Тепличный цветок
Шрифт:
– У нас нет времени, - отвечает он, закрывая тему. Но грех было не попытаться. Рик вытирает меня между ног одеялом, а затем быстро обхватывает за талию и ставит на ноги. Полностью обнаженную. Я наблюдаю за тем, как он вытягивает пару чистых трусиков из сумки.
А потом помогает мне их одеть. И когда мягкий хлопок касается моих бедер, он натягивает на меня футболку и позволяет надеть шорты. Он заботится обо мне на каком-то новом уровне. Отчего у меня возникает ощущение, что я не просто любима. Я чувствую, что принадлежу ему.
Сейчас я держусь за его затылок, пока Рик застегивает мои шорты, и его
Я поднимаю на него взгляд, когда парень заканчивает возиться с моей одеждой.
– Предполагаю, это и есть ответ на мой вопрос.
– Что за вопрос?
– До этого я хотела спросить тебя, что моя травма означает для нас.
Он хмурится.
– О чем ты, на хрен, говоришь?
Я не даю задний ход, замечая тьму в его чертах лица. Наоборот, цепляюсь за каждый признак опасности в этом мужчине.
– Я просто думала, что ты захочешь вернуться к стадии просто друзей, после всего того, что случилось с моим лицом.
Его смущение сменяется напряженным сердитым взглядом.
– Я с тобой не потому, что ты гребаная модель.
– Я знаю.
– Очевидно, что ты сомневалась в этом.
– Хорошо, я знаю это теперь.
Он не слишком счастлив такому ответу.
– Я не думал, что мне придется объяснять тебе это, Кэллоуэй.
– Я не смущена.
Он качает головой.
– Я никогда не встречал чертовой девчонки, с которой хотел иметь дело дольше месяца, но затем я подружился с тобой...
Я перебиваю его:
– И я подумала, что ты можешь снова стать моим другом.
– Нет, ты подумала, что я хочу им стать. Ты думаешь, я с тобой, потому что ты так охуенно прекрасна? Дэйзи, я бы мог быть с тобой в тот день, как тебе исполнилось восемнадцать. Мог бы заняться сексом с той сексуальной девушкой, от которой мой член постоянно тверд, и не рисковать отношениями с моим братом.
Я тяжело дышу.
– Тогда что стоит риска?
– То, что мы, на фиг, имеем сейчас, - говорит он.
– Я люблю тебя не основываясь лишь на физическом влечении, - он прикладывает ладонь к моей гладкой щеке, заглядывая в глубины моих глаз.
– Я люблю тебя, Дэйзи, потому что ты самая дикая чертова девушка с пиздец каким огромным сердцем. И без тебя в моей жизни, - он качает головой, словно это немыслимо, - я был бы самым несчастным долбаным парнем.
Его слова наполняют меня столькими эмоциями. Несмотря на их банальность, с его уст они кажутся идеальными, а все потому что эти слова на 100% соответствуют Рику Мэдоузу. Я сосредотачиваюсь на одном самом важном кусочке.
– Ты любишь меня, - выдыхаю я.
Он испускает смешок.
– Ты такая чертова девчонка.
– Повтори это.
Рик улыбается, той улыбкой, от которой все мое тело пылает.
– Я чертовски люблю тебя, сладкая.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, забывая о своей травме, но Рик берет меня за подбородок, контролируя соприкосновение наших губ, которые отчаянно жаждут большего. Прежде чем поцелуй успевает стать необузданным, Рик чмокает
меня в лоб и бормочет:– Я никуда не уйду.
Я никогда и не думала, что отношения могут быть столь душевными, столь эмоциональными и лишь затем физическими. Теперь же я гадаю, если бы мы сделали все наоборот, ощущалось бы это так же правильно, как и сейчас.
Столь же верно. Я нашла единственного человека, который дарит мне счастье, но вот вопрос - как долго мне удастся его удержать. Так много внешних сил попытается разъединить нас.
Обещаю, я приму каждый день, который нам дарует судьба.
Жить одним моментом с Риком Мэдоузом.
Если я умру, то хочу, чтобы эта надпись была выгравирована на моем надгробии.
ГЛАВА 29
ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ
Джанет подает мне полиэтиленовый пакет со всеми моими ценностями и окровавленную коричневую водолазку, в которую я была одета той ночью. Я верчу золотое кольцо на большом пальце, пока Рик расхаживает вдоль коридора, разговаривая по телефону и ожидая, когда я выпишусь.
– Вам нужно подойти к окну кассира, и они выдадут вам счет за больничные услуги.
Я киваю.
– В счет включены услуги скорой помощи?
– я не знаю, как работает система медицинских услуг во Франции.
Джанет хмурится.
– Никакой скорой помощи не было. Вы разве этого не знаете?
Я качаю головой.
– Нет, но я... – я моргаю, напрягая ум. Бар, в котором мы были даже не близко к этой больнице, так что как...
– Он принес вас, - говорит Джанет, прикладывая руку к груди, словно та ночь была для нее крайне волнующей.
– Вы были у него на руках, когда он открыл входную дверь приемного отделения. Он прибыл в больницу за десять минут до того, как начали поступать первые пострадавшие в результате беспорядков.
Слезы наворачиваются мне на глаза, и я пытаюсь скрыть их, как только могу. Мой голос дрожит.
– Он прибежал сюда?
Она кивает и тянется к моему запястью в жесте утешения. Я поворачиваюсь в сторону коридора, где Рик все еще спорит по телефону, словно хочет, чтобы человек на том конце провода выслушал его до конца. Он - герой моего романа, но отказывается признаваться в любом из своих подвигов, словно они не имеют значения.
Но они важны. Все видят Рика с определенной стороны, и он позволяет им думать, что представляет собой ни больше ни меньше, чем просто безмозглого парня-атлета, агрессивного мудака. Кажется, он был одинок так долго, что не видит смысла показывать людям свою значимость.
Думаю, я выиграла лотерею - в моей жизни есть Рик.
По-моему, он стоит каждого мгновения, всей умиротворяющей тишины, безумия и грусти, неугомонности и покоя. Я бы отдала все, лишь бы быть с ним, но у меня есть предчувствие, что моя мама ни за что этого не позволит. Она постарается держать нас отдельно друг от друга любой ценой.
Мозгом костей ощущаю это, словно плохое-преплохое знамение.
ГЛАВА 30
РИК МЭДОУЗ