?
– он весело попивает свой напиток.

Роуз начинает собирать свои курчавые влажные волосы в хвостик.

– Почему бы тебе не ответить на этот вопрос, Ричард? Это проделки твоих друзей - сперматозоидов ада.

Ло смеется.

– Я думаю, ты вводишь меня в заблуждение на счет "создания", растущего внутри тебя.

Коннор поднимает руку, успокаивая их. Роуз, кажется, готова броситься на моего брата и избить его своей сумочкой. Вероятно, там имеется баллончик с перечным спреем.

– У нас был незащищенный секс, - объявляет Коннор.

На этом Роуз тыкает в меня пальцем. Блядь.

– Потому тебе лучше использовать презерватив, когда ты с моей сестрой.

Мое лицо напрягается. Я уже говорил ей, что предохраняюсь с Дэйзи. Им всем нужно выпустить пар.

– Это не твое гребаное дело, Роуз.

Дэйзи перебивает свою сестру, просто пытаясь ее успокоить.

– Я принимаю контрацептивы.

– Как и я, - восклицает Роуз.
– И я никогда не пропустила ни дня, - она гордится сим фактом.

– Тогда что же на хрен случилось?
– спрашиваю я, разводя руки в знак удивления.

– Таблетки предохраняют вас лишь на девяносто девять процентов, - отвечает Коннор.
– Мы, конечно, вошли в этот один процент.

Роуз шлепает его по руке на сей комментарий, и он хватает ее за запястье и глубоко целует. Она тает, как лед. И я на хрен прекращаю наблюдать за ними.

А затем встречаюсь взглядом со своим братом, с Ло. Он обнимает Лили, и даже услышав эти новости, он выглядит сейчас, в данный момент, спокойнее, чем был три дня назад.

– Итак, ты знаешь французский, - говорит он, обращаясь ко мне.

– Ага, знаю французский.

Коннор держит руку Роуз поверх стола и кивает мне.

– Где ты выучил?

– Репетитор в детстве, как у тебя и у Роуз.

– Я, по сути, самоучка, - говорит Коннор с усмешкой на устах.

Ло медленно хлопает.

– Поздравляю тебя, любимый.

Коннор лишь шире улыбается на это, и что удивительно, я тоже.

Лили оживляется.

– Я тоже немного учила французский, - она прокашливается. Думаю, мы все внутренне смеемся, но не над ней, а скорее просто на фиг вместе с ней. Она пиздец какая забавная. С сильным американским акцентом, Лил произносит:

– Comment allez-vous?
– Как дела?

Коннор отвечает с искренней улыбкой:

– Je ne pourrais pas ^etre plus heureux.
– Я не могу быть еще более счастливым.

Роуз расслабляется в объятиях мужа. А Лили выглядит по-настоящему чертовски смущенной. Он уже обыграл ее.

Дэйзи двигает сложенную салфетку в виде тыквы передо мной. Я сжимаю ее руку под столом. И на мимолетное мгновение я думаю о том, что будет после Калифорнии, после моего восхождения. Когда мы вернемся в Филли. О ее родителях... которые, кажется, станут довольно сильно нам препятствовать. Мне все-таки двадцать пять. Но ваша семья не уходит на задний план просто так, когда вы становитесь взрослым. Они - часть вас навсегда.

Я добавляю свою реплику в общий котел:

– Je serais g'enial, mais je sais ce qui me fait toujours obstacle.
– У меня было бы все здорово, но я знаю, что все еще кое-что стоит на моем пути.

Ло снова хлопает.

– Ты меня впечатлил, - говорит он мне. А затем поворачивается к Лили.
– Ты почти в совершенстве владеешь языком, любимая.

Она ударяет его кулаком в грудь, и он притворно стонет так, словно ему и правда больно. Они оба улыбаются.

А мой взгляд обращается к Коннору, который смотрит на меня с пониманием и еще большим сочувствием.